Кетти Лин - Дейтрейдинг на рынке Forex. Стратегии извлечения прибыли

Сначала Банк Англии пытался удержать от падения курс фунта и привязанные к нему европейские валюты, купив 15 млрд ф. ст. с использованием своих резервов, но эти «стерилизованные» интервенции (благодаря которым обычно поддерживается денежная база) не принесли желаемых результатов: курс фунта был опасно близок к своему нижнему пределу. Пытаясь сделать национальную валюту более привлекательной, 16 сентября 1992 г. (позже этот день назовут «черной средой») Банк Англии объявил о повышении процентных ставок (с 10 до 12%). Несколько часов спустя он снова пообещал поднять процентные ставки до 15%, но инвесторов, в том числе Сороса, было невозможно переубедить: они знали, что их ждет колоссальная прибыль. Трейдеры продолжали продавать фунты в огромных количествах, и Банк их покупал. Это длилось вплоть до 19:00 того же дня, когда генеральный казначей Норман Леймонт объявил, что Великобритания выходит из механизма валютных курсов и процентные ставки будут снижены до 10%. В этот сумасшедший день началось падение стоимости фунта.

Сегодня не прекращаются споры по поводу того, что стало причиной возвращения к плавающим валютным курсам: атака на британский фунт Сороса и других инвесторов или простой фундаментальный анализ. Но очевидно, что падение курса фунта почти на 15% по отношению к немецкой марке и на 25% по отношению к доллару за последующие пять недель (рис. 2.2 и 2.3) принесло невероятную прибыль Соросу и другим трейдерам.

В течение месяца Quantum Fund заработал приблизительно 2 млрд долл., продавая теперь уже более дорогие марки и выкупая подешевевшие фунты. «Человек, который сломал Банк Англии» показал всем, насколько центральные банки могут быть уязвимы для спекулятивных атак.

Относительно молодые экономики азиатских «тигров» 2 июля 1997 г. рухнули, как карточный домик, в чем проявилась взаимозависимость мировых рынков капитала и их влияние на валютные рынки. Причиной краха стали существенные факторы: непрозрачная система кредитования, раздутые торговые дефициты и неразвитые рынки капитала. Все вместе они привели к катастрофической ситуации: основные азиатские рынки оказались неспособны функционировать, а валюты с некогда высокими курсами значительно обесценились. На фондовых рынках отрицательные последствия кризиса были очевидны, но пострадали и валютные рынки.

Вплоть до 1997 г. инвестиционная привлекательность стран Азии постепенно увеличивалась, особенно это касалось инвестиций в недвижимость и акции местных компаний. В результате на фоне экономического роста и повышения производительности в Малайзии, Филиппинах, Индонезии и Южной Корее в регион пришли иностранные инвесторы. В 1988 г. темпы роста в Таиланде составили 13% (в 1996 г. эта цифра снизилась до 6,5%). Дополнительным стимулом для экономик азиатских стран стала привязка курса национальных валют к более сильному доллару США. Благодаря этому Таиланд обеспечил финансовую стабильность на собственном рынке и стабильность курса национальной валюты относительно американского доллара, что способствовало развитию экспорта с США. (Аналогично события развивались и в других странах.) В результате положительные экономические показатели и увеличение числа спекулятивных позиций в ожидании дальнейшего роста привели к повышению курсов азиатских валют.

В начале 1997 г. настроения инвесторов изменились, поскольку правительствам азиатских стран становилось все сложнее управлять растущими торговыми дефицитами, а существующие на тот момент в странах Азии принципы кредитования негативно влияли на экономику. В частности, беспокойство экспертов вызывал тот факт, что в 1992-1996 гг. дефицит текущего баланса Таиланда вырос до 14,7 млрд долл. И хотя торговый дефицит США был сравнительно больше, дефицит Таиланда составлял 8% его ВВП. Ситуация усугублялась непрозрачной системой кредитования. Как выяснилось, в странах Азии решающим фактором при предоставлении кредитов были личные отношения между заемщиками и высокопоставленными должностными лицами. Это отразилось на многих южнокорейских компаниях с высокой долей заемного капитала, а общая сумма недействующих кредитов составила 7,5% ВВП страны.

Похожая ситуация с кредитами сложилась и в Японии. В 1994 г. японское правительство объявило, что общая сумма сомнительных и недействующих займов составила 136 млрд долл., но уже год спустя власти страны признали, что эта цифра достигает 400 млрд долл. Огромная сумма недействующих кредитов в сочетании с ослабленным фондовым рынком, снижением цен на недвижимость и темпов экономического роста способствовали девальвации иены. Пытаясь получить прибыль, инвесторы продавали валюты других азиатских стран и оказывали давление на их курсы. Когда японский «мыльный пузырь» лопнул, стоимость активов снизилась на 10 трлн долл. Доля недвижимости в этом падении составила 65%, что равнялось общему объему продукции, произведенной в Японии за два года. Снижение стоимости активов спровоцировало банковский кризис, который начался еще в начале 1990-х и достиг высшей точки в 1997 г. после банкротства нескольких крупных японских банков. В ответ на это власти Японии заявили о возможном повышении базовых процентных ставок в надежде защитить курс национальной валюты. К сожалению, эти ожидания не оправдались, дальнейшего падения не удалось избежать. Курс национальной валюты Таиланда — бата — сначала поддерживался за счет резервов центрального банка, но когда они иссякли, стоимость бата начала стремительно падать под давлением инвесторов, продающих валюту.

После массовой продажи валют и неудачной интервенции экономики азиатских стран оказались разрушены и были неспособны нормально функционировать. Бат — национальная валюта Таиланда с некогда высоким курсом — обесценился на 48%, а к концу 1997 г. эта цифра приближалась уже к 100%. Но сильнее всех в результате кризиса пострадала индонезийская рупия, курс которой до обрушения был относительно стабильным. Национальная валюта Индонезии обесценилась на 228% (первоначальный курс IDR/USD — 12,950). Девальвация тайского бата и индонезийской рупии показана на рис. 2.4.

Что касается основных азиатских валют, то в 1997-1998 гг. курс японской иены к доллару США снизился приблизительно на 23% (рис. 2.5).