Вильям Козлов - Витька с Чапаевской улицы

Витька оглянулся: немец обтирал тряпкой прожектор, установленный на вышке.

— Ладно, — сказал Витька. — Я приду… Пусть он ждет меня у этой щели. И если сможет, пускай еще одну доску выломает. Она шатается. Я ухожу, дедушка. Он сейчас прожектор включит.

Витька выполз на дорогу и бросился вдоль забора к школе, где его ждали приятели. Белый луч прожектора стегнул по футбольному полю, усеянному скорчившимися фигурками людей, по забору, уперся Витьке в спину. Мальчишка замедлил шаги и, втянув голову в плечи, пошел шагом.

Белый луч взмыл в небо и снова загулял по зеленому полю. Люди закрывали руками глаза, пряча их от ослепительного света.

— С кем ты разговаривал? — спросил Гошка, следя за прожектором. Сюда, за груду кирпича, прожектор не доставал.

— Как ты думаешь, — сказал Витька, — если попасть в прожектор камнем — погаснет?

Переночевали у Симаковых. Хозяин в дом не пустил, сказал, что и так тесно. Квас проводил их на сеновал, битком набитый соломой. Симаковы держали корову и теленка.

Старший Симаков не очень-то приветливо встретил незваных гостей. Высокий, жилистый, с красным кирпичным лицом, он, хмуря клочковатые брови, долго разглядывал их.

— Буянов? — спросил он, кивнув на Гошку. — Батька твой до самого конца тут был… Немец-то, он большевиков в первую голову кончает.

— А вы не боитесь? — спросил Буянов.

— Чего мне бояться? Я беспартийный. И потом, от Советской власти пострадавший. Тятеньку моего раскулачили и душу из него, родимого, вынули… Такие самые, как твой папаша. — Симаков снова посмотрел на Гошку. — Ночуйте, только попрошу не задерживаться. Утречком с богом. У меня не постоялый двор… И потом, новый хозяин не погладит по головке, ежели узнает, что я вам предоставил ночлег.

Симаков влепил Квасу затрещину и, даже не объяснив за что, удалился.

— Я не буду здесь ночевать, — сказал Гошка.

— Думаешь, донесет? — спросил Витька.

— Куда ты пойдешь? — сказал Сашка. — Ночью тут на каждом шагу патруль.

— Ходют, — сказал Квас, держась за багровую щеку. — Увидят кого в неположенный час, палят из автоматов.

— За что он тебя? — спросила Алла.

— За то, что нас к себе привел, — сказал Витька. — Не видела, как он волком глядел? Вот что, Петька, отойди-ка в сторонку…

Квас не очень-то охотно отошел. Ему было обидно: только что от родного отца заработал пощечину, а ему не доверяют.

— Иди в часовню, — посоветовал Буянову Витька. — Под верстаком и переспишь.

— Нужно драпать отсюда, — сказал Гошка.

— У меня тут есть одно дело, — сказал Витька.

— Плевать мы хотели на твои дела! — вспылил Гошка.

— Я очень устала, — сказала Люся.

— Вы как хотите, а я пошел спать, — заявил Коля Бэс. — Какой смысл идти ночью? Напоремся на первый патруль — и крышка.

Квас подошел к ним и сказал:

— Не бойтесь, батя не донесет.

— Мы не боимся, — сказал Гошка. Петька ушел и скоро вернулся с большими кусками черного нарезанного хлеба, жбаном парного молока.

— Мамка дала, ешьте.

Молоко пили вкруговую, прямо из жбана.

— Еще принесть? — спросил Квас.

— Тащи, — сказал Сашка. — И еще чего-нибудь прихвати. На этот раз Петька вернулся езде быстрее. Правая щека у него запылала ярче левой.

— Батя в кладовке застукал, — сказал он и достал из кармана штанов солидный кусок сала. — Хотел еще колбасы, но тут он…

— У вас даже колбаса есть? — полюбопытствовал Сашка.

— Тут магазин рядом разбомбило…

— Это который на горе?

— Не пропадать же добру, — сказал Квас. — Все хватали.

— У вас вход в кладовку со двора? — спросил Сашка. Петька посмотрел на него.

— Батя на ночь все запирает.

— Послушай, Квас, — сказал Гошка. — Верни мне пиджачок, который… гм… моя мама тебе подарила. Я ночевать у вас не останусь, а без пиджачка мне будет прохладно… Не смотри на меня, как баран на ворота. Иди быстренько и принеси пиджак. Ты ведь не хочешь, чтобы, когда вернутся наши, я из тебя сделал бифштекс?

— Я бы отдал, а батя?

— Утром скажи своему строгому папочке, что я избил-исколотил тебя и отобрал. А чтобы он поверил, я тебе сейчас посажу на лоб великолепную шишку, а на нос — блямбу. Ты ведь знаешь, как я это умею делать?

Квас вздохнул и ушел за пиджаком. Принес он его свернутым под мышкой.

— Он мне все равно велик, — сказал Квас. Гошка развернул на руке пиджак, подул на ворс и вдруг опечалился.

— Скотина, — сказал он. — Уже успел испачкать! — Это кровь, — сказал Петька. — Когда мы пришли с батей к вам… — И тут он прикусил язык, но было поздно, Гошка метнулся к нему и вцепился в глотку.

— Паскуда! Носи, говорит, Петюня… По чужим квартирам шарите, мародеры проклятые!

— Отпусти его, Гоша, — сказала Алла. — Он все-таки нам еду принес.

Квас даже не стал оправдываться. Он пощупал шею, сплюнул и ушел, сказав:

— Все равно ведь все сгорело!

Наступила ночь. Девчонки шуршали сеном и перешептывались. Потом Алла стала плакать, приглушенно всхлипывая. Люся что-то быстро шептала, целовала ее.

Сашка и Коля Бэс сразу заснули. Во сне Ладонщиков что-то жевал и хрюкал от удовольствия. Витька не поленился, подполз к нему и пощупал руки. В руках у Сашки ничего не было.

Дверь на сеновал приотворена. Над самой притолокой мерцала звезда. Длинные лунные тени расползлись по двору. Луны не было видно. На шоссе послышалась резкая отрывистая немецкая речь. Затопали сапоги, раздался крик «Хальт!» И потом ночь гулко располосовала автоматная очередь. Топот и крики удалились. Проснулся Сашка.

— Бомбят? — спросил он.

— Приснилось, — сказал Витька. — Слезай-ка вниз! Сашка сполз по сену на пол.

— Вы куда? — спросила сверху Алла.

— Дело одно есть, — ответил Витька.

— Мы с вами, — сказала Алла. — Люся, вставай! Девчонки завозились на сене.

— Ну что вы на самом деле? — рассердился Витька. — Мы по своим делам… Понимаете?

— Врут, — сказала Алла. — Они что-то задумали.

— Хорошо, — сказал Витька. — Слышали, рядом стреляли? Посмотрим, как там Гошка.

Он схватил Сашку за руку, и они выскочили на залитый лунным светом двор. На пустынной улице никого не видно, Далеко впереди светили фары машины. Мальчишки перебежали дорогу, перескочили через кювет и по тропке вышли к часовне. Гошка стоял у стены. Поверх куртки на нем был надет новый пиджак.

— Слышали? — шепотом сказал Гошка. — Они в кого-то стреляли.

Послышалась далекая очередь из автомата.

— Опять! — вздрогнул Гошка.

— Они будут всю ночь палить, — сказал Витька.

— Нужно быстрее нарезать отсюда…

— Куда? — спросил Витька.

— К нашим!

— Есть один человек, который все может рассказать, — сказал Витька. — Этого человека надо спасти. Он там, на стадионе.