Артур Миллер - Артур Миллер. Пьесы: Все мои сыновья, Смерть коммивояжера, Суровое испытание, Вид с моста

Пэррис. Он хочет подорвать авторитет суда.

Проктор (указывая на Фрэнсиса и Джайлса). Это Мои друзья, сэр. Их жены осуждены…

Дэнфорт (с внезапным оживлением). Я готов выслушать ваши показания.

Проктор. Я пришел не затем, чтобы оскорблять суд. Я хочу…

Дэнфорт (перебивая). Хэррик, пройдите в зал заседаний и передайте судье Стоптону и судье Спуоллу, чтобы объявили перерыв на час. Они свободны. Свидетелям и подсудимым оставаться на местах.

Хэррик. Будет исполнено, сэр. (Крайне почтительно.) Если разрешите, сэр. Я знаю мистера Проктора очень давно, всю жизнь. Ничего, кроме хорошего, о нем сказать не могу.

Дэнфорт. Я верю в вашу искренность.

Хэррик уходит.

Ну, какие же показания вы хотите дать суду, мистер Проктор? Я прошу вас быть откровенным, не утаивать ничего, говорить все начистоту.

Проктор. Я не адвокат, сэр. Поэтому…

Дэнфорт. Тот, кто чист душой, может и не обладать даром красноречия. Говорите.

Проктор (вручая Дэнфорту бумагу). Я прошу вас ознакомиться с этим документом, сэр. Люди, подписавшие эту бумагу, заявляют, что жизнь Марты Кори, Ребекки Нэрс, Элизабет Проктор может служить примером для всех людей.

Пэррис (стараясь угодить Дэнфорту, саркастически). Они заявляют!

Дэнфорт не реагирует на слова Пэрриса, Проктор несколько ободрен.

Проктор. Все эти люди — истинные христиане. (Осторожно, стараясь обратить внимание Дэнфорта на один из пунктов.) Вот тут, сэр, видите, они пишут, что знают этих женщин на протяжении многих лет и ни разу не замечали, чтобы эти женщины были связаны с дьяволом.

Пэррис нервничает; он подходит к Дэнфорту и старается взглянуть на бумагу через его плечо.

Дэнфорт (просматривая длинный список подписей). Сколько же здесь имен?

Фрэнсис. Эту бумагу подписали девяносто один человек, ваше превосходительство.

Пэррис. Эти люди, несомненно, должны быть вызваны… (Заметив вопросительный взгляд Дэнфорта.) Для опроса.

Фрэнсис (дрожа от гнева). Мистер Дэнфорт, я дал этим людям слово, что им ничего не грозит.

Пэррис. Это покушение на правосудие!

Хэйл (Пэррису, сдержанно). Мыслимо ли любую попытку защиты рассматривать как покушение на правосудие. Разве они не имеют права…

Пэррис. Все истинные христиане приветствуют судебное расследование в Сейлеме! Эти же люди (указывая на подписи) настроены весьма подозрительно. (Дэнфорту.) Мне кажется, ваше превосходительство, вам было бы интересно узнать от каждого из них, чем он лично недоволен!

Готторн. Я придерживаюсь того же мнения.

Дэнфорт. Разумеется, этому документу не следует приписывать столь опасный характер. Но в порядке проверки…

Фрэнсис. Я повторяю, сэр, эти люди — истинные христиане.

Дэнфорт. В таком случае им нечего бояться. (Чиверу, передавая бумагу.) Заготовьте ордера и доставьте всех завтра в суд. (Проктору.) Ну, мистер Проктор, что вы еще желаете нам сообщить? (Фрэнсису, остолбеневшему от ужаса.) Садитесь, мистер Нэрс.

Фрэнсис. Что я наделал! Я навлек беду на этих несчастных людей!

Дэнфорт. Им ничего не угрожает, если совесть у них чиста… Я хочу, чтобы все поняли… Сейчас можно быть либо за суд, либо против. Середины нет. Настало время твердых решений. Сумерки, когда добро смешивалось со злом, слава богу, прошли. Восход солнца приветствуют все, кто не боится света. Надеюсь, никто из вас не хочет возвращения сумерек.

Тишина. Мэри внезапно всхлипывает.

Что с ней? Ей плохо?

Проктор. Нет, сэр. (Наклоняется к Мэри, берет ее за руку, тихо.) Ты помнишь, Мэри, что сказал ангел Рафаэль мальчику Тобиасу? Всегда помни эти слова.

Мэри (боязливо). Да, сэр.

Проктор. «Твори добро, и пусть ничто не устрашит тебя!»

Мэри (одними губами). Да, сэр.

Дэнфорт (Проктору). Мы ждем, человек.

Хэррик возвращается.

Джайлс. Джон, а мое заявление… передай ему мое заявление!..

Проктор. Да, да. Ваше превосходительство… (Подходит к Дэнфорту и передает ему заявление Джайлса.) В заявление мистера Кори.

Дэнфорт. О? (Вопросительно смотрит на Проктора, затем на Джайлса.)

Готторн становится рядом с Дэнфортом и читает заявление Джайлса.

Готторн (подозрительно). Какой адвокат составлял эту бумагу?

Джайлс. Вы же знаете, судья Готторн, что ни разу в жизни я не прибегал к помощи адвоката.

Дэнфорт (кончив читать). Очень толково составлено. Примите мои поздравления. Мистер Пэррис, пригласите сюда мистера Патнэма, если он еще не ушел.

Пэррис отправляется в зал заседаний; Готторн, приняв из рук Дэнфорта заявление, отходит к окну.

Вы никогда не занимались адвокатурой, мистер Кори?

Джайлс (очень польщен). Сэр, в своей жизни я тридцать три раза бывал в суде, и всегда в качестве истца.

Дэнфорт. О, в таком случае вы не раз проигрывали.

Джайлс. Никогда не проигрывал. Я хорошо знаю мои права и всегда могу их защитить. Знаете, лет тридцать пять тому назад ваш отец разбирал одно мое дело.

Дэнфорт. Вот как?!

Джайлс. Он вам никогда не рассказывал об этом?

Дэнфорт. Не припомню.

Джайлс. Очень странно. Он присудил в мою пользу компенсацию в девять фунтов за понесенные мною убытки. Ваш отец был справедливый судья. Видите ли, в те времена у меня была белая кобыла, и один парень одолжил эту кобылу…

Входит Пэррис, за ним Патнэм. При виде Патнэма добродушие Джайлса исчезает; он становится суровым.

(Про Патнэма.) А вот и он сам.

Дэнфорт. Мистер Патнэм, мною получено заявление от мистера Кори. Он утверждает, что вы заставили вашу дочь обвинить Джорджа Джекоба, находящегося сейчас в тюрьме, — в колдовстве.

Патнэм. Ложь!

Дэнфорт (Джайлсу). Мистер Патнэм отрицает, как видите. Что вы можете сказать?

Джайлс (сжав кулаки). Брешет — вот что я могу сказать!

Дэнфорт. Какие у вас есть доказательства?

Джайлс (тычет пальцем в заявление, которое держит Готторн). Вот здесь мои доказательства, здесь! Если Джекоба повесят за колдовство, ваше превосходительство, землю его конфискуют — таков закон: а у Патнэма денег достаточно, чтобы приобрести ее. Этот человек убивает своих соседей, чтобы завладеть их землей!

Дэнфорт. Но доказательства, сэр, доказательства!