Эллис Питерс - Монаший капюшон

– Я думаю, ясно, что нам следует делать, – заявил Роберт.

Очевидно, ему пришло в голову, что случившееся предоставляет прекрасную возможность спровадить брата Кадфаэля подальше, с тем чтобы не только избавить его от опасного соседства со вдовой Бонел, но и положить конец чересчур настырным попыткам разузнать о тех злосчастных событиях, которые сделали ее вдовой. Кого послать на помощь занемогшему брату, как не самого искусного лекаря и травника?

Приор Роберт величаво повернул свою увенчанную серебристыми сединами голову и посмотрел прямо на Кадфаэля, чего обычно предпочитал не делать. Он не подозревал, что Кадфаэль в это время размышлял о том же, о чем и он сам, причем с неменьшим удовольствием.

"Я бы и нарочно не сумел лучше подстроить, – думал монах. – Как ловко все складывается! Теперь я сам смогу заняться этим делом, и не надо впутывать в него молодого Марка".

– Брат Кадфаэль, ты более других сведущ во врачевании, и долг обязывает тебя помочь нашему недужному брату. Сумеешь ли ты, не мешкая, приготовить в дорогу все нужные снадобья?

– Сумею, и сделаю это, отче, – откликнулся Кадфаэль с такой неподдельной радостью, что у приора зародились сомнения относительно его собственной дальновидности и проницательности. На дворе стужа, впереди долгая дорога и тяжелый труд: больного пользовать и помогать Симону с овцами управляться. А Кадфаэлю, похоже, это только по нраву. С чего бы это, если последнее время он только и делал, что совал нос в дела семейства Бонел? Однако, рассудил приор, как бы там ни было, Ридикросо не ближний конец, и оттуда Кадфаэль никак не сможет вмешаться куда не следует.

– Я полагаю, что твое пребывание там не затянется надолго. Мы все будем молиться о скорейшем избавлении брата Барнабаса от хвори. Если тебе что-то потребуется, ты сможешь переслать весточку с конюхом из Малийли. Скажи, твой ученик, брат Марк, достаточно подкован для того, чтобы лечить мелкие недуги в твое отсутствие? Ежели кто-нибудь заболеет серьезно, мы вызовем лекаря из города.

– Брат Марк – ученик старательный и очень способный, – ответил Кадфаэль с едва ли не отцовской гордостью, – и на него во всем можно положиться. Если же он будет нуждаться в совете, то скажет об этом сам, с присущей ему скромностью. В его распоряжении изрядный запас снадобий, которые более всего могут сгодиться в эту пору. Мы неплохо подготовились к суровой зиме.

– Прекрасно. В таком случае, брат, ты можешь покинуть собрание. Иди и приготовь все в дорогу. Возьми на конюшне доброго мула, запасись харчами, и не забудь ничего из снадобий, какие могут помочь брату Барнабасу. Если считаешь, что перед отъездом тебе следует навестить кого-нибудь из больных в лазарете, сходи туда. После капитула я отправлю к тебе брата Марка, чтобы ты дал ему наставления.

Брат Кадфаэль вышел из здания капитула, оставив братии повседневную рутину. "Господь нас по-прежнему не забывает", – с благодарностью думал он, заскочив в сарайчик и нашаривая по полкам все необходимое. Снадобья от болей в горле, хрипов в груди, от головной боли, растирания, гусиный жир и кое-какие сильнодействующие травы. Этого хватит – остальное довершит тепло, уход и подходящее питание. В Ридикросо держат кур и хорошую молочную корову – корма ей запасено на всю зиму. А вот и последнее: эту вещицу надо будет отвезти только до Шрусбери. Кадфаэль взял скляночку из зеленоватого стекла, по-прежнему завернутую в салфетку.

В сарай вбежал запыхавшийся брат Марк. По случаю отъезда Кадфаэля, брат Павел отпустил его с урока латыни.

– Говорят, что ты уезжаешь, а я останусь здесь вместо тебя. О Кадфаэль, как же я без тебя справлюсь? И как насчет Берингара и того, что я должен ему передать?

– Предоставь это мне, – сказал Кадфаэль. – Чтобы попасть в Ридикросо, надо проехать через город, так что я сам отвезу в замок нашу улику. А ты не волнуйся, я знаю, что ты хорошо все усвоил. Вспоминай то, чему я тебя учил. Мысленно я буду с собой. Если что забудешь, представь себе, что я здесь и ты меня спрашиваешь, – ответ сам придет.

Держа в одной руке флягу с растиранием, Кадфаэль другой потянулся к Марку и с рассеянной нежностью погладил гладкую тонзуру юноши, обрамленную жесткими, колючими соломенными волосами.

– Это ненадолго, я быстро поставлю брата Барнабаса на ноги. И послушай, дитя мое, я случайно узнал, что манор Малийли совсем рядом с нашими пастбищами. Так вот, сдается мне, ответ на интересующий нас вопрос нужно искать не здесь, а там.

– Ты так думаешь? – спросил с надеждой брат Марк, забывая о собственных тревогах.

– Да. Мелькнула у меня одна мыслишка, когда я уходил с капитула, так, предположение, но все же... Ладно, займись-ка делом. Сходи на конюшню да договорись, чтобы мне дали хорошего мула, и сложи в седельные сумы все, что я тут собрал. Мне перед отъездом еще надо заглянуть в лазарет.

Брат Рис занимал подобавшее ему по возрасту почетное место у камелька. Довольный собой, он подремывал, сгорбившись в кресле, однако вполглаза примечал все, что творилось поблизости. Старик был рад, что его пришли проведать, а когда Кадфаэль сказал, что собирается на северо-запад, к пастбищам Ридикросо, лицо его оживилось и просветлело.

– Это ведь твои родные края, брат! Поклониться от тебя пограничной земельке? Надо думать, у тебя там есть еще родня, не иначе как три поколения наберется, – произнес Кадфаэль, наклоняясь к старику.

– Да уж, не меньше, – брат Рис мечтательно улыбнулся, обнажив беззубые десны. – Если тебе доведется повстречать моего двоюродного брата Кинфрита или его брата Овейна, передай им мои благословения. О, в тех краях у меня множество родичей. Порасспроси о моей племяннице Ангарад, дочери моей сестры Мараред, младшей сестры – той, что вышла замуж за Ифора, сына Моргана. Ифор, может, уже и помер, но коли услышишь, что он жив, скажи, что я помню его, и передай ему от меня пожелание всех благ. А девчонке не худо бы самой приехать и навестить меня, тем более теперь, когда ее сын работает здесь, в городе. Я-то помню ее совсем крохой, не выше маргаритки, а уж какая хорошенькая была...

– Это та Ангарад, что пошла в услужение к Бонелу из Малийли? – спросил Кадфаэль, деликатно отвлекая старика от слишком уж давних воспоминаний.

– Жаль, конечно, но так оно и было. Эти саксы, Бонелы, давно уж там поселились. Правда, со временем к иноземцам привыкаешь, но и только. Ближе они от этого не становятся. Этот манор как заноза в земле Кинллайта. Воткнулась глубоко, да, того и гляди, обломится – может, так и случится. С саксонской-то землей Малийли только краешком граничит.

– Вот оно что, – заинтересовался Кадфаэль. – Выходит, что Малийли – валлийская земля, хоть англичане и владеют ею уже три поколения кряду.