Джек Буруджян - Секреты профессионалов трейдинга. Методы, используемые профессионалами для успешной игры на финансовых рынках

Несколько лет назад, задолго до того, как ураган Катрина разрушил город, мы с женой отправились в Новый Орлеан на уик-энд. Это была наша первая поездка в Луизиану, мы от души веселились и устраивали прекрасные пирушки. Моя жена, как и я, любит вкусно поесть, хотя пора чревоугодия закончилась для нас много лет назад. Несмотря на это, мы решили насладиться Биг Изи (Big Easy – прозвище Нового Орлеана. – Примеч. пер.) на полную катушку, и, шлепая по лужам, направились на Бурбон стрит послушать джазовые оркестры. Отыскав уютный клуб, публика в котором соответствовала нашей возрастной категории, мы заказали себе ужин.

Процесс интересного знакомства со звуками и типажами Нового Орлеана был прерван появлением джентльмена в состоянии сильнейшей интоксикации. Человеку было за 50, на нем были очень странные брюки из дорогой материи, штанины которых были разрезаны ножницами. Пошатываясь, он обошел весь бар, заговаривая с каждой женщиной, его мутный от многочасовых возлияний взгляд шарил вокруг в поисках дамы, готовой разделить с ним остаток вечера.

Я заметил на его запястье Ролекс, причем настоящий. Секундная стрелка была широкой (признак оригинала), циферблат окаймляла полоска бриллиантов. Чудесные часы стоили не меньше 25 тысяч долларов, но видеть их на руке подобного субъекта было странновато. После того, как его все отвергли, взгляд мужчины остановился на нас, сидевших в противоположном углу зала. Когда он направился в нашу сторону по зигзагообразному маршруту, я посмотрел на жену и сказал, улыбаясь: «Теперь твоя очередь, дорогая». В этот момент он остановился передо мной и выдохнул вместе с алкогольными парами: «Ты похож на того чикагского парня, что любит вещать по бизнес-новостям». Я сдержанно поблагодарил, надеясь на то, что он продолжит движение. Перед тем, как отчалить, человек приветственно помахал мне и сказал: «Знаешь, ты и Сантелли – единственные типы из этого ящика, которых я понимаю, когда речь идет о цифрах. Вы мне нравитесь!» Жена еле сдерживалась, чтобы не рассмеяться. Когда пьяный отошел на достаточное расстояние, она сказала: «Ох, молодец, Джек! Это и есть твоя аудитория!»

История смешная, но благодаря ей я понял, что в состоянии успешно разъяснять людям возможное воздействие экономических показателей на рынок. Даже сильно пьяный смог признать во мне человека, который его кое-чему учит.

Мгновенный анализ в прямом эфире – самая трудная вещь на телевидении. Думаю, что единственная причина, по которой люди типа Рика Сантелли (Rick Santelli) способны без видимых усилий мгновенно проанализировать то или иное новостное событие в режиме прямого эфира – их способность выносить на публичное обозрение то, что им приходилось проделывать, будучи трейдерами. Ведь каждый нормальный трейдер должен уметь мгновенно оценить сущность и возможное воздействие на рынок «горячего» события.

Я попросил Рика об интервью для книги, поскольку он принадлежит к редкой категории людей, обладающих не только пониманием рынка, но и способностью доходчиво рассказать о нем инвестиционной общественности. Лично мне он нравится больше всех на бизнес-телевидении, благодаря его таланту передавать суть происшедшего в простых и точных выражениях.

Буруджян: Рик, уже несколько лет прошло с тех пор, как ты стал телезнаменитостью. Расскажи нам немного о своем прошлом. Как ты попал сначала на рынок, а потом на телевидение?

Сантелли: Я учился в университете Иллинойса, причем с самого раннего детства мне хотелось стать юристом. Как-то раз, уже после окончания университета, я отправился повидать друга, который работал на СМЕ. Его отец был брокером, специализирующимся по фьючерсу на свиную грудинку, начавшим работать на бирже давным-давно – в середине 50-х, когда еще СМЕ помещалась во Франклин-билдинге (Franklin Building).

Я был мгновенно сражен всем увиденным! Отец друга пытался посвятить меня в тонкости биржевой торговли мясными продуктами, но дело не в свиной грудинке, – я просто влюбился в эту атмосферу с первого взгляда. Навеки расставшись с мыслью о юридическом образовании, я поступил на работу в компанию Леман Бразерс (Lehman Brothers) – в те времена она называлась Шиэрзон Леман (Shearson Lehman). Я зарабатывал 68 долларов в неделю, месячный проездной стоил 35 долларов, так что на жизнь оставалось совсем немного. Тем не менее это было, возможно, самым умным решением в моей жизни.

Буруджян: Как ты попал на телевидение? Это произошло случайно или ты целенаправленно стремился к этому?

Сантелли: Это еще одна, абсолютно сумасшедшая история. Ты знаешь, жизнь любит иногда совершать обманные маневры. Я начал торговать в 79-м, успев поучаствовать в великом золотом ралли, когда золото взлетело почти до тысячи долларов за унцию. Война между Ираном и Ираком началась в январе 1981 года, и это было пиком цены. Вместо того чтобы дорожать, золото начало валиться. Братья Ханты (Hunt) – Нельсон и Вильям (Nelson, William) – сломали себе шею, пытаясь загнать в угол рынок серебра, что еще более усугубило падение. Я продолжал торговать на CME где-то до 1984 года, а затем перешел на СВОТ. Это было время, когда все биржи решили вдруг поменять свое отношение к прессе и начали с меньшей неприязнью смотреть на журналистов. Решив больше не держать их за турникетами, руководители бирж пустили представителей прессы на торговые площадки. Но из-за недостатка соответствующего опыта трейдерам было трудно общаться с журналистами.

Мой друг работал в отделе по связям со средствами массовой информации, и он навел на меня один из местных каналов – Чэннел 26 (Channel 26), который и выпустил меня в эфир. Поначалу мне пришлось туго, честно говоря, я был не очень хорош. Недавно я пересмотрел старые видеопленки и был поражен собственной неуклюжестью. Обычно мы стояли на узком мостике над старой площадкой СВОТ, на которой в 30-е годы торговали сельскохозяйственными фьючерсами. Когда в 1981-м зерновые перебрались на новую площадку, их место заняли финансовые инструменты. Помню, как я давал интервью, стоя на этом мостике шириной в пару футов, – сильное впечатление, доложу я вам! Кроме меня на мостике находились оператор и девушка с микрофоном. Теперь я понимаю, что это было опасно. Мы легко могли свалиться на площадку вместе с камерой и микрофоном в придачу. На экране мы все были зелеными, поскольку на нас падал зеленый отблеск от табло. Должен сказать, выглядели мы просто зловеще, как Хэллоуин ТВ! Но мне нравилось, и скоро я стал получать приглашения с Рейтер ТВ (Reuters TV), которого уже не существует.

В то время самым престижным считалось оказаться на экране канала Си-Эн-Би-Си. Время от времени они брали у меня интервью, а потом я стал их постоянным гостем первой пятницы месяца, когда выходят данные по занятости (Unemployment Fridays). В начале каждого месяца я разбирал по косточкам цифры количества новых рабочих мест (nonfarm payrolls) и безработицы. Тогда на Си-Эн-Би-Си еще не было индивидуальных шоу. Одна длинная программа шла весь день без перерыва. По пятницам на экране рядом со мной был Джимми Роджерс (Jimmy Rogers), пока его не сменили сначала Крэмер (Cramer), а потом Кадлоу (Kudlow). Где-то около пяти лет я регулярно появлялся на телеэкране. В 1999-м мы переехали на новую торговую площадку в гигантском зале, открытом еще в 1997 году. В то время я работал на Сэнва банк (Sanwa Bank), и у меня были проблемы с одним из моих самых крупных клиентов, сильно меня доставившим.