Робин Кук - Метка смерти

— Весьма неплохая рекомендация. Но это не срочно: у меня следующее обследование примерно через полгода.

— Может, оно и так, но думаю, что начинать надо сейчас: дама, о которой я говорю, очень популярна. Насколько мне известно, чтобы попасть к ней на первый прием, надо чуть ли не шесть месяцев проторчать на листе ожидания. Вот такая у нее слава.

— Ну тогда конечно, — согласилась Лори.

На несколько минут обе сосредоточились на еде. Затем Лори прервала паузу:

— Есть еще кое-что важное, о чем я бы хотела с тобой поговорить.

— Неужели? — удивилась Сью. Она поставила свой чай на стол. — Ну давай.

— Я бы хотела поговорить с тобой о СВСВ.

Физиономия Сью скривилась в полном недоумении.

— А это что за хрень такая?

Лори рассмеялась:

— А это я сама только что придумала. Тебе знакома аббревиатура СВДС — синдром внезапной детской смерти?

— Ну разумеется!

— Ну вот, так я по аналогии придумала СВСВ — синдром внезапной смерти взрослых.

— Ну и?.. — по-прежнему недоумевала Сью. — Думаю, тебе лучше объяснить.

Лори придвинулась поближе к подруге.

— Я бы хотела подчеркнуть, что информация, которую ты сейчас услышишь, строго конфиденциальна. Забудь, что она исходила от меня. Своими соображениями о том, что здесь, в Центральной манхэттенской, произошло и что кто-то должен быть предупрежден, я поделилась с нашим замом. Но он, вспылив, сказал, что все это лишь пустые догадки и при отсутствии доказательств можно просто нанести вред репутации больницы. И все же я сейчас чувствую себя в роли исследователя, вынужденного работать в условиях двойной анонимности. И пусть я нарушаю условия договора, но раскрою результаты ради того, чтобы люди были спасены. — Лори рассмеялась. — Что — слишком напыщенно? У меня действительно нет конкретных доказательств, и я еще полностью не закончила работу над этими делами. У меня нет копий медицинских карт. Однако у меня есть твердое ощущение: тут что-то не так, и кто-то должен об этом узнать — лучше раньше, чем позже. А от присутствующей в медицине зависимости от политики просто хочется на стену лезть. Я просто ненавижу это в моей работе.

— Ну, ты меня заинтриговала! Давай выкладывай!

Понизив голос, Лори рассказала обо всем в хронологическом порядке — начиная с Макгиллина и заканчивая своим утренним случаем. Она рассказала о фибрилляции желудочков и том, что вскрытия ничего не показали. Вероятность того, что все четыре случая совпадение, равна предположению о том, что утром не взойдет солнце.

— И что ты хочешь этим сказать? — настороженно спросила Сью.

— Ну… — Лори несколько помедлила с ответом. Прекрасно зная Сью, она понимала, что сказанное ею могло показаться громом среди ясного неба. — Хоть я все еще допускаю, что ничтожная вероятность смерти существует в результате несчастного случая — например позднее осложнение от анестетика или какой-нибудь побочный эффект, — но сомнения очень сильны. И, говоря о крохотной вероятности, я имею в виду, что шансы действительно минимальны, поскольку результаты токсикологии до сих пор были отрицательными. Так или иначе, суть сводится к следующему: я подозреваю, что эти пациенты были убиты.

В течение нескольких минут обе не проронили ни слова. Лори хотела, чтобы полученная Сью информация немного уложилась у нее в голове. Она знала о ее сообразительности, но знала и о том, что Сью — патриотка Центральной манхэттенской, где прошла вся ее последипломная практика.

Сью откашлялась. Слова Лори явно произвели на нее сильное впечатление.

— Позволь, я хочу уточнить, правильно ли тебя поняла. Ты подозреваешь, что у нас тут ночами по палатам бродит лютый монстр?

— Примерно. По крайней мере это то, чего я опасаюсь. Прежде чем отбросить такую мысль, вспомни о нашумевших за последних два года случаях, когда психически ненормальные медицинские работники расправлялись со своими пациентами. Ведь ты помнишь об этом?

— Разумеется, помню, — ответила Сью, словно обижаясь на вопрос. Продолжая сидеть, она немного выпрямилась. — Но мы тут не в глухом лесу и не в сомнительной частной лечебнице. Это ведущий медицинский центр с соответствующими контролирующими инстанциями. И пациенты, о которых ты говоришь, не были прикованы к постели и не лежали на смертном одре.

Лори пожала плечами.

— С фактами не поспоришь: четыре необъяснимых смертельных исхода. И, насколько я помню, некоторые из тех медицинских учреждений, где произошли серийные убийства, тоже имели великолепную репутацию. Трагедия еще и в том, что эти преступления долго оставались нераскрытыми.

Сью глубоко вздохнула и посмотрела вокруг невидящим взглядом.

— Сью, я не жду от тебя лично каких-то радикальных действий, — попыталась объяснить Лори. — И я не собираюсь нападать на Центральную манхэттенскую — знаю, что это замечательный медицинский центр, и я не стремлюсь как-то очернить его. Я лишь надеюсь, что ты знаешь кого-нибудь, кому ты или я могли бы передать эту информацию, чтобы попытаться предотвратить подобные случаи. Я бы очень хотела рассказать этому человеку все то, что рассказала тебе, с условием, что нигде не будет фигурировать мое имя — по крайней мере до тех пор, пока это официально не связано с ОГСМЭ.

Сью расслабилась и безрадостно усмехнулась:

— Прости! Я воспринимаю любую критику в адрес больницы слишком близко к сердцу. Какая глупость!

— Так ты знаешь такого человека — может быть, кого-нибудь из лечебно-административной части? Или, например, заведующего анестезиологией? Может, с ним стоит поговорить?

— Нет, нет, нет! — выразительно повторила Сью. — У Роналда Хавермайера эго размером с тектоническую плиту, провоцирующую характерные вулканические извержения. Ему надо было быть хирургом. Нет, с ним тебе не стоит разговаривать. Он определенно примет это на свой счет и захочет отомстить источнику информации. Уж я-то знаю, несколько раз бывала с ним на больничных совещаниях.

— А ваш главный — как его?

— Чарлз Келли. Не лучше Хавермайера; пожалуй, даже хуже. Он же даже не медик, и для него это все — бизнес. Он ни черта не поймет и, не разобравшись, начнет искать козлов отпущения. Нет, тут нужен кто-нибудь потоньше. Возможно, кто-то из членов комиссии по исследованию причин заболеваемости и смертности.

— Почему ты так думаешь?

— Просто потому, что это их обязанность, и они собираются раз в неделю, чтобы отслеживать происходящее.

— И кто в нее входит?

— Я там была в течение шести месяцев. Из лечебной части туда входят люди по принципу ротации, а среди постоянных членов — начальник отдела по контролю качества, старший юрисконсульт, главврач, руководитель штата медсестер и руководитель штата врачей. Стой-ка!