Джон Гришэм - Вне правил

Бои начинаются, и я слоняюсь по залу, чтобы убить время. В раздевалке напряжение уже такое, что я не могу там находиться до наступления часа икс. Я знаю, что Тадео сейчас лежит на столе под толстым одеялом, молится Богородице и слушает непристойный латинский рэп. Помочь там я ничем не могу, поэтому нахожу себе место на верхнем ярусе высоко над рингом и смотрю бои. Сегодня действительно аншлаг, и болельщики орут и беснуются. У некоторых, включая меня, бои без правил пробуждают дикие инстинкты, и все мы здесь только для того, чтобы полюбоваться, как один боец рвет на части другого. Мы хотим видеть залитое кровью лицо, кровавые слезы и удушающие захваты, хотим слышать хруст ломающихся костей и восхищаться жестокими нокаутирующими ударами, после которых секунданты бросаются за доктором. Добавьте к этому реку дешевого пива, и вы получите пять тысяч маньяков, жаждущих насилия и крови.

Наконец я направляюсь обратно в раздевалку, где теперь царит оживление. Первые два боя завершились быстрыми нокаутами, и время поединка стремительно приближается. Норберто, Оскар и Мигель надели такие же, как у меня, светящиеся желтые куртки, и команда Запаты готова проделать долгий путь к клетке. Я буду находиться в углу вместе с Норберто и Оскаром, хотя моя роль и не так важна. Я должен поить Тадео водой, пока Норберто будет выкрикивать ему наставления на самом быстром на свете испанском. Оскар займется обработкой ран на лице, если таковые появятся.

Едва мы попадаем в зал, как все вокруг расплывается, теряя четкие очертания. Вдоль всего прохода пьяные болельщики тянутся к Тадео и выкрикивают его имя. Полицейские расчищают нам путь. От рева лопаются барабанные перепонки, но все это не из-за Тадео. Зрителям нужно больше, они жаждут еще одной схватки, и желательно со смертельным исходом.

У входа в клетку служитель проверяет перчатки Тадео, наносит ему на лицо масло и дает отмашку. Диктор объявляет его имя, и наш подопечный уже пританцовывает в ярко-желтых трусах и халате. Сегодняшний противник Тадео известен как «Шакал», его настоящее имя неизвестно, да это и не важно. Он мастер по болевым приемам — высокий белый парень, не особо мощный на вид, но внешность обманчива. Я трижды видел его бои: он хитер и коварен, хорошо обороняется и стремится перевести противника в партер. Своего последнего соперника он так скрутил в узел, что тот завопил о пощаде. Сейчас я испытываю к Шакалу только ненависть, но в глубине души я им безмерно восхищаюсь. У любого человека, у которого хватает духу подняться в клетку, на порядок больше мужества, чем у обычных людей.

Удар гонга возвещает о начале первого раунда — трех минутах ярости. Тадео тут же бросается вперед и наносит боксерский удар рукой, Шакал ставит блок. Первую минуту оба обмениваются ударами, а затем входят в клинч — у обоих никаких повреждений. Я ору изо всех сил вместе с остальными пятью тысячами зрителей, хотя понятия не имею почему. Толку от советов абсолютно никакого, тем более что Тадео их все равно не слышит. С глухим стуком они оба падают на мат, и Шакалу удается захватить Тадео в «ножницы». На долгую минуту все действие замирает, и мы, затаив дыхание, смотрим, как наш боец корчится и извивается, пытаясь освободиться из захвата. Наконец ему это удается, и он наносит резкий прямой левой Шакалу в нос. Появилась кровь. Понятно, что Тадео лучше, но ему достаточно допустить всего одну ошибку, и его рука окажется вывернутой так, что следующим движением ее запросто сломают. Между раундами Норберто выплескивает поток инструкций, но Тадео не слушает. Он знает о боях куда больше любого из нас и уже разобрался в противнике. При ударе гонга, возвещающем о втором раунде, я хватаю его за руку и кричу в ухо:

— Выруби его в этом раунде, и получишь еще две тысячи.

Это Тадео слышит.

Первый раунд Шакал проиграл, так что, подобно многим бойцам, пытается наверстать упущенное активностью во втором. Он стремится сблизиться, чтобы вцепиться в противника мертвой хваткой и обездвижить своими жилистыми руками, но Тадео его уже раскусил и отлично читает все его мысли. Через тридцать секунд он проводит классическую серию «левой-правой-левой» и усаживает соперника на пятую точку. Но затем совершает типичную дурацкую ошибку и бросается на Шакала, будто пикирующий бомбардировщик, желающий добить жертву. Шакал успевает встретить его жестоким ударом правой ноги чуть выше промежности. Тадео остается на ногах, но Шакал поднимает, и несколько секунд оба приходят в себя, не двигаясь. Наконец они снова начинают кружить по рингу.

Тадео обретает свой привычный боксерский ритм и принимается обрабатывать Шакала короткими прямыми ударами, которые тот пропускает. Он рассекает ему правую бровь и методично целит именно в эту точку. У Шакала есть излюбленный прием, когда он имитирует крюк левой, а сам низко приседает, чтобы сделать захват, но он пытался его проделать слишком часто. Тадео давно его раскусил и, дождавшись нужного момента, исполняет свой лучший удар — слепой, локтем с разворота. Для такого приема необходимы стальные нервы, потому что на долю секунды нужно повернуться к противнику спиной. Но у Шакала не такая быстрая реакция, и правый локоть Тадео с силой обрушивается ему в челюсть тоже справа. Точка! Шакал отключился еще до того, как рухнул на пол. Правила позволяют Тадео добить его несколькими ударами в лицо, но зачем? Он просто стоит в центре ринга с поднятыми руками и смотрит вниз, любуясь на свою работу: Шакал лежит неподвижно, будто мертвый. Судья быстро останавливает бой.

Несколько минут мы с тревогой наблюдаем, как его пытаются вернуть к жизни. Толпа ждет носилки, ей нужна жертва, о которой можно будет рассказать на работе, но Шакал в конце концов приходит в себя и начинает говорить. Он садится, и мы с облегчением переводим дух. Или пытаемся. Не так-то просто обрести душевное равновесие после такого яростного действа, если его исход вам небезразличен, а пять тысяч маньяков топают ногами.

Шакал с трудом поднимается на ноги, а маньяки недовольно свистят и улюлюкают. Тадео подходит к нему, говорит что-то ободряющее, и они обнимаются.

Мы покидаем клетку, я следую за Тадео и с улыбкой наблюдаю, как он приветственно бьет перчаткой по протянутым ладоням своих поклонников, купаясь в лучах славы после очередной победы. Он допустил ряд глупых ошибок, которые более опытный соперник наверняка бы не простил, но в целом этот бой можно смело занести ему в актив. Я стараюсь насладиться моментом, думаю о будущем и новых доходах: не исключено, что найдутся и новые спонсоры, готовые раскошелиться. Тадео — четвертый боец, в чью карьеру я вложил деньги, и первый, кто окупился.