Джон Гришэм - Король сделки

Он не спросил у Макса Пейса, как ему звонить. Растерялся настолько, что даже не потрудился узнать название агентства.

Не оказалось у него и приличного костюма. Вообще их было два, оба серые, один плотный, другой легкий, но оба очень старые, поношенные. Рабочая одежда. К счастью, в БГЗ не предъявляли особых требований к внешнему виду сотрудников, так что обычно Клей носил брюки защитного цвета и синюю куртку. Идя в суд, он надевал галстук, но сразу снимал его по возвращении в контору.

Впрочем, там же, в ванной комнате, он решил, что одежда особого значения не имеет. Макс Пейс знал, где работает Клей, и представлял себе, сколько он получает. В конце концов, явившись на собеседование в потертых брюках, он сможет потребовать больше денег.

Стоя в пробке на Арлингтонском мемориальном мосту, Картер подумал, что к этому мог оказаться причастен его отец. Старика выжили из округа Колумбия, но связи у него остались. Он нажал наконец на нужную кнопку, попросил о последней услуге и нашел приличную работу для сына. Когда в высшей степени успешная юридическая карьера Джаррета Картера сгорела, оставив за собой длинный многоцветный шлейф дыма, он пристроил сына в Бюро государственных защитников. Пять лет было проведено в окопах. Теперь период ученичества завершен, пора найти настоящую работу.

Что это за фирмы, которые им заинтересовались? Загадка волновала Клея. Отец ненавидел занимающиеся делами корпораций и лоббированием их интересов крупные адвокатские конторы, коими кишели Коннектикут — и Массачусетс-авеню, и презирал мелкие фирмочки, рекламирующие себя на автобусах, на досках для объявлений и не гнушающиеся сомнительными делами. В бывшей фирме Джаррета служили десять адвокатов, десять отчаянных бойцов, добивавшихся в зале суда нужных вердиктов и имевших огромный спрос.

— Значит, вот что мне предстоит, — пробормотал Клей, глядя на мерцающий под мостом Потомак.

Проведя в конторе утро, одно из самых бесплодных и мучительных за всю свою карьеру, Клей ушел в половине двенадцатого и не спеша поехал к отелю «Уиллард», теперь официально именовавшемуся «Уиллард интерконтиненталь». В вестибюле к нему тут же подошел мускулистый молодой человек, чье лицо показалось Клею смутно знакомым.

— Мистер Пейс наверху, — сообщил он по дороге к лифтам. — Он хотел бы встретиться с вами в своем номере, если не возражаете.

— Хорошо, — согласился Клей, недоумевая, как это молодой человек сразу его узнал.

Молча поднявшись в лифте, они вышли на девятом этаже; и сопровождающий постучал в дверь апартаментов Теодора Рузвельта. Дверь моментально открылась, и Макс Пейс встретил Клея деловой улыбкой. Это был мужчина лет сорока пяти, с волнистыми темными волосами, черными усами, во всем черном: в черных джинсах, черной футболке, черных остроносых ботинках — ни дать ни взять мистер Голливуд, пожаловавший в «Уиллард». Ничего общего с корпоративной формой одежды, какую ожидал увидеть Клей. Когда они обменялись рукопожатием, он заметил первые признаки того, что что-то здесь не так.

Едва заметный быстрый взгляд — и телохранитель Макса Пейса немедленно удалился.

— Спасибо, что пришли, — начал Пейс, ведя Клея в овальную комнату, облицованную мрамором.

— Не стоит благодарности, — ответил Клей, разглядывая апартаменты: роскошную кожаную и гобеленовую обивку мебели, комнаты, разбегающиеся в разные стороны. — Красивое место.

— Я здесь всего на несколько дней. И подумал, что мы можем заказать обед сюда, так будет удобнее переговорить конфиденциально.

— Не возражаю, — ответил Клей и задумался: откуда у вашингтонского агента по кадрам такие деньги, чтобы снимать чудовищно дорогие апартаменты? Почему нет офиса где-нибудь поблизости? Зачем ему нужен телохранитель?

— Что бы вы хотели заказать?

— Я неприхотлив в еде.

— Здесь прекрасно готовят лосося, я вчера отведал.

— С удовольствием попробую. — В тот момент Клей был готов съесть что угодно, он умирал от голода.

Пока Макс делал заказ по телефону, Клей наслаждался чудесным видом на Пенсильвания-авеню. В ожидании обеда мужчины уселись у окна и принялись болтать о погоде, о последних поражениях «Иволг» и паршивом состоянии экономики. Пейс был словоохотлив и легко поддерживал беседу на любую тему, пока она не надоедала Клею. Видимо, он был атлетом и хотел, чтобы люди это видели: футболка плотно облегала мощную грудь и плечи. Он любил пощипывать усы, и каждый раз, когда поднимал руку, чтобы это сделать, бицепсы впечатляюще напрягались.

Каскадер высокого класса — может быть, но уж никак не охотник за головами.

Минут через десять Клей спросил:

— Эти две фирмы, о которых вы говорили. Может быть, расскажете о них немного?

— Их не существует, — ответил Макс. — Признаюсь: я вам солгал. Но обещаю: это будет единственная ложь, которую я себе позволил в отношении вас.

— Итак, вы не агент по кадрам?

— Нет.

— А кто?

— Пожарный.

— Благодарю, это многое проясняет.

— Дайте несколько минут. Я должен кое-что вам объяснить и уверяю, что, когда я закончу, вы останетесь довольны.

— Говорите быстро и прямо, Макс, или я ухожу.

— Не волнуйтесь, мистер Картер. Могу я называть вас просто Клеем?

— Пока не стоит.

— Ладно. Я действительно агент, вербовщик особого рода на вольных хлебах. Крупные компании нанимают меня, чтобы гасить пожары. Когда они совершают промахи и осознают их до того, как это заметили адвокаты, они нанимают меня, чтобы я деликатно разобрался в ситуации, все уладил и, при благоприятном раскладе, спас их деньги. Мои услуги всегда востребованы. Меня можно называть Макс Пейс или еще как-нибудь, это не важно. Не имеет значения, кто я и откуда. В данном случае важно лишь то, что одна крупная компания наняла меня, чтобы погасить пожар. Вопросы?

— Их слишком много, чтобы начать задавать прямо сейчас.

— Ладно, повременим. Я не могу сообщить вам имя своего клиента и, возможно, никогда не смогу. Если мы договоримся, посвящу вас в кое-какие детали. Пока история такова: мой клиент — мультинациональная компания, производящая медикаменты. Ее название вам известно. У нее широкий ассортимент продукции: от лекарств, хранящихся в каждой домашней аптечке, до сложных препаратов, используемых при лечении рака и ожирения. Это старая, надежная компания с высокими доходами и прочной репутацией. Около двух лет назад она изобрела препарат, предназначенный для лечения зависимости от наркотических средств, основанных на опиуме и кокаине, — гораздо более действенный, чем метадон, который, хотя и помогает многим наркоманам, сам по себе вызывает привыкание и потому снискал немало нареканий. Назовем этот чудо-препарат, скажем, тарваном — так его действительно называли некоторое время, пока не придумали то название, которое зарегистрировано сейчас. Его открыли благодаря некой ошибке и тут же опробовали на всех лабораторных животных, имевшихся в наличии. Результаты оказались ошеломляющими, но опыты по излечению от наркозависимости трудно проводить на крысах.