Джек Швагер - Биржевые маги. Интервью с топ-трейдерами

В ход пустили молитвы.

И помогло. Оливковое масло подорожало».

Курт Воннегут - мл. «Бойня номер пять, или Крестовый поход детей»

Если правы сторонники теории случайных блужданий, то земные трейдеры страдают от тех же иллюзий, что и обитатели зоопарка из романа Килгора Траута. (Персонаж романов Курта Воннегута — вездесущий писатель-фантаст Килгор Траут.) Если пленники с Циркона-212 верили, будто их решения основаны на реальных биржевых котировках, — что было не так, — то трейдеры из реальной жизни считают, что их прозорливость и мастерство могут победить рынок. Если рынки и впрямь эффективны и случайны в любом временном интервале, то, значит, успехи и неудачи этих трейдеров, приписываемые их собственным профессиональным достоинствам или недостатками, являются, в действительности, делом случая.

Теперь, проведя интервью с трейдерами для книги, я вряд ли соглашусь с такой картиной мира.

Сомневаться в ней меня заставляет тот факт, что некоторым трейдерам удается в течение многих лет неизменно выигрывать большинство сделок. Конечно, при достаточном количестве трейдеров кто-то из них, просто по законам вероятности, вырвется вперед, и даже на долгое время. Оставим математикам оценивать вероятность выигрышей такого масштаба и длительности, какие были у моих собеседников. Кстати, у самих трейдеров нет и тени сомнения в том, что в конечном итоге победителем или проигравшим человека делает мастерство, а не удача. И я тоже разделяю это убеждение.

Сразу после аспирантуры я получил работу аналитика-исследователя товарных рынков. И был приятно удивлен, когда увидел, что мой экономико-статистический анализ корректно предсказал ряд крупных движений цен на товары. Вскоре после этого я стал подумывать о торговле. Единственная загвоздка была в том, что в моем отделе аналитикам обычно не разрешалось торговать. Я поделился своими огорчениями по поводу этого с Майклом Маркусом (первое интервью). С ним я подружился, расспрашивая его о должности аналитика, с которой он тогда уходил. «Знаешь, когда я здесь работал, у меня были те же проблемы, — признался Майкл. — Сделай как я: открой счет в другой фирме». И он познакомил меня с брокером из своей новой фирмы, который был готов открыть счет.

В то время я зарабатывал меньше секретаря отдела и не имел того, что принято называть «рисковым капиталом». Уговорив брата открыть счет на 2000 долл., я стал его консультантом. Поскольку счет нужно было сохранять в тайне, я не мог отдавать приказы со своего рабочего места. Всякий раз, когда требовалось открыть или закрыть позицию, приходилось спускаться на лифте в холл и звонить по телефону-автомату. (О том, какой выход из аналогичной ситуации нашел Маркус, рассказано в интервью с ним.) Хуже всего в этом были даже не задержки приказов, нередко стоившие мне неприятных переживаний, а мои частые отлучки, которые могли вызвать подозрения. Так что приходилось осторожничать, и иной раз даже откладывать приказ до следующего утра.

Я не помню деталей своих первых немногочисленных сделок. Помню только, что после уплаты комиссионных я остался почти при своих. Потом пришла и первая, надолго запомнившаяся сделка.

До нее я как раз тщательно проанализировал состояние рынка хлопка за весь период после Второй мировой войны. Оказалось, что из-за всяческих программ государственной поддержки лишь два сезона, считая с 1953 года, можно было назвать действительно свободными рынками (рынками, цены на которых определяются спросом и предложением, а не довлеющей государственной программой). Я справедливо предположил, что прогнозировать цены можно только по этим сезонам.

К сожалению, я не учел другого, более важного обстоятельства, что для серьезного рыночного анализа имеющихся данных было недостаточно. На основе сопоставления с этими двумя сезонами я заключил, что рынок хлопка, который шел тогда по цене 25 центов за фунт, будет расти, но не превысит уровня 32—33 центов.

Первая часть прогноза оказалась верной: цены из месяца в месяц понемногу подрастали. Затем рост ускорился, и они всего за неделю подскочили с 28 до 31 цента. Этот скачок был вызван какой-то новостью, которой я почти не придал значения. «Довольно близко к расчетной вершине», — подумал я и решил сыграть на понижение. После чего, еще чуть поднявшись, рынок быстро съехал назад — к 29-центовой отметке. Я счел это совершенно естественным, полагая, что рынки просто обязаны соответствовать моему прогнозу. Однако моим восторгам и прибылям скоро пришел конец.

Цены на хлопок не только вернулись на более высокий уровень, но и неумолимо пошли дальше: 32 цента, 33, 34, 35. В конце концов мой депозит иссяк и позицию пришлось ликвидировать. Именно отсутствие у меня больших денег на счете я считаю счастливейшим подарком судьбы: ведь в итоге рынок хлопка взметнулся на невероятную высоту — 99 центов! Это было вдвое выше предыдущего рекорда столетия.

Из-за этой сделки я на некоторое время разочаровался в рынке. В последующие несколько лет я пару раз снова испытывал свои силы. Всякий раз я начинал, имея немногим больше 2000 долл., и все их терял в единственном, но крупном проигрыше. Одно утешало — потери были сравнительно невелики.

Эту полосу неудач прервали два события. Во-первых, я познакомился со Стивом Кроновицем.

Отвечая за анализ товарных рынков в фирме «Hornblower & Weeks», я принял тогда Стива на вакантную должность аналитика рынков цветных металлов. Мы работали в одной комнате и быстро подружились. В отличие от меня, аналитика чисто «фундаментального» склада, Стив использовал строго технический подход. (Специалист по фундаментальному анализу прогнозирует цены на основе экономических данных, а технический аналитик — на основе внутренних характеристик рынка: прошлых цен, объемов сделок и показателей эмоционального настроя.)

До этого я смотрел на технический анализ с большим скепсисом. Мне казалось, что нечто столь простое, как анализ графиков, вряд ли может представлять какую-то ценность. Однако, поработав бок о бок со Стивом, я стал замечать, что его торговые приказы часто оказывались правильными. В конце концов я убедился в том, что моя первичная оценка технического анализа была неверной. Я понял, по крайней мере по отношению к себе, что для успешной торговли одного фундаментального анализа недостаточно; кроме того, я нуждался в привлечении технического анализа для определения моментов входа и выхода из рынка.

Вторым ключевым моментом, благодаря которому я, в итоге, влился в ряды познавших успех, стало осознание абсолютной необходимости контроля над риском. Я решил никогда впредь не допускать потерь всего депозита на единственной сделке — как бы я ни был уверен в своем видении рынка.