Нил Саймон - Женщины Джейка

ОНА молча смотрит на него.

Не хочешь отвечать? Молчишь, значит согласна?

Мегги…Нет.

Джейк. Нет… Значит, у тебя НЕТ с ним романа?

Мегги. Нет.

Джейк. Хорошо, тогда я иначе задам вопрос… Ты спала с ним?

Мегги (выдавливая из себя признание) …Да.

Джейк. Да?

Мегги. Да.

Джейк. Черт меня дернул спросить об этом.

Мегги. Джейк, прости меня…

Джейк. Провались все пропадом…

Мегги. Джейк…

Джейк. Догадаться ума хватило, а вот держать язык за зубами нет.

Мегги. Лучше бы я не признавалась в этом. Правда дело не поправит.

Джейк. Зато ситуация прояснилась.

Мегги. Это не роман, потому что все кончилось в тот же момент, когда и началось. Но что было, то было, я виновата… По-моему, нам не стоит говорить больше на эту тему. Мы только причиняем друг другу боль.

Джейк. Для меня тема исчерпана.

Мегги (поднимается наверх, останавливается и оборачивается) . А ты, ты, извини. Я так виновата. Но будь ты замешан в амурных делах, мне было бы легче, случалось с тобой такое? За все те годы, что мы женаты?.. Можешь не отвечать, но если бы я знала правду, на душе стало бы легче… было такое?

Джейк (сидит, не шевелясь, и думает) . Если бы я сказал «да», что-нибудь изменилось в смысле разъезда?

Мегги. Нет.

Джейк. Тогда мой ответ не имел бы смысла, так ведь?

Мегги. Все, о чем мы говорим имеет смысл.

Джейк. Ну ладно. Так и быть.

Мегги. Нет… Пожалуй, не стоит, взаимное признание в грехах настроение не улучшит.

ОНА поворачивается, поднимается наверх и заходит в ванную. ДЖЕЙК поворачивается лицом к публике.

Джейк. Не дал ей ни малейшей возможности отвертеться. Так уж получилось… В воображаемых диалогах, пожалуйста, хоть двадцать, хоть пятьдесят раз в день, а вот в реальной жизни…

Показывает рукой на свой рабочий кабинет.

Там бы я эту проблему решил в два счета. Включаешь компьютер и печатаешь: «Нет, Джейк. Никакого романа не было и ни с кем я не спала. Майкл Джефф просто хам… Ты ведь меня здорово испортил. Ни один мужчина не посмел даже прикоснуться ко мне». Щелк! Выключаешь процессор, достаешь баночку пивка и включаешь детскую компьютерную игру.

На сцене появляется МОЛЛИ, девочка двенадцати лет. ДЖЕЙК не видит ее, но чувствует ее присутствие.

Джейк. Молли, это ты?

Молли. Да, папа.

Джейк (поворачивается и смотрит на нее) . Ты совсем еще ребенок. Лет одиннадцать-двенадцать. И что это я вдруг о тебе подумал?

Молли. Ты хочешь, чтобы кто-нибудь признался в своей любви к тебе.

Джейк. Так это само собой. Все девочки любят своих папочек.

Молли. А Сандра Гернстейн терпеть не может.

Джейк. Это почему?

Молли. Сама не знаю. Это я придумала. Чтоб тебя немного развеселить.

Джейк. Нет, моя сладкая. Это я придумал. Не ты.

Молли. Я знаю. Тебе стало лучше?

Джейк. Да.

Молли. Морочишь себе голову, да?

Джейк. Попала в точку.

Молли. Почему ты с Мегги собираешься разъехаться?

Джейк. Сам не знаю.

Молли. Это потому что у тебя любовница, а у нее любовник?

Джейк. Нет, с тобой как с девочкой этот вопрос я обсуждать не намерен.

Молли. А если не как с девочкой?

Джейк. Как со взрослой дочерью, пожалуйста.

Молли. Хорошо. Я сейчас повзрослею.

МОЛЛИ-ДЕВОЧКА уходит и с противоположной стороны сцены появляется МОЛЛИ-ДЕВУШКА. Ей двадцать один год.

Молли-девушка. Ну, папочка, давай, выкладывай.

Джейк (обращаясь к публике) . Ух ты, как время-то быстро летит, а для человека с фантазией еще быстрее.

Молли-девушка. Я знаю, в чем суть твоего с Мегги конфликта. Причина не в Майкле Джеффе и ни в твоей подружке-актрисе.

Джейк. Не в них? А в ком?

Молли-девушка. В мамочке.

Джейк. Твоя мать уже десять лет как умерла.

Молли-девушка. Я знаю. Но от памяти-то никуда не денешься.

Джейк (кивает) . От ЖИЗНИ никуда не денешься, крошка.

Молли-девушка. Я считала, что жалость к себе непозволительная роскошь.

Джейк. На сцене — да. А в жизни очень даже позволительная.

Молли-девушка. Тебе, папуля, нужна помощь.

Джейк. Зря я тебя настроил на эту мысль.

Молли-девушка. А почему бы тебе не обратиться к Эдит. Ну, поговори с ней.

Джейк. Психоаналитики по вечерам не работают. А разбираются с собственными внутренними проблемами.

Молли-девушка. Я не совсем правильно выразилась. Представь, что ты разговариваешь о ней.

Джейк. Сеанс у психоаналитика. Передо мной Эдит. Вопросы чередуются с ответами. И что дальше?

Молли-девушка. И ты демонстрируешь полное самообладание. Это твое любимое состояние.

Джейк. Да не совсем. Оно зависит от милости того, кто надо мной. Это у меня еще с детства. Моя мать всегда боялась, что я свалюсь с довольно высокого стула, так что она привязывала меня к нему веревкой. С привязанными руками тарелку с этой дурацкой кашей никак от себя не отодвинешь. Так что я действовал собственным носом.

Молли-девушка. Какой ужас.

Джейк. Я стал большим, а рефлекс остался. Когда она в первый раз привела меня в ресторан, я не мог есть, потому что официант не привязал меня к стулу.

Молли-девушка. Теперь понятно, почему тебе нужно было обратиться к психоаналитику.

Джейк. С этим тоже были сложности. Потому что в результате я начал страдать клаустрофобией. После первого года консультаций в кабинете Эдит. Во время сеансов я не давал ей закрывать дверь. Вся очередь в соседней комнате была в курсе истории моей судьбы. Когда я выходил из кабинета, мне говорили: «Сегодня ваш голос звучал бодрее»… Потом стало еще хуже. Когда я летал на самолетах, я все время боялся, что дверь в туалете заклинит. Так что, когда я заходил в него, я все время то открывал, то закрывал дверь. На всякий случай. А табличка над дверью все время мигала: «Занято», «Свободно», «Занято», «Свободно»… Наверное, поэтому я и стал писателем. Я пишу когда хочу, где хочу, и о чем хочу.

Молли-девушка. А, может, Мегги тоже не хочет быть привязанной.

Джейк. Глубокомысленное замечание.

Молли-девушка. Поговори с Эдит.

Джейк. Ради тебя готов на все. Ну, пока, малышка.

Молли-девушка. И в любое время. Эдит, твой выход.