Лев Пучков - Дело чести

– Лажис, бляд! – плаксиво крикнул Махмуд, удивленно таращась на могучего шотландца и кивая соратникам. С двух сторон воздух вспороли три экономные очереди. Я мгновенно плюхнулся в грязь, заметив краем глаза, что Фил также не заставил себя долго упрашивать. Опыт, знаете ли, он и в Африке опыт – когда заставляют лечь и пускают впритирку над головой очередь, в дискуссии пускаться бывает вредно для здоровья.

Пышущий гневом Грег не последовал нашему примеру. Он остался стоять неподалеку от медленно поднимавшегося Махмуда и, по всей видимости, не приняв всерьез угрозу оружием, намеревался продолжить экзекуцию.

– Падай! – крикнул я, чувствуя, как нехорошо закололо в груди от дурного предчувствия – «индейцы» разом наставили на рыжего великана все стволы и косились на главаря, ожидая команды.

– Я его этот мандат сожрать заставлю, – серьезно пообещал Грег, игнорируя опасность, и сделал шаг по направлению к успевшему подняться Махмуду. – Такие вещи у нас не проходят…

– По ногам цельтесь, – по-чеченски предупредил Махмуд, внимательно наблюдая за шотландцем. – Не убейте, смотрите – за него, думаю, хорошие бабки дадут. Еще шаг – стреляйте!

– Они, несомненно, убьют тебя, коллега, тогда ты не сделаешь то, ради чего сюда приехал, – флегматично пробурчал из-под колеса «Мицубиси» Фил. – Ложись!

Напоминание Фила заставило Грега на миг остановиться.

– Переведи, – обратился он ко мне, раздувая ноздри в боевом азарте. – Я желаю драться с ними всеми сразу. Я их… эмм… как это ваша идиома гласит? А черт, это не так важно! В общем, я буду их бить, пока они не совершат тотальный акт дефекации, а потом буду бить за то, что они совершили этот самый акт, а потом я их заставлю жрать их же дерьмо! Ну а если они победят, буду подчиняться. Только я сомневаюсь, что они победят. Эти койоты в два раза слабее своего главаря, которого я могу убить одним ударом. Переведи – слово в слово!

– И не подумаю, – отказался я. – Ты лучше ложись, пока ноги не прострелили! Кто тебе сказал, что они пожелают драться с таким буйволом? Они, смею тебя заверить, не самоубийцы! Ложись давай!

– Переведи слово в слово! – упрямо набычился Грег, разминая кулаки и плотоядно поглядывая на Махмуда. – А то я и без твоего перевода с ними разберусь!

– Вот, блин, послал Бог шефа! – тоскливо пробормотал я. – В тебя что, в жизни ни разу не стреляли? Ты почему такой трудный?

– Что хочит? – поинтересовался Махмуд, обращаясь ко мне. – Пачиму нэ лидьжит? Жит сабсэм нэ хочит?!

– Хочет драться с вами – со всеми сразу, – доложил я, благоразумно опуская вторую половину тирады шотландца. – Говорит – честный бой…

– На фуй нудьжн такой! – оборвал меня Махмуд. – Чесни бой… Скажи, если нэ слущат, убиват на фуй будим! Скажи!

– Слушай, ты что, не понимаешь, что эти мерзавцы убьют тебя не задумываясь? – злобно прошипел я по-английски. – Падай на землю и выполняй все их команды!

– Мужчины рода Макконнери никогда не боялись бандитов, – высокомерно заявил Грег. – Они что, струсили? Не хотят биться?

– Если бы ты имел обычную антропометрию, тебя бы просто стукнули прикладом по башке, – как можно убедительнее сообщил я. – Но ты, к несчастью, страшно здоров и можешь покалечить, потому подходить к тебе никто не станет, а просто пристрелят! Господи, ну какой ты тупой, а!

– Если бы хотели, давно бы уже пристрелили, – резонно заметил шотландец. – Бандиты всегда пугают свои жертвы; если проявлять твердость, они пасуют перед сильнейшим. Я в университете проходил курс прикладной психологии…

– А они не проходили этот ваш долбаный курс, – обреченно продолжил я, чувствуя, что безмерно устал от дурацкого поведения этого большого беби. – Они вообще понятия не имеют ни о каких курсах. Старший дал им команду стрелять по ногам. Если хочешь убедиться в серьезности их намерений, сделай еще пару шагов – посмотришь, что из этого получится. Давай, пошел! Идиот…

– Нэ хочит, значит, слущат, – сделал вывод Махмуд, послушав нашу перебранку. – На фуй такой нудьжн! – И обратился к своим соратникам по-чеченски:

– Придется валить этого быка. Давай по ногам…

– Стой! – пронзительно крикнул я, осененный внезапной идеей. – Мы гости Мурата Гиксоева! Мы его самые лучшие кунаки! В кунаков разве можно стрелять?

– Как сказал? – заинтересовался Махмуд, жестом показав своим подчиненным, что пока стрелять не надо. – Мурат?

– Да, Му-рат! Гик-со-ев! – проскандировал я, от души надеясь, что этот самый Мурат – следующий объект моей авантюрной программы – до сих пор жив и здоров. Тут, знаете ли, люди умирают на удивление быстро – обстановку годичной давности, которую помнил несчастный Гасан, ни в коем случае нельзя было считать величиной постоянной. А еще я надеялся, что Мурат Гиксоев не просто крестьянин или скотовод, а какой-нибудь большой мерзавец и отъявленный негодяй, которого все хорошо знают и уважают. В противном случае нам всем придется изрядно покрутить своими тренированными задами, чтобы вывернуться из этой передряги.

На породистом лице Махмуда отразилась напряженная работа мысли – парень мучительно изогнул бровь и начал шевелить губами, соображая, как ему поступить в столь нестандартной ситуации.

– Слушай, они что, действительно собираются прострелить мне ноги? – вдруг озаботился Грег, видимо, присмотревшись повнимательнее к тупым злобным рожам «индейцев» и осознав, что университетский курс прикладной психологии наверняка не распространялся на таких патологических типов. – Ты посмотри на их лица!

– Нет, они сейчас выстроятся в очередь и начнут ударно целовать тебя в задницу! – желчно проскрипел я. – У некоторых горских бандитов есть такой обычай: если кто-то большой и сильный дал в рожу их предводителю и ведет себя крайне хамски, с ним обязательно проделывают такой ритуал! Подожди, сейчас увидишь и почувствуешь!

– Мне бы не хотелось… – начал было Грег, отступая назад и приседая на корточки. Я так и не дослушал, чего же ему не хотелось – ложиться в грязь или подставлять свою волосатую задницу для поцелуев: работа мысли в породистой башке Махмуда завершилась.

– Ми били утром у Мурат, – заявил он, подмигнув своим соратникам – те вновь направили стволы на ноги Грега, который пригнулся еще ниже и, по всей видимости, уже согласился с тем, что придется все-таки поваляться в грязи. – У нэго нэт гост. Сабсэм, воабще нэт! Такой кунак – тожь нэ видел!

– Так мы к нему едем! – воодушевленно воскликнул я, от всей души радуясь, что попал в яблочко: Мурат жив и, судя по реакции главаря бандитов, имеет какой-то вес в данном районе. – Мы к нему тайно – он нас ждет не дождется и никому не говорит – секрет. Не веришь – поехали к нему, спросим.