Бентли Литтл - Мы

Мы

… и неожиданно почувствовал озноб. Кажется, здесь происходило нечто, чего он не понимал, и вряд ли захочет понять.

Лоис увидела, куда смотрят его глаза и, как ни в чём не бывало, небрежно, словно это было самая естественная вещь на свете, подвинулась, приподняла ягодицу и уселась на коричневое пятно. У неё вырвался короткий всхлип, а затем, всё ещё глядя на Эда, она улыбнулась, хотя её лицо выражало нечто вроде «Ты всё ещё здесь?» .

Эд поднял руки в извиняющемся жесте и попятился. Он не произнёс ни слова. Сказать было нечего.

Вместо того, чтобы вернуться к стулу возле бара, Эд вышел из казино и уехал… в никуда. Просто повёл машину через город обратно в пустыню. Он хотел поехать куда-нибудь, но не знал куда, хотел сделать что-нибудь, но не знал — что. Эд переживал, ему было не себе, и он осознал, что в свете фар каждой встречной машины он поворачивается в салон и проверяет соседнее кресло, желая быть уверенным, что на нём нет ни пятен, не комков. Почти жалея о том, что не пошёл на мальчишник этого говнюка Мартинеса, Эд, в конце концов, направился домой и вернулся в свою квартиру пораньше.

Там ему приснилось, что он пришёл навестить своих ещё живых родителей, в их домике в Огайо, они сидят на старом оранжевом диванчике, на диванной подушке между ними липкая коричневая масса, и указывая на неё мама говорит: «Мы рады, что ты вернулся, Эд. Поздоровайся со своим новым братиком».

На следующее утро, в раздевалке, перед дежурством, он рассказал Робу Элиссону об обеих встречах с Лоис.

— Знаешь, — сказал Боб, — эти чокнутые сучки в кровати лучше всех. Они просто бешеные. Готовы на всё.

— Да, уж, — признал Эд, но он не был уверен наверняка, что Лоис была бешеной . Она производила другое впечатление; более беспокоящее что ли. Её неправильность была чем-то большим, чем просто сумасшествие. Эд надеялся, что Роб это поймёт и возможно скажет что-то умное, или, по крайней мере, проявит проницательность, но тонкости ситуации прошли мимо друга, и Эд понятия не имел как объяснить произошедшее, чтобы самому не прослыть безумцем.

Сегодня было его дневное дежурство, его очередь патрулировать пересекающее город шоссе, и навёрстывая вчерашний день Эд не только выполнил норму по штрафам, но и удвоил её. В городе всегда было много любителей превысить скорость, или сесть пьяными за руль, и поиск правонарушителя для наказания был похож на рыбалку в бочке. Но всё утро, Эд ловил себя на том, что на каждом пустом пассажирском сиденье он тщательно выискивает признаки пятен, или грязи. Эд пытался заставить себя не делать то же самое после обеда, но старания, которые он для этого прикладывал, были настолько сильными и так напрягали его чувства, что Эд быстро сдался и продолжил осматривать обшивку каждого салона.

После работы, он и Роб, сопроводили Марлона, Пола и Сэма Б. в новый полицейский бар на окраине делового района. Они были из дорожного патруля и городские копы их не особо жаловали, но, паршивые овцы, или нет, они всё ещё были частью «голубой» семьи и после небольших наездов с каждой стороны, их, в общем-то, оставили в покое.

Что-то сегодня было не так. Марлон и Сэм выглядели задумчивыми и рассеянными. Обычно болтливый, Марлон почти не разговаривал, а Сэм Б., кажется, сильно хотел быть где-то ещё, словно у него были другие планы от которых друзья его отрывали.

В конце концов, Сэм Б. сказал:

— Мне пора. Нам нужно кое-чем заняться. Ребята, увидимся позже.

И он ушёл.

— У нас тоже дела, — вставая, произнёс Марлон.

— О чём вы, чёрт возьми, говорите? — спросил Пол. И Марлон и Сэм были одинокими и в отношениях пока не состояли: они злились и постоянно ныли из-за этого.

— Увидимся завтра.

— Тогда зачем вы вообще сюда пришли? — захотел узнать Пол. Но Марлон быстро отошёл от бара и не ответил.

— Мы ? — Роб огляделся вокруг столика. — Кто это мы ?

Пол пожал плечами:

— Наверное они встретили каких-нибудь тёлочек, а нам не рассказали.

— А может они педики, — ухмыльнулся Роб, — и отправились в дешёвый мотель на тайное свидание.

— Да все вы педики! — провозгласил сидящий рядом городской коп, который случайно их подслушал.

— Твоя мама мне этого не говорила, — парировал Пол.

Эд в разговоре не участвовал. Мы . Это слово ему не нравилось, и мысленно Эдди представлял, как Марлон и Сэм спешат по домам, чтобы сесть на диван рядом с пятнами отвратительной коричневой субстанции.

Остаток вечера они провели троём, за выпивкой и обсуждениями работы, коллег, жизни, и хотя в итоге никто из них не был достаточно трезвым, чтобы сесть за руль, они разъехались, уверенные в том, что чтобы не случилось, их не оштрафуют. Можно было позвонить жене Роба, чтобы она приехала и забрала их, или дочери Пола, но ждать никто не хотел, поэтому они ушли и рискнули.

На следующий день, ни Марлон, ни Сэм на работе не появились, и когда Эд справился у дежурного, то оказалось, что никто из них даже не позвонил. Это было не просто необычно, это было неслыханно и, направляясь на шоссе, он заехал к обоим. Если они и были дома, то прятались, потому что ни в квартире Сэма Б., ни в доме Марлона к двери никто не подошёл. Эд заметил, что машины Марлона нет на подъездной дорожке. В тот же день, возвращаясь в участок, он заехал ещё раз, и хотя Марлона всё ещё не было, Сэм Б. после пятого стука, подошёл к двери. Он приоткрыл её и выглянул наружу. Увидев Эдда улыбнулся, но впускать его не стал:

— Извини, — сказал Сэм. — Мы заняты. Увидимся завтра.

Мы заняты.

— Сэм… — начал Эд.

Дверь закрыли и заперли.

Вернувшись в участок, Эд отметился. Была пересменка, но в раздевалке не было никого, кроме Майка Мартинеса, который сидел в трусах на низкой скамейке и бормотал что-то себе под нос. Эд всё также терпеть не мог этого говнюка, но обнаружил, что доволен тем, что здесь кто-то есть и, изображая благородство, сказал:

— Извини, что не смог придти на твой мальчишник. Поздравляю с женитьбой.

Мартинес не обратил на него внимания, продолжая что-то бубнить самому себе.

Нет , понял Эд. Другой полицейский не разговаривал сам с собой . Он беседовал с поблёскивающим коричневым пятном на скамейке рядом с ним.

Так и оставшись в униформе, Эд поскорее оттуда свалил. Его трясло, когда он выходил из раздевалки. Первым побуждением было рассказать всё дежурному, хотя он понятия не имел, как объяснить увиденное. Но когда Эд подошёл к стойке и увидел сержанта, Пула, который стоял разглядывая сиденье своего стула и говорил кому-то по телефону: «Прямо сейчас мы не можем, мы заняты», то вышел из отделения и поспешил к своей машине. Пот лился градом, и Эду пришло в голову, что возможно он сходит с ума. Всё происходящее не имело смысла и больше походило на его галлюцинации, чем на… на… на что? Эд не знал. Он понятия не имел, что происходит. Его мозг не мог увязать происходящее, или выдать предположение, которое хоть как-то объясняло бы всё увиденное.