Коллектив авторов - Песенник

Отчего так в России берёзы шумят?
Отчего белоствольные всё понимают?
У дорог прислонившись по ветру стоят
И листву так печально кидают.

Я пойду по дороге, простору я рад.
Может это лишь всё, что я в жизни узнаю —
Отчего так печальные листья летят,
Под рубахою душу лаская

А на сердце опять горячо, горячо,
И опять и опять без ответа,
А листочек с берёзки упал на плечо,
Он как я оторвался от веток.

Посидим на дорожку, родная, с тобой.
Ты пойми, я вернусь, не печалься не стоит.
И старуха махнёт на прощанье рукой,
И за мною калитку закроет

Отчего так в России берёзы шумят,
Отчего хорошо так гармошка играет?
Пальцы ветром по кнопочкам в раз пролетят,
А последняя, эх, западает.

А на сердце опять горячо, горячо,
И опять и опять без ответа,
А листочек с берёзки упал на плечо,
Он как я оторвался от веток.

Выйду ночью в поле с конём,
Ночкой тёмной тихо пойдём.
Мы пойдём с конём по полю вдвоём,
Мы пойдём с конём по полю вдвоём.

Ночью в поле звёзд благодать…
В поле никого не видать.
Только мы с конём по полю идём,
Только мы с конём по полю идём.

Сяду я верхом на коня,
Ты неси по полю меня.
По бескрайнему полю моему,
По бескрайнему полю моему.

Дай-ка я разок посмотрю —
Где рождает поле зарю.
Аль брусничный цвет, алый да рассвет,
Али есть то место, али его нет.

Полюшко моё, родники,
Дальних деревень огоньки,
Золотая рожь да кудрявый лён —
Я влюблён в тебя, Россия, влюблён.

Будет добрым год-хлебород,
Было всяко, всяко пройдёт.
Пой, златая рожь, пой кудрявый лён,
Пой о том, как я в Россию влюблён!

Надоело говорить и спорить
И любить усталые глаза…
В флибустьерском дальнем синем море
Бригантина поднимает паруса…

Капитан, обветренный, как скалы,
Вышел в море, не дождавшись дня.
На прощанье поднимай бокалы
Молодого терпкого вина!

Пьем за яростных, за непокорных,
За презревших грошовой уют.
Вьется по ветру «Веселый Роджер»,
Люди Флинта песенку поют.

И в беде, и в радости, и в горе
Только чуточку прищурь глаза, —
В флибустьерском дальнем синем море
Бригантина поднимает паруса.

Надоело говорить и спорить
И любить усталые глаза…
В флибустьерском дальнем синем море
Бригантина поднимает паруса…

А я милого узнаю по походке,
Он носит, носит брюки галифе,
А шляпу он носит на панаму,
Ботиночки он носит «Нариман».

Зачем я Вас, мой родненький, узнала,
Зачем, зачем я полюбила Вас.
Раньше я ведь этого не знала,
Теперь же я страдаю каждый час.

Вот мальчик мой уехал, не вернётся,
Уехал он, как видно, навсегда.
В Москву он больше не вернётся,
Оставил только карточку свою.

Я милого узнаю по походке,
Он носит, носит брюки брюки галифе.
А шляпу, эх, он носит шляпу на панаму,
Ботиночки он носит «Нариман».

Славное море, священный Байкал,
Славный корабль, омулёвая бочка.
Эй, баргузин, пошевеливай вал,
Молодцу плыть недалечко.

Долго я тяжкие цепи носил,
Долго скитался в горах Акатуя,
Старый товарищ бежать подсобил,
Ожил я, волю почуя.

Шилка и Нерчинск не страшны теперь,
Горная стража меня не поймала.
В дебрях не тронул прожорливый зверь,
Пуля стрелка миновала.

Шёл я и в ночь, и средь белого дня,
Вкруг городов, озираяся зорко.
Хлебом кормили крестьянки меня,
Парни снабжали махоркой.

Славное море, священный Байкал,
Славный мой парус, кафтан дыроватый.
Эй, баргузин, пошевеливай вал,
Слышатся грома раскаты.

Вот мчится тройка почтовая
По Волге-матушке зимой,
Ямщик, уныло напевая,
Качает буйной головой.

«О чем задумался, детина? —
Седок приветливо спросил. —
Какая на сердце кручина,
Скажи, тебя кто огорчил?»

«Ах, барин, барин, добрый барин,
Уж скоро год, как я люблю,
А нехристь-староста, татарин,
Меня журит, а я терплю.

Ах, барин, барин, скоро святки,
А ей не быть уже моей,
Богатый выбрал, да постылый —
Ей не видать отрадных дней…»

Ямщик умолк и кнут ременный
С досадой за пояс заткнул.
«Родные, стой! Неугомонны! —
Сказал, сам горестно вздохнул. —

По мне лошадушки взгрустнутся,
Расставшись, борзые, со мной,
А мне уж больше не промчаться
По Волге-матушке зимой!»

Вдоль по улице метелица метёт,
За метелицей мой миленький идёт.
Ты постой, постой, красавица моя,
Дозволь наглядеться, радость, на тебя.

На твою ли на приятну красоту,
На твоё лишь толь на белое лицо.
Ты постой, постой, красавица моя,
Дозволь наглядеться, радость, на тебя.

Красота твоя с ума меня свела,
Иссушила добра молодца, меня.
Ты постой, постой, красавица моя,
Дозволь наглядеться, радость, на тебя.

Когда простым и нежным взором
Ласкаешь ты меня, мой друг,
Необычайным, цветным узором
Земля и небо вспыхивают вдруг.

Веселья час и боль разлуки
Хочу делить с тобой всегда.
Давай пожмём друг другу руки
И в дальний путь на долгие года.

Мы так близки, что слов не нужно
Чтоб повторять друг другу вновь,
Что наша нежность и наша дружба
Сильнее страсти, больше чем любовь.

Веселья час придёт к нам снова
Вернёшься ты и вот тогда,
Тогда дадим друг другу слово,
Что будем вместе, вместе навсегда.

Веселья час и боль разлуки
Хочу делить с тобой всегда.
Давай пожмём друг другу руки
И в дальний путь на долгие года.

Я хотел бы ветром быть и над землёй лететь,
К Солнцу в снегах,
Я хотел бы в небе спать и сны о нем смотреть,
Сны в облаках.
Но ты сказала мне:
«Это мечты
И ничего в них нет!»
Вот и всё, что сказала мне ты.

А я хочу как ветер петь
И над землёй лететь,
Но так высока и так близка
Дорога в облака.

Может быть, ты будешь ждать, а может быть, и нет, —
Дело твоё,
Если вдруг позвать меня захочешь в тишине,
Крикни в окно:
«Эй, где ты ветер мой,
Эй, где же ты?»
И я вернусь домой
Даже с самой большой высоты!