Джек Буруджян - Секреты профессионалов трейдинга. Методы, используемые профессионалами для успешной игры на финансовых рынках

Тогда данные по безработице обычно приводили к диким движениям на рынке, позже они стали менее опасными. Один клиент выводил меня из себя! Я исполнил ордера и побежал наверх давать интервью Си-Эн-Би-Си. В моей голове роились тысячи мыслей. Я пробормотал в микрофон: «Боже, лучше этим зарабатывать себе на жизнь». Всегда следует осторожно обращаться со своими желаниями. Внезапно все колесики пришли в движение. Через несколько часов я уже летел в самолете в штаб-квартиру Си-Эн-Би-Си в Форт-Ли, Нью Джерси (Fort Lee, New Jersey).

Спустя семь месяцев мы пришли к соглашению. Я прекращал торговлю, отказывался от членства на бирже и поступал работать в Си-Эн-Би-Си на полную ставку. Жена и родители были уверены в том, что я сошел с ума. Все это случилось в очень успешный для меня как для трейдера год. Вообще-то 1999-й был хорошим годом для брокерства – клиенты активно торговали, все выигрывали, к тому же трейдинг сам по себе был мне в радость. Меня радовал и процесс, и осознание свершающихся на моих глазах перемен в индустрии.

Все вокруг менялось, будь то снижение размера комиссии или исчезновение переднего края торговли. Трейдеры, как и я, смотрели на рынки и видели, на сколько сузился передний край. По сравнению с тем, на что он стал похож сегодня, в 90-е передний край был просто гигантских размеров, но в те дни нам так не казалось. Я принял свое решение и вот уже восемь лет работаю на Си-Эн-Би-Си. Если считать годы, в продолжение которых я играл роль приглашенного гостя, получится 13 лет. Полагаю, это было самое умное карьерное решение в моей жизни. Кое-что у меня получается: я могу починить старый Линкольн с закрытыми глазами, и я люблю поговорить о рынках. Если тебе платят за то, что ты любишь делать, ты счастливчик.

Буруджян: Ты был успешным трейдером и брокером. Как ты добываешь себе информацию, и делаешь ли ты что-нибудь сейчас иначе, чем прежде?

Сантелли: Я пришел на рынки инструментов с фиксированным уровнем доходности в начале 80-х. Сначала были краткосрочные казначейские обязательства (Treasury bills), чуть позже – фьючерсы на евродоллар. Я повстречался с господином по имени Ричард Сэндор (Richard Sandor). Всем, кто имеет представление об истории нашего бизнеса, известны имена двух людей, больше всех сделавших для развития фьючерсной торговли. Я говорю о Лео Меламиде и Ричарде Сэндоре. Думаю, они будут до скончания времен оспаривать друг у друга право отцовства финансовых фьючерсов. Лично я полагаю, что они оба одинаково достойны этого. Так или иначе, мне повезло встретить Ричарда, и мы стали работать вместе. В ту пору я увлекался техническим анализом.

С первых же дней на бирже я заделался рьяным технарем. Ричард Сэндор был экономистом, без устали вдалбливающим в головы консервативных банкиров и других наших клиентов преимущества новых финансовых продуктов. Он сказал мне: «Послушай, если собираешься работать со мной, запомни, что нам предстоит иметь дело с финансовыми институтами. Ты должен разобраться с хеджированием и научиться разговаривать с банкирами на их языке». Вы изучаете график и получаете представление о возможном развитии событий, но при подготовке презентации для клиента, будь то просто беседа по телефону или визит в офис, надо уметь перевести рыночные прогнозы и наблюдения на понятное этим людям наречие. Поэтому я и занялся рынком продуктов с фиксированным уровнем доходности. Моей целью было достичь понимания основ фундаментального анализа и научиться сопрягать фундаменталии с техническим анализом, который подсказывает мне направление движения рынка.

Я старался свести две эти различные концепции воедино. С течением времени экономическая сторона вопроса стала привлекать меня все больше и больше. Знаете, в те времена новость об изменении Федеральной Резервной Системой ставки рефинансирования не так уж быстро доходила до трейдеров. Рынок был не очень транспарентным. Си-Эн-Би-Си еще не организовывало специальных программ о заседаниях ФРС. Вообще не было никаких сообщений о ставке. Если вы хотели узнать о решениях ФРС, надо было следить за котировками его ставок (Fed funds rate) на экране вашего Квотрона (Quotron – электронная брокерская система. – Примеч. пер.). Начали меняться цифры, ставка изменилась. В то время активность по 30-летним бондам была сумасшедшей. Контракт был запущен еще в 77-м году, но действительно агрессивным этот фьючерс стал где-то к 84–85 годам. Я считал, что именно этот инструмент, вследствие больших операционных объемов, станет прекрасной точкой приложения технических стратегий. Кроме этого, бонды могут служить эталонной основой для новых финансовых продуктов, тем более после того, как в начале 80-х пошла на спад двухзначная инфляция, а вместе с ней и процентные ставки. Я пытался совместить два метода анализа рынка, сопоставляя техническое движение с новостным фоном, на котором оно протекало. Сегодня на рынке как никогда много крупных игроков, трейдинг приобрел глобальные масштабы, огромная ликвидность привела к изменению всех аспектов рыночной торговли. Мощь всех этих новых производителей валового внутреннего продукта (Gross Domestic Product, GDP) – Китая, Индии, других стран Азии и Тихоокеанского региона, основанная на дешевой рабочей силе, их карманы, набитые экспортной добычей в виде зеленых бумажек, – все это на лету меняет устоявшиеся правила экономической игры, работавшие десятилетиями. Многие экономисты будут спорить со мной и утверждать, что никаких коренных изменений не произошло. Я все же считаю, что в таких случаях прямое сопоставление уровней инфляции, безработицы или торговых балансов не работает. Драматические и глубокие изменения экономической картины мира простому анализу неподвластны. О протекающих сегодня процессах люди будут еще спорить десятилетиями.

Наша эпоха отличается от предыдущей по причине скачка, происшедшего в развитии глобальной экономики и денежных рынков. Обратно в коробку мы Китай уже не засунем. Глобальные силы, вырвавшиеся на простор, не удастся приглушить или свести на нет. Мистер Гринспэн прочувствовал это раньше других, когда в начале 90-х годов неожиданно возник феномен производительности, которому американская экономика обязана беспрецедентно длительным периодом роста на фоне скромных показателей инфляции и безработицы. В прошлом подобное приводило к целой куче неприятных последствий, которых в 90-е мы сумели избежать. Теперь, годы спустя, Бен Бернанке (Ben Bernanke) в том же ключе рассуждает о производительности, благодаря которой американская экономика сумеет увеличить свои мощности. Полагаю, что наша производительность, как и другие улучшенные экономические парадигмы, в огромной степени зависит от происходящего в Китае и в других странах, осваивающих роль крупных игроков глобального масштаба.