Исуна Хасэкура - Волчица и пряности. Краски мира 3 (ЛП)

– …Что случилось? – спросила я, потирая побаливающие уши, точно кошка. Лицо моего спутника было раздражающе веселым.

– Я так и думал, в ценах есть дыра. Мы сделаем хорошие деньги!

И он принялся разворачивать повозку, чтобы возвращаться туда, откуда мы выехали. Выглядел он ну совсем как щенок, у которого еще даже не все зубы прорезались.

***

Я провела в компании торговца столько времени, что самые основы торговли тоже научилась понимать. Но все равно для меня загадка – как можно получить прибыль после множества покупок и продаж, если в итоге остаешься с тем же товаром, с каким начинал.

По словам моего спутника – можно.

– Тебя будут презирать, если ты выложишь гору мелких монет при покупке дорогой вещи; и если ты попытаешься расплатиться крупной монетой при покупке чего-нибудь дешевого – тоже. Поэтому люди пользуются разными монетами в зависимости от того, что именно они покупают. Но иногда меха просто обменивают на меха, а монеты – на монеты. Поэтому –

– Поэтому иногда равные вещи могут оказываться неравными, да?

– Вот именно. Я несколько раз пересчитал, и ошибки быть не может. Достаточно просто покупать и продавать здесь, в городе, и мы можем получить прибыль в две десятых доли, может, даже в три. Это отличная возможность!

Возможно, это все и правда, но его возбуждение как-то подавляет мое. И потом, я еще не получила правильного комплимента за украшение, которое догадалась надеть себе на хвост!

Но, разумеется, мой спутник не умеет уделять внимание более чем одному предмету сразу. Не стоит ожидать от него слишком многого.

Мы въехали в город, который покинули всего лишь сегодня утром. Здесь было так же многолюдно, как и прежде. При виде всей этой толпы мне подумалось: неужели мой спутник решил, что из всего этого множества людей ни один не обнаружил возможность, которую отыскал он?

Конечно, в любом предприятии возможны и успехи, и провалы. Должна признать, благодаря моему спутнику мне выпадают приключения, какие я за долгие годы уже практически успела позабыть.

Довольно забавно смотреть, как он бросает взгляды по сторонам в нетерпении – поскорее бы начать торговать. Но тут… едва мы отправили лошадь в конюшню, как мой спутник посмотрел на меня и сказал:

– Подождешь меня в таверне?

– Что?..

Я просто застыла на месте. Я-то была уверена, что он возьмет меня с собой – вынюхивать шкурки и слушать звон монет. На миг мне даже показалось, что он меня дразнит.

– Я буду ходить по лавкам по всему городу. Думаю, тебе не понравится таскаться за мной сквозь такие толпы то туда, то сюда?

Это нечестно. Если уж я для него такая обуза, он мог бы так и сказать. Но он явно не хочет брать меня с собой. И поэтому, когда он повторил: «Не понравится, верно?» – как я могла ответить?

Одни лишь торговцы так искусны в использовании к своей выгоде различий между внутренними намерениями и их внешними проявлениями. Мой спутник этим пользуется довольно часто, хотя, возможно, сам этого не сознает.

– Да, думаю, не понравится, – ответила я, натянув на лицо улыбку, но не пытаясь скрыть от своего спутника раздражение. Он, однако, явно понял неправильно и похлопал меня по голове, как какого-нибудь щенка.

Он небось решил, что я дуюсь просто из-за того, что он меня оставляет одну. Неужели он даже сейчас не понимает, что это я держу его поводья?

Он невероятный дурень, но его уверенная улыбка – просто прелесть. Может, он все-таки не самый большой дурень.

– Но ты же не заставишь меня здесь ждать совсем с пустыми руками, – сказала я. Рука его такая худая на вид, но очень крепкая, когда я за нее берусь.

Он на меня так кисло посмотрел, но в конце концов все-таки дал мне блестящую серебряную монетку. Похоже, он действительно уверен, что получит прибыль.

– Только не истрать все.

Я не стала ему говорить, что, если бы он взял меня с собой, это не стоило бы ему и медяка.

***

По правде говоря, мой спутник и вправду не мог себе позволить таскать меня с собой. Ему было просто некогда: здесь, внутри городских стен, начало и конец дня строго обозначены колоколами.

Звон этого колокола открывает рынок, звон того колокола дозволяет ремесленникам сделать перерыв в работе. Занятное зрелище – как будто весь город танцует под один ритм. Я сидела на втором этаже постоялого двора, держа в руке вино, и отсюда этот ритм был виден довольно хорошо.

Если смотреть под этим углом, мой спутник – путешествующий по разным странам, зарабатывающий на жизнь лишь своей повозкой и своим умом, подчиняющийся только движению солнца и луны – вне всяких сомнений, один из самых свободных среди людей.

Свобода и сила проистекают из одного родника. Несмотря на всю свою дурость и мягкосердечность, его вера в собственное умение придает ему какую-то загадочную, притягательную силу.

Я начала вспоминать наши с ним путешествия, но это не очень помогло пригасить раздражение из-за того, что он меня оставил одну. Точнее, это не помогло успокоить мой гнев.

С одной-единственной серебряной монеткой мне пришлось забиться в уголок таверны. До ночи было еще далеко, и в таверне сидело лишь несколько ленивых путешественников да кучка старых завсегдатаев, высушенных, как рыба на солнце. Но даже если с ними посчитать, людей было мало, и мне оставалось только лишь сидеть в уголке и рассматривать прохожих, шляющихся туда-сюда перед входом в таверну.

Что еще хуже, я даже не успела переодеться – на мне по-прежнему было одеяние… люди это называют «монахиней».

Из-за этого каждый, кто проходил мимо моего стола, говорил одну и ту же фразу: «Да пребудет с тобой благословение Господне», – и оставлял мелкую монетку.

Потом они складывали ладони вместе, а некоторые пытались прикоснуться к моей руке; а потом возвращались к своему столу.

Ненавижу, когда мне поклоняются; однако эта форма поклонения была такая дурацкая, что я даже сердиться не могла.

Я сидела, жевала чечевицу и потягивала вино, чтобы утопить слезы, которые у меня время от времени проступали на глазах, когда я зевала.

Вспомнив те разы, когда торговые планы моего глупого спутника оканчивались неудачно, я заказала кислое вино неважного качества.

Оно было достаточно плохим, чтобы мне не хотелось спать и чтобы я не прекращала сердиться на него за то, что он меня оставил. Я как раз смахнула капельку с уголка рта, когда увидела наконец знакомую фигуру.

На спине у этого типа была приличных размеров связка шкур, и он шел прямо вперед, не глядя по сторонам.

Взгляд у него был такой, какой всегда бывал, когда дела шли хорошо.

Он, по-моему, даже не осознает, что всякий раз, когда дела идут так, как он планировал, у него появляется это выражение лица – выражение лица человека, считающего себя самым умным, сильным и замечательным. И когда все идет наперекосяк, его отчаянное сражение с паникой тоже легко видно. А он-то всегда пытается держать свои мысли при себе.