Мартти Ларни - Современная финская новелла

— Теро велел проверить, встал ли ты.

— Заткнись, — огрызнулся Ханнес.

Конгресс по охране водного пространства проходил в нижнем зале гостиницы. Потолок в зале, будто рыбья чешуя, был сделан из какого-то светлого материала. Маленькие светильнички с золотыми обручами были беспорядочно натыканы в чешую — местами густо, местами по одному-два. Столы расставлены в форме большой подковы, в открытом пространстве которой, перед высокими, до потолка, окнами размещались столы президиума. Взад-вперед сновали люди с портфелями в руках, звучала разноязыкая речь.

Теро помахал Ханнесу и Хуусконену с правого края стола президиума.

— Где остальные? — спросил Ханнес.

Теро отпил минеральной воды, прежде чем ответил:

— Если б знать…

Хуусконен пояснил:

— Я стучался во все двери. Из комнаты Вянянена слышался женский смех. — Кивнув на Ханнеса, продолжал: — Этого добудился.

— Я уже давно встал, — заметил Ханнес, потом сел, примерил наушники, отпил минеральной.

Бородач за столом президиума стукнул деревянным молоточком и понес что-то по-французски. Ханнес отыскал в наушниках канал с переводом на английский — переводчик говорил слишком быстро, ничего не разобрать.

Двое в черных костюмах роздали делегатам таблицы с изображением каких-то графиков и квадратов. Председательствующий поднял один из этих бланков и что-то пояснил.

— Что он сказал? Что с этими бумагами надо делать? — спросил Ханнес у Теро, который был в таком же затруднении.

— Потом узнаем, давай помолчим и послушаем.

Но тут эти бумажки начали собирать, и Ханнес всполошился:

— Они же унесут их.

— Напишите на них быстро фамилию, адрес и индекс страхового полиса, — поучал остальных Теро.

— Может, написать с краю — Финляндия, — предложил Хуусконен.

— Пишите, — одобрил Теро.

Мужчина взял у Ханнеса документ, прочитал его с важным видом. Ханнес испустил вздох, когда тот одобрительно кивнул.

В середину столов-подковы прошел человек, скомандовавший погасить в зале свет и опустить на окнах шторы. Он вертел какие-то ручки проектора, жестикулируя, что-то объяснял.

— На каком языке он говорит? — допытывался Ханнес.

— Кажется, на итальянском, — предположил Теро.

Ханнес снял наушники.

— Ничего не понимаю по-английски.

Теро кивнул:

— Плохой перевод. — Отпив минеральной, он продолжил: — Давай послушаем, как-нибудь разберемся.

Итальянец закончил свой доклад в одиннадцатом часу. Председатель объявил перерыв. Делегаты перешли в соседнюю комнату, где на покрытых желтыми скатертями столах стоял кофе.

— Я не очень понял, что говорил этот итальянец, — мучался Ханнес.

— Я, пожалуй, тоже… не совсем… — чувствуя неловкость, ответил Теро.

— У меня сложилось впечатление, что он говорил о порожистых реках и рыбе, — сказал Хуусконен.

Теро быстро вставил:

— Это и я понял, — а в деталях не разобрался. Переводчик никудышный, так плохо говорит. Заменить бы его. Надо в президиум пожаловаться.

Заседание продолжили. До обеденного перерыва выступило еще несколько человек. Некоторые из них говорили с трибуны. Ханнес был раздосадован — он не понимал содержания их докладов.

— Когда твое выступление? — спросил Ханнес у Теро.

— Сначала послушаю, потом решу.

— А тему продумал? — допытывался Хуусконен.

— У меня их несколько.

К вечернему заседанию объявились Пулли, Каке и Сайкконен. Пулли с похмелья еще весь трясся. Сайкконен объяснил свое отсутствие внезапным расстройством желудка. Только Каке пребывал в прекрасном настроении.

— У тебя в номере была женщина? — зашептал Ханнес.

— Была, и у тебя могла быть, если б дал мне там, в казино, все сказать.

— Это как же?

— Когда говоришь на русском вперемешку с аландским и шведским, к тебе и интерес больше. А эти, хоть и шлюхи, не любят, чтобы их тискали да разглядывали в ресторане.

Ханнес перевел дыхание.

— Хватит, к черту… А другие видели?

— Видели, смеялись. Теро хотел разогнать нас, но ты едва его не побил.

Ораторы сменяли друг друга. Подуставшая финская делегация пыталась вникнуть в тексты, лежавшие грудой перед ней. В четвертом часу Теро сгреб бумаги и отправился в гостиницу.

— Там ознакомлюсь подробнее. А вы сидите здесь.

В половине четвертого Теро вернулся сказать:

— Я забыл объявить, что сразу после ужина соберемся обсудить вечернюю программу.

На другой день финская делегация прибыла в зал заседания только после обеда. Теро нес пачку документов, остальные — черные папки. Председатель сменился. Человек, записывающий желающих выступить, говорил по-английски. Каке, как мог, переводил речи выступающих.

— Сейчас говорят об ущербе, который наносит сплав… Этот толстый мужик требует, чтобы в приходах были уполномоченные по охране водного пространства… А эта визгливая баба вроде бы против толстяка… Нет, она его тоже поддерживает…

За обедом Каке попросил у Теро разрешения не приходить на вечернее заседание. У Сайкконена снова появились боли в животе, и он тоже исчез. Теро, Хуусконен, Пулли и Ханнес остались на вечернее заседание. Голова Ханнеса еще гудела с похмелья, но на душе было хорошо: он помнил теперь все, что было накануне вечером. Деньги, до последнего франка, ушли, но Хуусконен обещал одолжить ему для покупки подарков домой. После ужина все собрались в комнате Теро «подвести итоги», как сказал руководитель делегации. Они выпили Бакарди и отправились в город. Посетив несколько полупустых пивных баров, заказали такси. «В казино», — скомандовал Теро.

— Распрекрасный денек, — заключил Хуусконен в дверях казино.

«Прощайте, последние франки», — промолвил про себя Ханнес.

Ханнес приплелся на заседание после десяти — остальных финнов еще не было. Сидевший рядом с ним руководитель делегации Франции понимающе улыбнулся, когда Ханнес сорвал пробку с бутылки минеральной воды и выпил ее прямо из горлышка. Через четверть часа появился Теро — бледный как смерть. «Проспал немного», — пояснил он. К обеду подошли остальные, но все чувствовали себя отвратительно. У Каке на шее виднелись синяки.

Ели молча и без аппетита.

— Остается еще один день, — сказал Ханнес.

Теро даже вздрогнул:

— Действительно.

После обеда на трибуну взобрался оратор, сказавший длинную речь на английском. Две женщины раздавали какие-то анкеты с вопросами.

— Что с ними делать? — мучался Ханнес.

— Напишем опять фамилию и адрес, — ответил ему Теро.

Человек на трибуне начал медленно, тщательно выговаривая слова, читать какой-то текст. Каке заинтересовался:

— Послушайте, очень важно.

Ханнес пытался вникнуть в эту декларацию — многое было непонятно. Когда выступающий закончил, Каке сказал: