Артур Миллер - Артур Миллер. Пьесы: Все мои сыновья, Смерть коммивояжера, Суровое испытание, Вид с моста

Линда (отнимая руку, холодно). Счастливого пути.

Бен (к Вилли). Желаю тебе успеха… Кстати, чем ты занимаешься?

Вилли. Я коммивояжер.

Бен. Вот как! Что ж… (Делает прощальный жест рукой.)

Вилли. Бен, я не хочу, чтобы ты думал… (Тянет его за руку.) Погляди, тут у нас всего-навсего Бруклин, но и мы ходим на охоту!

Бен. Позволь…

Вилли. Да-да, тут у нас и змеи и зайцы… вот почему я сюда переехал. А Биф, стоит ему захотеть, и он может срубить любое из этих деревьев. Мальчики! А ну- ка, ступайте туда, где строят большой дом, и принесите песку. Мы сейчас переделаем всю нашу веранду. Ты только погляди, Бен!

Биф. Слушаю, сэр! А ну-ка, Хэп, бегом!

Хэппи (убегая вместе с Бифом). Я теряю в весе, папа, правда?

Входит Чарли, в коротких брюках.

Чарли (к Вилли). Не позволяй Бифу…

Бен трясется от смеха.

Вилли. Видел бы ты лес, который они притащили на прошлой неделе. Чуть не дюжину бревен. За них пришлось бы заплатить кучу денег!

Чарли. Но если сторож…

Вилли. Я им задал, конечно, трепку. Но понимаешь, что это за бесстрашные ребята?

Чарли. Такими бесстрашными ребятами полны тюрьмы.

Бен (хлопнув Вилли по спине, посмеивается над Чарли). Но и биржа тоже!

Вилли (вторит смеху Бена). Кто это тебе так обкорнал штаны, Чарли?

Чарли. Жена купила мне такие короткие.

Вилли. Тогда бери клюшку для гольфа и ступай спать. (Бену.) У него золотые руки: ни он, ни его сынок гвоздя вбить не умеют.

Вбегает Бернард.

Бернард. За Бифом гонится сторож.

Вилли (сердито). Молчи! Он ничего не украл!

Линда (в тревоге бежит налево). Где он? Биф, мальчик!

Вилли (отходит налево, подальше от Бена). Ничего страшного.

Бен. Горячий парень. Нервная натура, это хорошо.

Вилли (смеется). У моего Бифа стальные нервы.

Чарли. Прямо не пойму, что же это получается?.. Мой человек вернулся из Новой Англии, словно побитая собака. Они его там совсем доконали.

Вилли. Все дело в личных отношениях, Чарли! У меня, например, повсюду связи.

Чарли (язвительно). Рад за тебя. Приходи попозже, сыграем в карты. Я отниму у тебя часть твоего заработка. (Смеется, уходит.)

Вилли (оборачиваясь к Бену). Дела идут из рук вон плохо. Конечно, не у меня…

Бен. Я заеду к тебе на обратном пути.

Вилли (с тоской). А ты не можешь остаться хоть на несколько дней? Ты мне так нужен, Бен… Положение у меня, правда, хорошее, но отец уехал, когда я был еще совсем ребенком, и я не мог ни разу с ним поговорить. А я все еще чувствую себя в жизни… как бы это выразиться… вроде временного постояльца…

Бен. Я опоздаю на поезд.

Они стоят в противоположных концах сцены.

Вилли. Бен, мои мальчики… Неужели ты не можешь остаться? Правда, они для меня готовы в огонь и в воду, но я, видишь ли…

Бен. Вильям, ты отлично воспитываешь своих мальчиков. Это незаурядные парни, настоящие мужчины.

Вилли (с жадностью глотая его слова). Ах, Бен, как я рад, что ты так думаешь! Ведь иногда меня просто ужас берет, что я учу их не тому, чему надо… Бен, чему мне их учить?

Бен (многозначительно подчеркивая каждое слово, с какой-то злой удалью). Вильям, когда я вошел в джунгли, мне было всего семнадцать лет. А когда я оттуда вышел, мне едва исполнилось двадцать один. Но, видит бог, я уже был богат! (Скрывается за темным углом дома.)

Вилли. Богат!.. Вот что я хочу им внушить: не бойтесь войти в джунгли! Я был прав! Я был прав! Я был прав!

Бена уже нет, но Вилли все еще с ним разговаривает. В кухню входит Линда, в ночной рубашке и халате, ищет Вилли, потом подходит к двери, выглядывает во двор.

Линда (увидев его). Вилли, родной! Вилли!

Вилли. Я был прав!

Линда. Ты поел сыру?

Он не в силах ответить.

Уже очень поздно. Пойдем спать, дружок, а?

Вилли (закинув голову и глядя на небо). Шею себе свихнешь, прежде чем увидишь хоть одну звезду над этим двором.

Линда. Ты идешь домой?

Вилли. Куда делась та алмазная цепочка для часов? Помнишь, ее привез Бен, когда приехал из Африки. Разве он тогда не подарил мне цепочку для часов с алмазом?

Линда. Ты заложил ее, дружок. Двенадцать или тринадцать лет назад. Нужно было внести плату за заочные радиокурсы для Бифа.

Вилли. Боже мой, какая это была красивая вещь! Пойду прогуляюсь.

Линда. Но ты в домашних туфлях!

Вилли (обходя дом. слева). Я был нрав! Прав! (Не то Линде, не то себе, качая головой.) Что за человек! Вот с Ком стоило поговорить. Я был прав!

Линда (кричит ему вслед). Ты же в домашних туфлях, Вилли…

Вилли уже почти скрылся. По лестнице спускается Биф, он в пижаме.

Биф (входя в кухню). Что он там делает?

Линда. Тсс!

Биф. Господи боже мой, мама, давно это с ним?

Линда. Тише, он услышит.

Биф. Что с ним творится? Это же черт знает что!

Линда. К утру все пройдет.

Биф. Неужели ничего нельзя сделать?

Линда. Ах, дорогой мой, тебе столько нужно было сделать, а теперь уж ничего не поделаешь. Поэтому иди-ка ты лучше спать.

Сверху спускается Хэппи и садится на ступеньку.

Хэппи. Мама, я еще ни разу не слышал, чтобы он так громко разговаривал.

Линда. Что ж, приходи почаще — услышишь. (Садится к столу и принимается чинить подкладку на пиджаке Вилли.)

Биф. Почему ты мне об этом не писала?

Линда. Как я могла тебе писать? У тебя больше трех месяцев не было адреса.

Биф. Да, я переезжал с места на место… Но, знаешь, я все время думал о тебе. Ты мне веришь, дружочек?

Линда. Верю, милый, верю. А он так любит получать письма. Тогда и он верит, что всем нам будет лучше…

Биф. Но он не все время такой, а, мама?

Линда. Когда ты приезжаешь домой, он всегда становится хуже.

Биф. Когда я приезжаю домой?

Линда. Когда ты пишешь, что скоро приедешь, он весь расцветает от счастья и все время говорит о будущем… тогда он просто замечательный! Но, чем ближе твой приезд, тем больше он нервничает, а когда ты здесь, он все время сам с собой спорит и на тебя сердится. Наверно, потому, что он не может заставить себя открыть тебе душу. Почему вы так нетерпимы друг к другу? Ну почему?