Михаил Певцов - Путешествие в Кашгарию и Кун-Лунь

После многотрудного перехода через хребет Кок-шал я счел необходимым сделать дневку на сборном месте за перевалом, в долине речки Бедэль. В той же долине, близ нашего лагеря, стоял большой караван из Уч-турфана, следовавший с бумажными тканями в Пржевальск и ожидавший освобождения Бедэля от снега.

От подножья перевала мы опускались по узкой долине речки Бедэль, которая на протяжении первой станции имеет весьма сильное падение. В верхнем течении речки долина местами значительно суживается и, в противоположность ущелью Барскоун, принимает в себя много побочных теснин, по которым стремятся притоки этой речки. На первом же переходе, верстах в 20 от перевала, стали встречаться кустарники: барбарис, жимолость, ива и другие, отсутствующие в верховьях долины. Вода в речке ежедневно с 3 до 8 часов пополудни значительно прибывала от таяния снега на высоких вершинах Кок-шала и окрашивалась в желтый цвет. Температура воздуха на юго-восточном склоне главного хребта, по мере понижения долины, быстро повышалась, и повсюду замечалось полное пробуждение растительности.

На второй станции характер долины, ведущей с перевала, изменяется: она переходит сначала в широкий, потом в узкий коридор с отвесными конгломератовыми боками. В этом коридоре речка Бедэль, получающая в нижней части название Уй-тал, течет уже гораздо покойнее, чем в верховьях. Перед вступлением речки в теснину дорога оставляет ее и поднимается по весьма крутому рклону на плоскую высоту, где у самого выхода дороги расположено небольшое здание с оградой. В нем помещается китайский пикет для осмотра проходящих торговых караванов, которым никак нельзя миновать этого дозорного пункта.

С высоты мы увидели на юге обширную долину, окаймленную с полуденной стороны высоким горным хребтом, синевшим в туманной дали К востоку же и западу простирались последние отпрыски Кок-шала, бороздящие его высокое и плоское предгорие.

Пройдя около 10 верст по высоте, экспедиция повернула к речке Уй-тал и спустилась по узкой балке в ее долину, которая верстах в восьми ниже пикета значительно расширяется и покрыта очень хорошей растительностью. В этой широкой долине мы разбили палатки для ночлега.

Перед вечером к нам в лагерь прибыли аксакалы (старшины) наших торговцев в городах Ак-су и Уч-турфане для встречи экспедиции. По обычаю они привезли нам дастархан (угощение) из вареных яиц, пшеничных лепешек, редиса и свежих абрикосов. Пригласив аксакалов в палатку, я в свою очередь угощал их чаем и расспрашивал об оазисах Ак-су и Уч-турфане. Они сообщили мне, что в Аксуйском оазисе считается около 140 000 жителей, в том числе в самом городе Ак-су не более 6 000. Почва оазиса очень плодородна и дает обильные урожаи хлебных растений, овощей и плодов. Русских торговцев в Ак-су проживает до 200 человек, и все они сарты4 Ферганской области. Главный предмет их сбыта -- ситцы, а вывоза -- бумажные ткани для туземцев Туркестанского края.

В Учтурфанском оазисе вместе с городом всего около 8 000 жителей. Почва его также очень плодородна, и в нем засевают преимущественно пшеницу и рис, а хлопка, как и в Ак-су, возделывают мало. Из Учтурфанского оазиса, в котором не бывает почти вовсе неурожаев, пшеница и рис вывозятся в другие оазисы страны, где обнаруживается недостаток в зерне. В этом оазисе, лежащем значительно выше Ак-су, летние жары гораздо умереннее, чем там; но дожди в обоих оазисах выпадают редко; снега зимой бывает тоже немного, и он держится недолго.

В городе Уч-турфане проживает около 100 наших подданных ферганских сартов, торгующих русскими товарами. Главные предметы их сбыта и вывоза -- те же, что и в Ак-су. Из этого города, по свидетельству аксакалов, существует прямая горная дорога в Пржевальск через перевал Гугутлик, ныне совершенно заброшенная; но ее нетрудно исправить, и тогда караванное движение по ней между помянутыми городами будет удобнее, чем по кружному пути через трудно доступный перевал Бедэль {Кашгарцы называют этот перевал Бадэль, а наши пограничные киргизы -- Бедэль. Этим последним названием именуется он и на картах.}.

От последнего ночлежного места на речке Уй-тал мы прошли только версту вниз по ее долине, а потом поднялись по крутому склону на плоское южное предгорье Кок-шала и направились к юго-западу. Все это пологое предгорье усеяно щебнем и изборождено сетью весьма плоских лощин с малыми сухими руслами, которые, соединяясь ниже, образуют значительные ложа временных потоков, несущих свои воды на юг, в реку Таушкан-дарья.

На юге мы отчетливо различали высокий горный хребет и широкую долину реки Таушкан-дарья, окаймляемую им с полуденнной стороны. Повернув почти на юг и спустившись с предгорья в эту долину, экспедиция направилась к стоявшим в ней юртам. Обитатели их -- китайские киргизы -- встретили нас радушно и указали удобное место для лагеря на арыке (оросительной канаве), выведенном из реки Таушкан-дарья.

На следующий день нам предстояла переправа вброд через многоводную и быструю Таушкан-дарью. Проводники из китайских киргизов повели нас к тому месту, где река разделяется на семь рукавов. Четыре из них мы перешли беспрепятственно, а через три остальные переправа была очень затруднительна. Вода доходила до живота нашим рослым верблюдам, а лошади едва держались на ногах в бурных потоках и местами всплывали. К счастью, все обошлось благополучно, и мы расположились на правом берегу Таушкан-дарьи, у подошвы хребта, на дневку.

Вскоре после переправы к нам прибыл китайский чиновник, посланный учтурфанским окружным начальником приветствовать экспедицию, и привез от него в подарок пару кур, пару домашних уток и два мешка ячменя для лошадей. Угостив чиновника, я просил его передать благодарность окружному начальнику и часы, посланные в виде ответного подарка.

Широкая долина реки Таушкан-дарья заключается между главным хребтом тяньшанской системы -- Кок-шалом -- и его длинным восточным отрогом, называемым Кара-тэке. Этот отрог мы должны были пересечь на пути к реке Яркенд-дарья, на которую предполагали выйти близ устья Кашгар-дарьи.

Местность Сапыр-бай, в которой находился наш лагерь, была покрыта прекрасным подножным кормом. Чтобы подкрепить наших животных для предстоявшего перехода через хребет, я счел полезным дать им двухдневный отдых. С этого места были отпущены 50 наемных верблюдов, следовавшие от самого Пржевальска с багажом экспедиции, который мы должны были везти далее на своих верблюдах.

6 июня мы тронулись в путь и около 15 верст следовали вверх по правому берегу Таушкан-дарьи, вдоль подножья хребта Кара-тэке, опускающегося в ее долину весьма крутыми склонами. Потом мы вступили в горы этого хребта и пересекли пространную междугорную равнину, в которой дорога поворачивает на юго-восток и направляется по узкой пустынной долине. Окрестные невысокие горы также повсюду пустынны и безводны. День был очень жаркий, людей и животных мучила жажда, а до воды было далеко. В конце длинного перехода мы увидели на юге высокие горы, на северных склонах которых зеленели небольшие еловые перелески и луга. Эти горы, покрытые древесной растительностью и лугами, составляли резкий контраст с обнаженными пустынными высотами нижнего пояса. Наконец, перед закатом солнца, мы достигли маленького источника и, обрадованные находкой воды, остановились на ночлег близ киргизских пашен, орошаемых маленьким арыком.