Елена Азарова - Как карта ляжет [антология]

Чем ещё занимался я в свободное время? Посетил зоологический музей и картинную галерею. Это было познавательно и интересно. По вечерам я оставался в своей гостинице. Она называлась «аппартаменты». Здесь были горничные, которые приходили убираться, что было весьма удобно. В каждом номере – крохотная кухонька. Я научился готовить яичницу, жарить картошку и курицу, варить суп. Полюбил непривычную ранее для меня гречневую кашу, а также селёдку, солёные огурцы и квашеную капусту.

В бытовом смысле всё наладилось, но я чувствовал себя очень одиноким. Мне хотелось вернуться к своей прежней жизни, но я не представлял, как это можно сделать.

Иногда на выходные я отправлялся в гости к Августе Семёновне, однако редко получалось сделать это чаще, чем один раз в месяц.

По утрам, сменившись после суточного дежурства, я не спешил в свою гостиницу, а заходил в одну кофейню, выпить чудесного кофе, приготовленного «на камешках». В своей прежней жизни я любил чай, как истинный англичанин. В России я полюбил кофе. Подаваемые в этом кафе эклеры и пирожные-макарун, также были восхитительны.

В этом заведении я заметил одну девушку. С первых дней она привлекла моё внимание. Я приходил сюда, уставший, после смены, она же была свежа, бодра, от неё веяло каким-то счастливым спокойствием. Она всегда была одна, и немного печальна, но приковывала мой взгляд гораздо больше, чем другие, более яркие девушки. Ею хотелось любоваться и любоваться. Я узнал, что зовут её Рита. При встрече мы начали здороваться. А я начал читать Блока на русском языке. И, когда я смотрел на Риту, то в голове всплывало: «Дыша духами и туманами»…

Я рассказал о ней Августе. Она сказала мне: «Действуй! Тебе нужна спутница жизни». Но мне совсем не хотелось действовать. Эта девушка вызывала совсем иные чувства. Братские. Или даже… отцовские, хотя мы с ней были почти ровесниками.

По вечерам я любил сидеть на крыше своего отеля. У меня был ключ от двери, ведущей на крышу. Оказался он у меня случайно. В первый месяц моего проживания в отеле на крыше шёл какой-то ремонт. Рабочие оставили ключ в замке.

Рассмотрев, что связка содержит три одинаковых ключа, я, повинуясь какому-то внутреннему чувству, взял себе один.

Он очень пригодился мне впоследствии. Когда я впервые поднялся на крышу, у меня было ужасное желание прыгнуть вниз, разом покончив со всеми проблемами. С трудом я смог обуздать свои чувства и взять себя в руки.

Когда я приходил сюда в другие дни, то испытывал, напротив, спокойствие и умиротворение. В тёплые дни меня овевал ласковый ветерок, иногда мне казалось, что это моя милая матушка гладит меня по волосам и спине. Иногда мне мерещилось нечто совсем иное. Я ощущал как будто бы лёгкое дыхание, нежное прикосновение к губам и лёгкие, едва ощутимые объятия. Нежные руки касались моих плеч. Я встряхивал головой, пытаясь сбросить наваждение. Но стал ежедневно приходить сюда, чтобы вновь и вновь испытать это чувство.

Однажды, как обычно, я сидел на крыше. И вдруг почувствовал, что рядом кто-то есть.

– Кто здесь? – Спросил я.

Воздух около меня вдруг сгустился, и я увидел девушку в лёгком белом платье. Она была чрезвычайно хороша собою. Мне нравилось, когда у девушек длинные волосы, как у Юли и Риты. У этой они были довольно короткими, окружали её лицо светлым ореолом, светясь и переливаясь в лучах заката, они делали её голову похожей на одуванчик. Кожа у неё была очень светлая, светящаяся, полупрозрачная. На виске пульсировала тонкая, голубая жилка, вызывавшая желание обнять, защитить, оберегать. А глаза у неё были синие-синие. «Она похожа на Снегурочку из сказки», – подумал я. И вдруг заметил за её спиной… крылья.

– Кто вы? – Спросил я заинтересованно.

– Меня зовут Айрис, – сказала она спокойным, нежным голосом.

– А меня – Стивен, – сказал я.

Я потянулся к ней, но она словно растаяла в воздухе. А была ли девушка или она мне только примерещилась?

В течение нескольких последующих дней мои мысли всё время возвращались к Айрис. Я вспоминал её бледное, нежное лицо, замечательные глаза, хрупкую фигурку и улыбался.

Моё отрешённое лицо заметили коллеги.

– Рада за тебя, Серёженька, – сказала Анна Петровна.

– Вы о чём? – Спросил я.

– Сразу видно, что у тебя что-то хорошее в жизни случилось. Улыбаешься, аж, светишься весь. Девушку хорошую встретил?

– Встретил, – подтвердил я.

– Ну, дай вам Бог! – сказала она, улыбнулась в ответ, и удалилась шаркающей походкой.

Я безуспешно ждал по вечерам свою принцессу.

– Айрис… Ай-рис, – мечтательно повторял я, засиживаясь допоздна на крыше.

Я сидел там до глубокой ночи, в ожидании, что она появится.

***

Это произошло примерно неделю спустя. Мне не спалось, хотя было уже около двух часов ночи. Я вдруг услыхал тихий шорох крыльев. Айрис присела рядом со мной и тяжело вздохнула. Вид у неё был очень уставший.

– Что–то стряслось? – Спросил я.

– У нас тоже бывают трудные дни, – тихо ответила она.

«У вас – у кого? У ангелов?» – подумал я, но не решился задать ей вслух этот вопрос, боялся, что девушка моей мечты исчезнет, растворится в воздухе.

– Расскажи, – произнёс я вслух.

И удивился тому, что назвал её на «ты». В моём времени так было не принято, но так мне показалось ближе и роднее. Сам я, однако, представился я ей всё же Стивеном, а не Сергеем. Что ждёт нас впереди – меня и Айрис?

– Самолёт, – ответила она, – он должен был упасть. В нём летели дети. В международный лагерь в Европе, типа «Артека», который есть здесь, в России.

Я ничего не слышал об «Артеке», но боялся выказать своё невежество.

– Ты смогла спасти самолёт? Одна?

– Нет. Вдвоём с Элвисом. Это мой друг. Но всё равно это было нелегко.

Я видел, что Айрис не очень хочется об этом говорить, не стал её ни о чём расспрашивать. Мне всегда было очень хорошо рядом с ней, даже молчать. От неё веяло теплом и уютом, несмотря на внешность холодной красавицы. С каждым днём я всё больше к ней привязывался. Я чувствовал, что это девушка, предназначенная мне судьбой.

***

На работе Анна Петровна рассказывала Юле, как в выходной она ездила в лес за грибами и клюквой, как в лесу хорошо, только мокро очень.

«Хорошо, что надела резиновые сапоги», – сказала она.

Мне вдруг невыносимо захотелось побродить по лесу. Повинуясь этому порыву, в обеденный перерыв я пошёл в находившийся неподалёку с нашей больницей магазин «Охота и рыбалка», купил высокие болотные сапоги. Не в коротеньких ботинках ведь в лес отправляться. Здесь эту обувь называют «туфли», что, на мой взгляд, применимо только к женской обуви.

«Уточек собрались пострелять?» – спросил продавец, разглядывая меня с интересом.

Я неопределённо передёрнул плечами, что, по сути, означало: «Отстань!» Меня раздражает манера русских людей разговаривать с незнакомцами. Я не люблю, когда нарушают моё личное пространство. Мысль об убийстве уточек была мне тоже весьма неприятна. Охота была чрезвычайно популярным занятием в моё время. В нашем кругу многие увлекались ею, даже мой отец, но меня не слишком тянуло.