Александр Белов - Последний выстрел

– Ну скажи, Володь, для чего надо было так все усложнять? – допытывался он.

– А?.. – рассеянно переспросил Каверин, разливая по стаканам виски.

– Я говорю, я бы завалил Белова сразу – и все! Зачем подставляться-то?..

Каверин не ответил. Со стаканом в руке он прошелся по гостиной и остановился напротив своего конного портрета.

– Что молчишь? Зачем все эти сложности? – снова повторил свой вопрос Артур.

– Ты на Канарах был? – вдруг спросил, обернувшись, Каверин.

– Причем здесь Канары? – опешил Лапшин.

– Был, я спрашиваю?

– Да сто раз! – хмыкнул Артур. – Я когда свалил отсюда, полмира объехал.

– Про гуанчей слышал?

– Про кого?! – вытаращил глаза Лапшин. Каверин с некоторым пренебрежением усмехнулся.

– Про гуанчей, олух. Это были такие пацаны местные, типа индейцев, потом их испанцы пригнобили – нам экскурсовод рассказывал. Ну, короче, суть в том, что у них был один мудрый закон. Человек, допустим, соседа мочканул, так гу-анчи что делали? Они не убийцу наказывали… – Каверин выдал театральную паузу и, важно подняв указательный палец, продолжил: – Они в ответ его сына казнили. Или брата. Понимаешь?.. Преступника приговорить – это туфта. А вот сделать так, чтоб он помучился, чтоб ему от горя и тоски самому жить не захотелось – совсем другое дело!

Артур выдавил кислую улыбку:

– Так-то оно так… Только мне одно не нравится. Белов-то не этот… – как его? – Не гуанч. Жахнет по нам из базуки – и сливай масло!

– Не бойся, Артурка, – Каверин, надменно осклабившись, взлохматил приятелю волосы. – Не успеет. У меня все схвачено – Саша Белый не жилец уже. Так что за его здоровье мы пить не будем, – усмехнулся он, снова берясь за бутылку.

К вечеру пьянка в квартире Каверина достигла апогея. Виски, водка и коньяк заглушили страх в их душах. Теперь каждый выпуск теленовостей с сообщением о ночной резне в избирательном штабе Белова перепившиеся приятели встречали очередной порцией скабрезных шуточек и вспышек хмельного куража.

Когда на телеэкране снова появились кадры с места убийства, у подъезда Каверинского дома остановились два джипа. Из одного из них вылезли мрачный как туча Белов и озабоченно поглядывавший по сторонам Шмидт. Затея Саши ему категорически не нравилась, но спорить с ним он не решался.

– У него дети есть? – спросил Белов, стягивая с плеч пальто и раскладывая его на капоте машины.

– Нет.

– Которые окна?

– Пятый этаж, слева от подъезда, – нехотя ответил Шмидт.

– Давай… – протянул руку Саша, не отрывая глаз от горящих окон на пятом этаже.

Вздохнув, Шмидт вытащил из машины пулемет Калашникова, подал его Белову. Тот установил РПК на капоте джипа, передернул затвор и прильнул к прицелу…

– По мнению следственных органов, жестокий и демонстративный характер убийств указывает на почерк организованной преступности, – вещал на экране диктор. – Сам новоиспеченный депутат отказывается от комментариев, его служба безопасности настроена крайне недружелюбно. Пока сложно делать какие-либо выводы о происшедшем. Ясно одно. Демократия в России подверглась очередной атаке сил экстремизма.

Изрядно захмелевший Каверин расхохотался, тыкая черной рукой в экран телевизор.

– Честью клянусь – завтра тигр в зоопарке схавает уборщика, так эти ослы завоют: демократия в опасности!

– И это правильно, – мелко хихикал пьяный в дым Артур. – Этим же… экстремистам только дай шанс…

– Не говори. Зверье! – вовсю куражился Каверин. – Знаешь, Артурка, вот давай выпьем за то, без чего мы никогда не смогли бы прожить.

– За баб не буду, – тут же помотал головой Лапшин. – Суки они все…

– Да не за баб! А за то, чему мы посвятили свои горячие сердца, – старательно изображая душевный подъем, Каверин поднял стакан: – За демократию и законность! – с ернической проникновенностью воскликнул он.

– Но пасаран! – выкрикнул Артур.

И в этот момент разбитые пулями окна с невероятным грохотом обрушились на пол. Каверин мгновенно юркнул под диван, а Лапшин, пронзительно завизжав, шустро заполз внутрь камина. С улицы доносился оглушительный треск пулемета. Пули, ударяясь в потолок, рикошетили от него в разные стороны, вонзались в пол, в стены, круша все на своем пути. Вдребезги билась посуда, разлетались щепки от мебели и крошки штукатурки. Вдруг стрельба оборвалась, в квартире наступила мертвая тишина.

Из зева камина выполз ошалевший Артур и потрясенно пробормотал:

– Бли-и-ин… Хорошо, что не из базуки!..

Следом поднялся Каверин. Он бросился к окну и увидел, как от дома стремительно отъезжали два джипа. Володя обернулся и окинул взглядом разгромленную гостиную. И первое, что ему бросилось в глаза, – простреленная в трех местах – прямо поперек груди – белая черкеска на его парадном портрете.

Белов вернулся домой поздно, Ваня уже спал. Ольга, с припухшими от слез глазами, разогрела ужин и присела напротив мужа, наблюдая, как он ест. Впрочем, аппетита у Саши не было. Опустив голову, он вяло ковырялся в тарелке и тягостно молчал.

Оля ждала от него хоть каких-нибудь объяснений случившегося, но, судя по всему, обсуждать убийство друзей Саша не хотел. Тогда она начала разговор сама.

– Тебя весь день в новостях показывали.

– Что говорят? – равнодушно поинтересовался Саша.

– Ну, депутат, тра-ля-ля… – уклончиво ответила Оля.

Саша бросил на жену быстрый взгляд и накрыл ее ладонь своею.

– Оль, не бери в голову, – попросил он.

– Как не бери? – Ольга задумчиво покачала головой. – У нас с тобой Ванька. Хвостик у нас…

– Как он?

– Нормально. Кашлял с утра, потом вроде тьфу-тьфу-тьфу…

Вздохнув, Саша отодвинул почти нетронутую тарелку.

– Спасибо. Чаю сделай.

– Сейчас.

Поставив тарелки в мойку и включив электрочайник, Оля вернулась к столу. Саша закурил, задумчиво пуская дым под свет лампы.

– Саш, а это правда Макс? – вдруг спросила Ольга.

Белов промолчал, ему пока нечего было ответить.

– Просто он сколько лет рядом был, – пожала плечами жена. – Меня возил, и в Штатах за нами приглядывал… Непонятно это.

Белов затушил сигарету и, вставая со стула, попросил:

– Оль, завари того, с листочком. И покрепче. Я в кабинете.

Саша, ссутулившись, вышел. Ольга молча посмотрела ему вслед и опустила голову. У нее на глаза вновь навернулись слезы.

Как поступить? Вот вопрос, на который предстояло ответить Белову этой ночью.

И друзья, и враги в один голос твердили ему – отступись, не пори горячку, не губи сам себя. В их словах, без сомнения, был резон. Причем, последовать этим советам – вовсе не означало, что убийство друзей можно оставить безнаказанным. Нет, Белов должен был лишь переждать, не лезть на рожон и организовать дело так, чтобы иуду Макса нашли и уничтожили другие.