Лана Мейер - Outcast/Отверженный (СИ)

- Ты немая? – усмехнулся он, когда наша пауза затянулась. – Какая лучше, я спрашиваю? – снова улыбнулся он и, сняв очки, присел рядом.

- Я… - залепетала я, не зная, что ответить. – Мне больше нравится черная, – наконец, ответила я, пожав плечами. – Чёрная определенно лучше.

Я ещё никогда не говорила кому-то больше трёх слов.

- Правильно, – кивнул мальчик, одобрительно помотав головой. – Когда-нибудь у меня будет такая. Это чёрный мустанг, раритетная модель 1970 года, – объяснил он, повертев машинку на ладони.

- А ты не боишься водить? – поинтересовалась я, вытирая слёзы руками, и постаралась снова посмотреть в его голубые глаза, которые почему–то невыносимо смущали меня.

- Конечно же нет! Это круто! Каждый день мечтаю о том, чтобы мне поскорее исполнилось 16! Хочешь, я и тебя прокачу… - добавил он с мечтательным выражением лица. – Кстати, я Эштон.

- А я Несса, – тоже представилась я и улыбнулась, потому что мне действительно понравился этот мальчик. Не удивительно. Он единственный, кто просто заговорил со мной.

- Тебе идёт улыбаться. Я уже несколько раз видел, как ты плакала, – протянул он, взяв меня за руку, и расправил ее. Она дрожала от того, что мальчик прикасался ко мне. Я ещё никогда так ни с кем близко не общалась, а тут… Такое вторжение в личное пространство.

Он положил на ладонь машинку и сжал её моими пальцами.

- Пусть это будет твой талисман, – сказал он, по-прежнему сжимая мою руку. – Я не люблю, когда обижают слабых. Прости, я не хотел сказать, что ты слабая… - тут же осекся он, заметив моё недовольное выражение лица. – Просто ты очень грустная. Всё время. Ты давно здесь?

Господи, какой он болтун. Но все же моё сердце наполнялось теплом от того, что я находилась рядом с ним. От того, что ему было действительно интересно, кто я такая. Не успела и рта раскрыть, как он продолжил разговаривать:

- Мои родители кинули меня, как только я родился, – просто сказал он, будто бы говорил о погоде. – И как видишь, я не грущу. А ты знаешь, почему ты здесь?

- Я… - попыталась сказать я, чувствуя нарастающий ком в горле. – Мои родители погибли. – Я опустила глаза, сжимая чёрный мустанг ещё сильнее, будто он придавал мне силы. – Это всё, что я знаю.

- Прости, тебе, наверное, тяжело об этом говорить, – сказал Эштон с сочувствием, но потом снова улыбнулся. – Знаешь, я думаю, мы должны держаться вместе.

- Почему? – непонимающе спросила у него я, уставившись в эти доброжелательные и лучистые голубые глаза.

- Потому что ты мне нравишься, Несса, – ответил Эштон и убрал свою руку с моей. Я сразу перестала чувствовать тяжесть и тепло его руки.

***

Я очнулась от жажды. Я безумно хотела пить и облизала губы в надежде угомонить это чувство. Но стало только хуже.

Пол был холодный и бетонный, а я валялась на нём, как кинутая вещь, которую бросили за ненадобностью. Я открыла глаза и увидела, как с ржавых труб стекает вода, собираясь в неприглядную лужу. Вероятно, это мой единственный источник воды на сегодня.

Нет, я не была связана, но я определенно была заперта в странной и темной комнате с кучей непонятных полок, на которых лежали белые пакеты. Волосы были замазаны грязью, будто меня волокли по земле. На запястьях красовались красные следы от зажимов, а на ребрах были синяки, которые отдавались болью в моей груди.

Платье беспардонно разорвано в некоторых местах, и лишь свитер Эштона валялся на полу рядом. Я взяла его в руки, уткнулась в теплую шерсть голубого цвета и, постепенно понимая, что со мной произошло, разрыдалась во весь голос.

Нет, они не изнасиловали меня, но судя по отметинам на моём теле, обращались, как с вещью. И при этом я ничегошеньки не помню. Боль охватила моё сердце, и я позволила жалости к себе вырваться наружу.

Я не знаю, что мне делать. Кричать? Звать на помощь? Но что–то подсказывало мне, что это не поможет. Я должна была поговорить со своими похитителями. Я обязана увидеть эти мерзки лица и плюнуть в их поганые рожи.

- Чего рыдаешь, красотка? – услышала я чей-то голос и сильнее прижалась к свитеру Эштона, вдохнув его запах. Я обхватила колени руками и посмотрела на человека, вошедшего в комнату.

- Потеряла своего героя? – усмехнулся бородатый мужчина, выходя на свет. Он был мне отвратителен. Его двойной подбородок закрывал шею, а жабьи глазки метались по моему телу, словно металлоискатель в поисках золота. Татуировки заполняли всё его тело: в основном это были различные черепа и неприятные надписи, о значениях которых я даже боялась думать. Я сразу догадалась, это был Брэд, так называемый отец Эштона.

Следом за ним в комнату вошли двое парней с пистолетами, заткнутыми за пояс. Я нервно сглотнула, осознав, что я нахожусь в коробке, из которой нет выхода.

- Немедленно выпустите меня отсюда. – Я постаралась сказать эти слова громко и четко, но они были похожи на писк жалобной мыши, загнанной в угол. Мне было очень страшно.

- Утю–тю, – с издевкой заметил мужчина и, наклонившись, грубо схватил меня за подбородок. – А я думал, ты только плакать умеешь, да пудрить мозги моему сыну.

- Он не ваш сын! – горячо выпалила я, чувствуя, как гнев закипает во мне, придавая смелости. – Вы чудовище! Эштон никогда больше не будет таким, как вы!

- Ты ошибаешься, девчонка, – со спокойствием заметил Брэд, пожав плечами. – Ты, кажется, много не знаешь о своем, как ты думаешь, идеальном мальчике.

- Мне плевать, что вы говорите! Я знаю Эштона. Я знаю, какой он, – твердо сказала я, сама себе удивляясь. Я больше не лепетала, забившись в угол. Я старалась быть сильной – я хотела быть такой, каким был для меня Эштон.

- А ты знаешь, что в 12 лет, пока ты играла в куколки и примеряла платьица, он совершил свою первую кражу? Он ворвался на заправку с ножом и приставил его к горлу невинной девчушки, вроде тебя. Знаешь, а он мог бы убить её… - задумчиво закончил свою фразу он, и я сжала зубы, чтобы не закричать, чтобы он прекратил.

- Он. Никого. Не убивал! – прошипела я с акцентом на последнем слове. – Вы издевались над ним! Да вы просто псих… Чертов псих! – с болью в голосе выкрикнула я, сжимая свои кулаки. Парни рядом с Брэдом положили свои руки на пушки и, кажется, были в полной боевой готовности.

- Ну… - снова продолжил Брэд, поморщившись и показав все свои многочисленные складки на лице. – Но зато с каким желанием он учувствовал в боях… Он был одержим победами, мечтал о новом бое, с жадностью забирал деньги, которые причитались ему за выигрыш в состязании… Ты бы видела его в то время… А теперь ты, шавка, впилась в него, как ненормальная, и сбила его с правильного пути. Ты разрушила все мои планы насчет парня. Столько лет вложений и воспитательных работ коту под хвост. Лучше бы ты оставила его в покое, тогда бы сейчас не находилась здесь, – произнес свой длинный монолог он, снова причиняя мне боль. Я мотала головой, показывая, что я не верю не единому его слову. Хотя, на самом деле, я знала, что он говорит правду, но мне было плевать. Эштон не такой. Теперь – нет.