Биляна Срблянович - Саранча

Надежда. Эй! Что вы тут делаете?

Симич делает вид, что не слышит. Это тем более дико, что стоит он буквально в двух шагах от нее.

Надежда. Слышите, я к вам обращаюсь?

Симич делает вид, что смотрит перед собой, бессмысленно заслоняя зонтом лицо.

Надежда. Может быть, вы считаете, что невидимы? У вас что, какой-то волшебный зонтик?

Симич несколько поколеблен, но все же держится. Делает вид, что не слышит. Надежда выкрикивает.

Надежда. Эй, Гарри Поттер!?! Я с вами разговариваю!

Симич выглядывает из-за зонта. Надежда ликует.

Надежда. Добрый день!

Симич как бы удивлен.

Симич. А, это вы?

Надежда. А кто же?

Симич. Я вас не видел.

Надежда. Зачем обманывать? Почему вы за мной следите?

Симич. Я? Слежу за вами ? Какая чушь…

Надежда. Что вам от меня нужно? Почему вы меня преследуете?!

Симич. Девушка, вам что-то померещилось.

Надежда. Всякий раз, стоит мне оглянуться, я вижу как вы у меня за спиной что-то вынюхиваете!

Симич. Понятия не имею, о чем это вы. Я иду на свидание.

Надежда. На свидание с кем? С похоронным агентством?

Симич складывает зонт. Хочет идти.

Симич. Вы просто невоспитанная девчонка. (Проходит мимо нее.)

Надежда. Ах, как я обиделась!

Симич больше не произносит ни звука.

Надежда. И куда вы теперь?! Куда идете? Слышите?! Вы мне не ответили!

Симич уходит.

Надежда. Прекратите за мной следить, или я заявлю в полицию!

Симич исчезает из вида. Надежда очень недовольна. Ей бы хотелось продолжить препирательство с ним. Она взбегает по ступенькам, толкает дверь подъезда. Закрыто.

Надежда. Опять закрыто. Всегда закрыто! Ну, чем я виновата!

Надежда начинает колотить в дверь. Кричит.

Надежда. Бабушка! Бабушка, это я! Бабушка, ты меня слышишь?!!!

Надежда в бешенстве пинает дверь ногой.

Надежда. Что же это происходит с этими людьми? С этими ужасными старыми людьми?

Спускается по ступенькам, подходит к окну, приподнимается на цыпочки, с трудом дотягивается до щели в жалюзи.

Надежда. Бабушка, открой, это я, Надежда! Я хочу с тобой повидаться. Открой, пожалуйста. Прости, что я сержусь, Прости, пожалуйста. Впусти меня. Хочу на тебя посмотреть.

Надежда ждет. Ответа нет. Она опять приподнимается на цыпочки. Говорит в закрытое жалюзи окно.

Надежда. Я соскучилась по тебе.

Никакого ответа, ничего. Надежда вздыхает. Садится. Симич появляется из-за угла дома. Смотрит на нее. Надежда его не видит. Из-за закрытого окна и спущенных жалюзи доносится тонкий голос. То же самое слабенькое сопрано напевает ту же мелодию. Надежда не двигается с места, потому что уже знает. Знает, что если сейчас предпримет какую-то попытку, волшебство исчезнет. У нее начинают течь слезы. Симич произносит, стоя на углу.

Симич. Там никого нет. Эта квартира пустая.

Надежда встает, вытирает слезы, идет. На Симича не смотрит. Голос замолкает.

Симич. Подождите! У меня для вас кое-что есть.

Надежда не останавливается. Она уходит. Симич спешит за ней. Запыхавшись, догоняет ее. Из обшарпанной дешевой папки достает синюю пластиковую папочку.

Симич. Я проверил. И в районной управе, и на кладбище. Вот, здесь все бумаги: некролог, номер участка и номер захоронения.

Надежда смотрит на него, не понимая.

Симич. Она умерла два года назад. Простите. Но кто-то должен был вам это сказать.

Надежда, не глядя на него, берет папку.

Затемнение

Скамейка в парке. На скамейке Милан, рядом с ним Симич, под мышкой у него та же самая дешевая папка. У них за спиной, в глубине сцены, медленно, нога за ногу, проходят Жанна и ее мама. Госпожа Петрович передвигается еле-еле, опираясь на ходунок для взрослых. Рядом с ней, с такой же скоростью, идет Жанна, она курит. Одной рукой она поддерживает мать, в другой у нее сигарета.

Симич. Значит, народу было много?

Милан. Много. Пришлось даже на целый час отложить отпевание. Выстроилась целая очередь тех, кто пришел проститься.

Симич. Отпевание?

Милан. Так мы решили.

Симич. Он не очень-то уважал все это.

Милан. Ну, что ж.

Симич. Вы правы.

Симич некоторое время молчит, потом продолжает.

Симич. А кто-нибудь выступал?

Милан. Четверо.

Симич. Всего? И что говорили?

Милан. Я не слушал. Это все есть в газетах, почитайте.

Симич. Вы правы. Извините. Глупо, что я вас расспрашиваю. (Оба молчат.) Мне жаль, что я не был.

Милан. Это не важно.

Симич. Я просто не мог придти. Это было бы некрасиво. Знаете, мы с вашим отцом расстались не по-людски.

Милана этот рассказ совершенно не интересует. Он вообще выглядит совершенно отсутствующим.

Милан. Вот как?

Симич. Он вам не рассказал?

Милан. Профессор, мне мой отец ничего не рассказывал. Вы и сами знаете.

Симич. Знаю, знаю. Просто я подумал… он меня не вспоминал?

Милан. Вообще никогда.

Симич. Это странно. Я знаю, что наше расставание стало для него потрясением.

Милан. Если даже это и так, мне он не сказал ничего.

Симич. Хорошо. Не важно. Кому-нибудь сказал. Я еще об этом услышу. (Оба молчат.) А девочка? Как она это перенесла?

Милан. Хорошо, она такая. Папа умер практически у нее на глазах. Упал на пол на кухне, где они с ней сидели. Алегра говорит, что ничего и не слышала. Ничего. Просто увидела, что он мертв.

Симич. Несчастный ребенок.

Милан. Знаете, он все завещал ей. И квартиру, и деньги. Мы живем теперь, фактически, у нее.

Жанна замечает Милана. Кричит ему.

Жанна. Милан!

Милан и Симич оборачиваются. Симич встает, как и всегда в присутствии женщин. Милан просто машет рукой.

Жанна. Я слышала, у вас девочка! Поздравляю.

Милан. Да, девочка. Спасибо.

Жанна. Желаю вам счастья!

Милан кивает головой, кисло усмехается.

Симич. Милан, что же вы молчите? У вас родилась дочка!

Милан только кивает головой, кисло улыбается.

Симич. Так я должно быть вас задерживаю!

Милан. Ничего страшного. Но теперь мне действительно уже пора.

Симич. Конечно, я понимаю.

Милан. Скажите, зачем вы меня пригласили? Вы хотели мне что-то передать. Что это такое? Это у вас в папке? Наверняка что-то важное, что-то о чем, по-вашему, я должен знать? (Симич колеблется.) В этой ободранной папке, которую вы повсюду таскаете за собой, в этой старой папке, которую вы так судорожно сжимаете, что в ней? Что вы там прячете: бумаги, письма, документы? Там черным по белому написано, кем был мой отец, да? И вы сейчас думаете, а что было бы, если бы я все это знал? (Симич не отвечает. Милан вообще-то от него этого и не ждет.) И что, если я это узнаю? Или не узнаю? Теперь и так все кончено. Теперь это действительно безразлично. Ему это безразлично. (Милан встает.) Сейчас мне, и правда, пора.