Дмитрий Черкасов - Ночь над Cербией

– Рации. Отлично, Хашим, ты парень наблюдательный. Это нам с тобой пригодится. Ну что, отдохнул? Тогда давай подниматься и вперед. По дороге не разговаривать, если что подозрительное заметишь, меня за руку бери. Понятно?

Беглецы поднялись на крутой холм, откуда Рокотов оглядел окрестности. Погони, к счастью, пока не было. Но и видимость упала – небо потемнело, опускались сумерки, над горизонтом проглядывали первые звезды.

Влад сориентировался по компасу и выбрал следующий отрезок пути по глубокому оврагу.

“Что мы имеем? С мальчишкой контакт я наладил. В истерику он не впал и не впадет, проехали момент... А информацию он сообщил зело интересную. Во-первых, у наших врагов имеется техника, причем в полном объеме, от раций до автомашин. Это – минус. Во-вторых, если следовать формальной логике, сия заварушка, в которую я вляпался, инициирована руководством армии или полиции. Это – минус номер два. Причем такой, что перевесит любой плюс. И это не может быть общсюгославской операцией. Скорее всего, инициатива командования приграничного сектора. Расчищают зону вдоль границы? Плохо, конечно, согласуется с тем, что мне известно о сербах, но за неимением другой версии пока примем эту... А сие значит, что путь в полицейский участок закрыт. Как же нам выбраться? Прорываться в сопредельные страны? Тогда придется идти через Косово, а там пристрелят за милую душу. Я один, может, и рискнул бы, но вдвоем...”

Овраг вывел их к устью небольшой речушки. Владислав объявил краткий отдых и, смастерив новый гарпун, удачно насадил на зазубренное лезвие скальпеля двух толстых рыбин. Каждая килограмма на два с полтиной. Добыча, судя по форме плавников, принадлежала к отряду налимов, так что ее без опасения можно было есть в сыром виде. Но Рокотов решил не спешить, а пройти до видневшихся гор и там устроиться на длительный привал.

Путь до ближайшей горы занял полтора часа. Пришлось продираться через бурелом, что Влада обрадовало, – места были почти нехоженые, и шум преследователи подняли бы изрядный.

С вершины овраг и лес просматривались как на ладони.

Владислав натаскал в глубокую расщелину хворост и развел костерок. После еды Хашим тут же заснул, завернувшись в одеяло и положив ладони под голову. Влад посмотрел на спящего мальчика и вздохнул.

“Да-а, туго ему пришлось. Но ничего, держится. Вот что значит – исламское воспитание. Не хнычет, не скулит... Что же нам делать? Ну, , мне – как минимум, продумать маршрут, хотя бы на день. Конечно, лучше идти ночью, но па пану надо выспаться. А мне спать нельзя... Обидно.”

Рокотов открыл аптечку и вытащил из кармашка таблетку фенамина. Этот наркосодержащий препарат здорово бил по сердцу – если принимать регулярно. А от однократного приема, пожалуй, ничего не будет. Физическое состояние Влада было отменным, но впереди ждали почти сутки без сна. Он боялся не выдержать.

“Ладно, одна таблетка – ерунда... Во-во, все так говорят поначалу. Но если не приму – засну точно. А нельзя. Черт, дерьмовый вкус какой!”

Владислав передвинулся к самому краю обрыва и посмотрел в ту сторону, откуда они пришли.

“Ничего и никого... Ну, сегодня можно быть спокойным. До утра никто не появится. Дорога справа осталась, до нее километров пять. А патрули так далеко в лес не заходят. Делать им тут нечего... И куда ж нам податься? Приграничную зону без приключений мы вряд ли пересечем, вояк и полиции – как грязи. Да и что толку? По всем околоткам, может быть, ориентировка на меня разослана. Так, мол, и так, разыскивается особо опасный преступник, выдающий себя за ученого-биолога. Или есть негласный приказ выдавить население с территории, не обращая внимания на последствия. Нет, тут ты заговариваешься... Для югославов это своя территория, не будут они мирных жителей уничтожать. Да? Как так – не будут? А то, что с тобой и Хашимом произошло – галлюцинация? Короче, в Сербию идти нельзя. Будем прорываться через Косово в Болгарию. Отсюда не так далеко, километров двести тридцать... Если по прямой. Округлим до трехсот... Неделя пути. Мальчишка должен выдержать, он с детства в поле работал. Да и у детей энергии больше. Ни фига, справится... В конце концов, я могу его в любую албанскую семью пристроить по пути. У мусульман это свято, сироту каждый примет. Главное, чтоб меня заодно не прикончили. Я ж по-албански ни бум-бум, только по-сербски., . Хотя можно и по-английски. С канадским акцентом. Если в косовских деревнях английский знают. Должны, в школу-то аборигены ходили! Хашим у меня за переводчика будет...”

Рокотов поерзал на каменном ложе. Подложить под себя было нечего, одеяло он отдал мальчику.

“Оружие добыть надо. Тесак – это хорошо, но мало. Ха, начинаешь мыслить как заправский „лесной брат". Сначала вооружиться, потом – ограбить кого, а там и до организации собственной банды недалеко... Но мы остановимся на оружии. А ствол можно раздобыть только у военных. Эх, встретить бы какого-нибудь очень одинокого солдатика с автоматом! Вырубить-то я его вырублю, даже не покалечу... Однако сие – сказки. Солдатики поодиночке не ходят, а нападать на воинскую часть мне не с руки. Не дорос еще. В принципе, достаточно обыкновенного ружья. Патроны у меня есть. Правда, 12-го калибра... Так что и ружьецо нужно соответствующее. Патронов вот мало, всего двадцать штук. Для бомбочки самодельной сойдет, не более. Проблема...”

Владислав почесал висок и вновь уставился в темноту.

Офицер в форме майора сербской специальной полиции прошелся по обочине. Несколько солдат ковырялись внизу, под обрывом.

– Ну что? – вопрос предназначался толстому сержанту.

– Пока не видим, – подчиненный выглядел удрученно.

– Оч-чень хорошо. Вы что, не помните, где его выбросили?

– Да здесь вроде, – сержант ткнул пальцем в лощину.

– Вроде... – передразнил майор. – Ищите хорошенько. Не найдете – головы поснимаю.

– Есть! – один из солдат поднял над головой разрезанный полиэтилен. Офицер быстро спустился с обрыва, перескакивая заросли осоки, и ловко ощупал пластик.

– Что такое? Разрезы, как от бритвы! Он повернулся к запыхавшемуся сержанту и молча влепил ему оплеуху. Сержант упал, майор ударил его ногой в живот и поднес к лицу обрывки полиэтилена.

– Это как называется? – голос снизился до шепота. – Кто освободил мальчишку? Ты что, хочешь провалить всю операцию?

Сержант затряс головой.

– Я н-не знаю. Тут, кроме нас, никого не было...

– А это что? – майор мазнул перепачканным пластиком по лицу лежащего. – Так, слушайте все! Каждый куст, каждое дерево обыскать в радиусе километра! Искать любые следы, примятости, сломанные ветки! Проводника ко мне.

Солдаты ретиво бросились в разные стороны. Сержант тяжело поднялся и, прихрамывая, отправился к реке.