Мартти Ларни - Современная финская новелла

Мама увезла меня в деревню подальше от войны.

Однажды в пятницу вечером, когда я стоял на лестнице с соседскими девочками, через город пролетел самолет и направился прямо в нашу сторону. Мама случайно вышла на порог и загнала нас в дом. Помню, как сердито она посмотрела на самолет в небе. Наутро говорили, что он бомбил аэродром и убило корову тамошнего сторожа. Мама сказала, что немедленно увезет меня в деревню.

Во второй половине дня мы сидели в автобусе и ждали отправления, мама — впереди, рядом с водителем, я — сзади, между курящими стариками. Они прочищали трубки или стучали папиросой о пачку и походили на игроков, ожидающих, что кто-то сделает ход. Было шумно. Люди не переставая говорили, каждый как бы разминаясь и вызывая других на откровенность. Старики избегали разговоров о собственных делах и обсуждали соседей, пересказывали всякие слухи, вспоминали совершенно незнакомых людей и многое другое. Так бывало всегда, да и теперь дальше этого не пошло.

Потом автобус тронулся и поехал по булыжной мостовой, подпрыгивая, грохоча и дребезжа. Перед лицами пассажиров качался дым. На улице стояло лето.

В деревне Майвала у бабушки тоже было лето. Нам с мамой пришлось идти пешком от развилки, и мы обливались по́том.

Бабушкин дом стоял на холме между большими березами. Мы поднялись к нему с проселочной дороги по тропинке, окаймленной каменной изгородью. Это так называлось — «каменная изгородь», хотя на самом деле по обе стороны дорожки были просто навалены кучи камней.

Со двора далеко за полем виднелась следующая деревня, где родился папа. Простор был наполнен светом. Где-то там в лесах стояли бедные избы, про которые рассказывали разные истории. Где-то муж убил жену или жена мужа, где-то в давние годы кто-то поджег соседский дом, и теперь лишь руины зарастают травой. Лес походил на книгу, из которой постепенно исчезают буквы.

Пока я шел, у меня рубашка прилипла к спине. Бабушка в белом платке начала хлопотать, кормить и поить нас. Я почувствовал себя дома и стал собирать цветы в стеклянную банку.

В деревне у меня было много приятелей, одного из них звали Ристо. Вечером мы пошли на рыбалку и удили чуть не до темноты, хотя мама и приходила на берег звать нас. Ристо был старше меня на несколько лет. С этим низкорослым, но сильным мальчиком не стоило ссориться и драться. Перед тем как разойтись, мы почистили рыбу и договорились, что на следующий день пойдем гулять по деревне.

Войны здесь не было и следа, но в тот же вечер в сторону города пролетел самолет. Я стоял во дворе у поленницы и смотрел, как он грохочет навстречу закату. Обычно самолеты появлялись вечером или ночью. Он постепенно уменьшался, сперва исчез звук, а потом и сам он пропал из виду.

Бабушка рассказала, что в начале войны, когда прилетели первые самолеты, Ристо привязал к палке красный платок, залез на крышу школы и стал им размахивать. Он думал, что они не будут бомбить, если увидят красный флаг. Учитель обозвал его предателем и с досады стучал палкой по стремянке. Кончилось дело тем, что Ристо оставили в школе после уроков.

— Он даже говорит по-немецки, — сказала бабушка об учителе. — Злится, что не может идти на фронт, чтобы воевать за великую Финляндию. Он такой близорукий, что его не взяли.

Я видел, что маме не нравятся бабушкины разговоры, потому что папа был на войне, но она промолчала.

На следующий день мама вернулась в город, и я остался в деревне. После маминого отъезда бабушка села в кресло-качалку и стала мурлыкать себе под нос. Постепенно в ее песне появились слова. Это была очень красивая песня без начала и конца.

В полдень пришел Ристо, и мы отправились гулять. За полями виднелась школа, и мне хотелось расспросить его о том случае с флагом, но я не стал. Я подумал, что Ристо может рассердиться. Мы кидали камнями в телефонные столбы, а Ристо рассказывал, как прошлым летом он заблудился в лесу и бродил там до ночи.

Мы ушли от дома, наверное, на километр, и тут нам попался хозяин Валкейнен на телеге. Рядом с ним сидел худой, сердитый на вид мужчина в кепке. Проехав мимо, хозяин Валкейнен остановил лошадь и позвал нас.

— Эй, ребята! Подойдите сюда.

Пока мы шли к телеге, мужчины смотрели на нас через плечо. Хозяин Валкейнен вынул из кармана пакетик конфет и дал его Ристо.

— Везу гостинцы из села. Поделите их между собой по-христиански. Таких в наше время нигде не достать.

— Спасибо, — удивленно поклонился Ристо.

— А мальчики не боятся войны?

— Не боятся, — ответил Ристо.

— Но если встретят известного убийцу Пааво Мянникке, наверное, коленки у них задрожат. Ты знаешь его?

— Да.

— Он как хищный зверь рыщет по лесам с винтовкой. Он здесь не появлялся?

— Нет, не появлялся. Изба пустая стоит.

— Его искали с собаками. У него где-то есть землянка, но он и домой к себе захаживает. Пойдите, ребятки, и заберите у него винтовку, пока он никого из нас не застрелил. Он не подумает, что вас надо бояться, и ничего не сделает вам. Попробуете?

— Можно, конечно, пойти посмотреть, — сказал Ристо. — Но силой у него винтовку не отнимешь.

— А вы не силой. Улучите удобный момент, хватайте ее и несите мне. Я вам дам хорошее вознаграждение. Только об этом никому не слова. Даже дома. Если Пааво узнает, он вам головы поотрывает.

Мы, конечно, сразу же отправились к избушке Пааво Мянникке. В конце поляны дорога поворачивала налево, опускалась в лощину, а за мостом круто поднималась вверх. На каменистой почве росли чахлые березы и высокая трава.

Дорога вела к дому, в котором жили три скупых старых девы. Изба Пааво Мянникке стояла ближе к деревне в густом ельнике. Я вспомнил, как однажды мама Ристо пошутила, что Пааво следовало жениться на одной из трех женщин и переселиться к ним.

— А вдруг у него с собой собака? — сказал Ристо. — Она же нас почует.

Перед развилкой у избы Пааво мы завернули в лес и подошли к ней сзади. В ельнике было сыро, узкий ручеек журчал по камням. Мы старались идти осторожно, чтобы не наступить на сухую ветку. Временами мы останавливались и прислушивались.

Некрашеная дощатая избушка казалась пустой. На окнах висели цветастые занавески. У сарая были свалены ржавые железки, ломаные ободья.

— Давай спрячемся здесь, — предложил Ристо. — Хотя он сейчас и не придет. Он появляется ночью.

Если смотреть с нашей стороны, за домом шла проселочная дорога, дальше превращавшаяся в тропинку и ведущая мимо болот, где росла морошка, в соседнюю деревню. Я ходил по ней с мамой и бабушкой собирать ягоды.