Виктор Пелевин - 46 интервью с Пелевиным. 46 интервью с писателем, который никогда не дает интервью

ЗАПИСАННЫМ МОНОТОННЫМ ГОЛОСОМ (после неоднократных попыток дозвониться ранее): «Вы говорите с автоответчиком. После сигнала оставьте свое сообщение».

СС.: (отчаявшись дозвониться): Здрастье, Вам из Липецка звонили.

НЕИЗВЕСТНЫЙ: Ну-ну.

СС.: (ошарашено):?!

ВП.: Говорите, я дома, просто автоответчик сначала трубку берет.

СС.: Так как нигде ничего о Вас не сообщалось, (несмотря на обилие публикаций), я хотел бы узнать что-нибудь «из первых уст».

ВП.: Я не даю никаких интервью. Можете написать, что у автора никаких сведений об авторе нет.

СС.:?!

ВП.: Я очень долго шел к этому. Я такой же, как и все вокруг.

СС.: Ладно, давайте о публикациях. Выйдет ли когда-нибудь Ваша книга?

ВП.: Уже выходит в «Тексте». Название? «Синий фонарь». В сборник вошли многие ранее не публиковавшиеся рассказы. Книга лежит уже давно.

СС.: А что не печатают? Расхватают ведь.

ВП.: Пленки типографской нет на обложку. Кстати, для очистки совести, спрошу: у вас там в Липецке нет там пленки?

СС.: Нет. У нас одна типография, и та специализируется на бесшвейных изданиях, газеты там, брошюрки. Но я поспрашиваю, мало ли.

ВП.: Да нету, это дефицит страшный.

СС.: А что еще будет по журналам?

ВП.: В мартовском «Знамени» будет повесть «Омон Ра», про смертника, которого запустили в нашем «Луноходе». Недавно вышел второй номер альманаха «SOS». Там есть рассказ «Принц Госплана», очень мне нравится.

СС.: Ну, новые журналы к нам не попадают.

ВП.: Как раз этот «SOS» оптовик куда-то вывез, его скорее в Москве не будет.

СС.: Тогда уж точно до нас не дойдет. А что Вы сами читаете, какие книги?

ВП.: Есть такой хороший анекдот: «Приходит чукча на экзамен по литературе. Его спрашивают: «Вы Пушкина читали?» «Нет». «А Набокова читали?» «Нет». «А Толкиена?» «Не читал». «Что же вы тогда вообще читали?» «Чукча не читатель, чукча писатель»».

СС.: Интересный анекдот. И все же, есть определенная зависимость между тем, что человек читает, и тем, что он пишет.

ВП.: Сейчас все читают роман «Парфюмер» Патрика Зюскинда, в восьмом номере «Иностранной литературы» за прошлый год — Франция XVIII века, убийца-парфюмер. Отлично написано, в кайф.

СС.: В Омске есть КЛФ ( Клуб любителей фантастики) «Алькор», который занимается составлением рекомендательных списков нф-литературы. Все три рассказа, опубликованные Вами в 1990-м году, вошли в этот список.

ВП.: А из «Знание-Сила» вошло что-нибудь?

СС.: Это будет известно только в этом году. Система опросов очень длительна, пока эксперты из разных из разных городов решат, что включать, а что не стоит.

ВП.: Там такие письма в «Знание-Сила» присылали, что автор хочет извратить великую идею, и что юмор у него черный. Я вообще-то писал рассказ о вреде наркомании, а Ленин там просто был силой зла.

СС.: Упоминание Ленина — желание пнуть мертвого бога?

ВП.: Если бог умер, то это был не бог. В «Коммерсанте» недавно было написано: «Владимир Ульянов, 1870 года рождения, судимый, автор ряда статей». И все.

СС.: Судя по рассказам «Откровение Крегера», «Хрустальный мир», «Луноход», Вы интересовались метафизикой, астральными материями и их влиянием на социум?

ВП.: Ну, мы-то с вами знаем, что никакого астрала нет. Нет даже колбасы.

СС.: В «Правителе» есть рояль, на котором как правитель играет, так страна и живет. Брежнев, например, играет «Собачий вальс». Хрущев играл «Полет шмеля», и в тот день был сбит самолет Пауэрса. А что играют сейчас?

ВП.: Ничего. Рояль разбили и сожгли, а играют на шарманке.

СС.: (с ехидным удовлетворением): Вот и получилось небольшое интервью.

ВП.: Интересно, что люди все же что-то читают и им это нужно.

Источник — http://velobos.livejournal.com/40506.html.

Вопрос:Хотя вы начинали свою писательскую карьеру в 80-е, уже в эпоху гласности, сами Вы «продукт» эпохи Брежнева, и многие из ваших историй воспроизводят затхлую атмосферу того времени. Как она отразилась на Вас лично?

Ответ:Я не знаю. Я был обычный мальчик, единственный ребенок, жил в Москве со своими родителями, мой отец был военным, а мать экономист. Я бы не сказал, что мое творчество как-то особенно связано с воспоминаниями детства. Хотя вот мне нравилось кататься на велосипеде и это отразилось в «Омон Ра». Герой едет на велосипеде вдоль шоссе, а через мгновение он осознает, что крутит педали внутри Лунохода. Я всегда катался на велосипеде, катался, что бы подышать свежим воздухом.

Чудовище социализма влияло на меня так же как и на всех остальных. Когда мне было 16 лет, я поступил в МЭИ (студенты освобождались от армии, служить в которой было все равно что провести два года в тюрьме) и там я вступил в комсомол. В те дни выбор был небогатый: либо ты вступаешь в комсомол, либо становишься врагом народа и тебя исключают. Поэтому все вступали, при этом все врали насчет своей преданности комсомолу. Если вы задавали неудобные вопросы, то вас исключали. Так что я прошел через все это. Я хорошо учился, по крайней мере в первый год. После этого я перестал ходить на лекции и брал конспекты у девушек или просто полагался на удачу. Но все равно все чувствовали это давление почти физически.

В.:Значит, вы жили в страхе перед властями?

О.:Нет, это скорее было отвращение, а не страх. Вы чувствовали отвращение ко всему вокруг.

Разница в те дни была в том, вы могли выстроить вокруг себя барьер. Все мы знали, что государство это зло. Зло было сосредоточено по другую сторону барьера. Теперь зло рассеяно всюду и невозможно найти его источник. Или, например, сказать, кто положительный герой и кто злодей. Так что жизнь тогда была проще. Проще было отчасти потому, что я был моложе, а еще потому, что достаточно легко можно было стать выше стандартного уровня — стандартный уровень был не очень высок. Государство контролировало все стороны и говорило, что надо делать и это делало жизнь легче. Труднее было стать полностью ответственным за свою собственную жизнь. Даже просто смотря в окно, вы чувствуете себя неловко, если у вас нет гарантированной работы и цели в жизни.

В.:Так что, вы чувствуете определенную ностальгию по тому времени?

О.:Нет, мне не нравится жить при коммунизме. Конечно, лучше жить при Аденауре, чем при Гитлере. Может быть, какие-то бабушки ностальгируют по старым временам, но это просто ностальгия по молодости.