Анастасия Мальцева - НГ (Не Говори)

Со временем меня повысили, о чем я не сообщил Дороте, тратя надбавку на свое усмотрение. Иногда приносимых мной денег не хватало, но я говорил жене, что надо подужаться, параллельно покупая очередной любовнице дорогие духи и снимая номер в фешенебельном отеле для своей с нею утех…

Я чувствую лишь ужас, отвращение и раскаяние, вспоминая вранье, произносимое мной в телефонную трубку жене, когда та звонила, чтобы узнать, когда я буду дома, пока очередная подруга ублажала мою похоть…

В один из подобных вояжей, я привез любовницу на Лазурный берег, остановившись в той же гостинице, что и с Дороте в наш Медовый месяц, предав воспоминания о нем и очернив место, которое свело наши судьбы воедино. Мы плескались в чистейших водах, пока моя законная супруга, уверенная, что я нахожусь в одной из рабочих поездок, якобы пытаясь обеспечить наше существование, ухаживала за Жилем, говорившем мне в трубку, что очень скучает и любит, пока моя подруга, сидела рядом, зажимая рот, чтобы не рассмеяться… Мой сынок просил возвращаться поскорее… А я менял драгоценные минуты с ним на возможность заглянуть под очередную юбку…

Порой Дороте спрашивала меня, верен ли я ей. И я без запинки отвечал, что да… Ее глаза выражали надежду на то, что я честен, и подозрение в том, что все же это не так… И моя бедная женушка шла готовить мне на утро костюм, сорочку и нижнее белье, которое на следующий день с меня снимала другая женщина…

Иногда они меня бросали, но чаще я уходил сам, когда они надоедали. Но в моменты, когда отвергнутым оказывался я, вымещал свою злость и обиду на ничего не подозревающих Дороте и Жиля, любившего кататься на переднем сидении машины, в которой незадолго до того, как посадить свою семью, я предавал ее и душой и телом…

Как то мы отправились с женой в гости. Она долго смотрела на меня, ничего не говоря, пока я был за рулем. Тогда я спросил, в чем дело. Дороте сказала, что чувствует, что я уже не с ней, будто у меня какая-то своя жизнь, в которой ей нет места. Я разорался на бедняжку, силящуюся сдержать слезы, и не справившись с управлением влетел в дерево, росшее на обочине. Последние слова, которые я сказал женщине, посвятившей мне жизнь, были слова ненависти и злости…

Не отводя взгляда от неведомой нам точки, мужчина закончил повествование, вновь погрузившись в раздумья.

– Давайте поблагодарим Дегэйра за то, что он поделился с нами своей историей.

– Спасибо, Дегэйр, – на «сегодня» это последнее, что нам разрешено произнести…

Наступает тьма, поглощая всех без остатка и оставляя наедине со своими мыслями и самыми жуткими воспоминаниями, которыми мы вынуждены бесконечно делиться с «сокамерниками» Ты пытаешься считать секунды до отступления мрака, но их здесь не существует, и начинаешь сходить с ума, теряясь в пустоте отсутствия времени, света и чего бы то ни было осязаемого.

Впервые встретившись с этой тьмой, становишься охваченным безумным страхом, что это навсегда. Что учесть вариться в мыслях о причине своего пребывания здесь без возможности видеть, слышать, говорить и осязать, возымела полную власть и не отпустит во веки веков.

Раз за разом словно просматриваешь замедленную съемку своего «падения», и постепенно открывается то, что ранее виделось совершенно по-другому или вовсе оставалось незамеченным. Кого-то мучит гнев, злоба и непонимание, почему они вынуждены пребывать в этом мраке, считая свои свершения либо благодетельными, либо слишком незначительными, чтобы стоять перед ответом. Иные же стремятся познать суть явления и ищут путь. Кому-то это удается…

Каждый раз, когда свет возвращается, вновь озаряя наши лица, мы осматриваем собравшихся, чтобы понять в том же ли мы составе.

Проводя взглядом по кругу теперь, мы понимаем, что Дегэйра с нами нет. На его месте находится молодая особа, чей вид сообщает об удивлении и благоговении от увиденного, явной причиной которого является ее недопонимание обстоятельств, в которых она оказалась.

Можно сказать, что это поразительно: в течение всего нескольких последних раз сменилось уже трое. Порой мы остаемся в прежнем составе очень-очень долго, прежде чем произойдет хоть одна замена. А тут, практически сразу, три… Задаешься вопросом: хороший ли это знак? Дает ли это нам надежду на скорейшее спасение из этого места, или наоборот лимит исчерпан, и нас ждет еще более долгое пребывание тут?

А, может, это совсем не имеет никакого значения, и все зависит лишь от каждого из нас?..

– Привет! – нас, как обычно, представляют друг другу, и мы поочередно склоняем головы, услышав свое имя, – единственное «телодвижение», возможное для нас, – Кассандра, Джанджи, Джемма… – снова те же имена и кивающие лица, – а это Альберта, она у нас новенькая, поприветствуйте Альберту.

Мы всегда приветствуем новеньких, но ни слова не произносится о покинувших нас.

– Привет, Альберта, – произносим мы хором.

– Ну что, кто начнет? – все молчат, – Почему бы тогда нам не выслушать сперва нашу новенькую?

Та взметнула высокие брови, явно не будучи новичком в публичных выступлениях, и приступила к своему рассказу с видом полным самоуважения и ощущения важности происходящего.

Идея открыть фонд у меня появилась еще в школе, когда мы писали сочинение на тему «Кем я стану, когда вырасту». Сначала я хотела рассказать, что мечтаю быть балериной, но мама посоветовала написать о благотворительности, потому что балеринами захочет стать половина девочек из класса, а мое сочинение будет выделяться своей зрелостью, оригинальностью и охарактеризует меня как доброго благородного человека с широкой душой. Учительница зачитала мое произведение перед всем классом, поставив в пример. Именно тогда я поняла, что это мое призвание.

На первых порах я находила бездомных животных и организовывала знакомых на сбор еды для них и поиска хозяев, которые впоследствии были нам благодарны и одаривали комплементами, восхищаясь находчивостью и альтруизмом.

Затем последовали местные одинокие старушки. Им новых хозяев я, конечно, не находила! Люблю эту шутку. Это было уже в старших классах. Я организовала группу добровольцев, которых распределила по этим бедным женщинам в помощь им по хозяйству и уходу за ними.

Как-то один из родителей моей свиты сказал, что одобряет мое начинание и готов поддержать материально, если в том будет нужда. Тогда я придумала собирать деньги для тех, кому они необходимы. Это был мой первый неофициальный благотворительный фонд. Чтобы получить деньги, просители описывали свои истории и мотивировали желание получить материальную помощь. Я выслушивала их, или зачитывала, если это было в письменной форме, и решала, кто более достоин. Бывали и такие, кто просто хотел поживиться. Специально для предотвращения подобных обманов я организовала знакомых для проверки достоверности фактов, которые предоставляли просители.