Руал Амундсен - Южный полюс

В семь вечера – снова в путь. Погода была не самая лучшая – туман такой, что мы едва различали вершину горы Бьоланда. Совсем некстати, ведь до очередного склада было уже недалеко и мы нуждались в ориентире, чтобы выйти к нему. А туман, как назло, все более сгущался, и пройдя около 11 километров, мы сочли за лучшее остановиться и переждать. Мы все время исходили из ошибочного предположения, что отклонились к востоку, то есть ближе к горам, а редкие просветы не позволяли нам узнать район под ледником. По нашим расчетам, мы находились восточнее склада. Ориентиры, которые мы засекли при мглистом воздухе, в этих условиях никак не могли нас выручить. Нет склада, и все тут.

Только мы управились с вкусным, горячим пеммиканом, выглянуло солнце. Наверно, мы никогда еще не сворачивали лагерь и не собирали поклажу так быстро. От того момента, когда мы выскочили из спальных мешков, прошло всего 15 минут до полной готовности отряда – невероятно короткий срок. «Нет, вы посмотрите, что это блестит там сквозь туман?» – такой вопрос вырвался у одного из ребят. И правда, на западном краю широкого, быстро растущего просвета показалось что-то большое, белое, простирающееся с севера на юг. Ура! Гора Хелланд-Хансена! Ну конечно, она. Наш единственный ориентир на западе. Мы бурно радовались встрече со старым знакомым. Но склад по-прежнему был скрыт густой пеленой. Посовещавшись, мы решили плюнуть на склад, проложить курс на Бойню и идти прямо к ней. Еды у нас хватит. Сказано – сделано.

Туман продолжал быстро расходиться, и тут-то, идя к горе Хелланд-Хансена, мы поняли, что отклонились не на восток, а на запад. Но поворачивать назад и искать склад не стали.

Под горой Хелланд-Хансена мы вышли на довольно высокий гребень. Намеченный путь был пройден, и мы расположились на привал. Позади, под совершенно чистым небом, раскинулся ледник. Та же картина, какую мы видели, идя на юг: сплошные трещины и провалы. Но среди всей этой чертовщины тянулась сплошная белая полоска. Тот самый маршрут, который мы просматривали несколько недель назад. И как раз под этой белой полоской – мы это точно знали – находится наш склад. Вот ведь досада, что он так легко от нас ускользнул… А до чего приятно было бы подобрать на обратном пути все, что мы разбросали на плато. Но в этот вечер я настолько устал, что не имел ни малейшего желания идти назад, одолевая 13 миль, или 24 километра, отделявших нас от склада.

– Если кто-нибудь хочет совершить такую прогулку, я буду очень ему благодарен.

Вызвались все – все как один! Да, тут за добровольцами дело не станет. Я выбрал Ханссена и Бьоланда. Они отправились налегке с пустыми санями. Это было в 5 утра. А в 3 часа дня они вернулись к палатке: Бьоланд – впереди, на лыжах, Ханссен – следом, правя санями. Да, потрудились и люди, и собаки. 42 мили, или около 80 километров, прошли с одной упряжкой Ханссен и Бьоланд за день со средней скоростью 5-6 километров в час. Они легко отыскали склад. Главной проблемой был участок с волнистым рельефом. Они подолгу следовали вдоль ложбин, ничего не видя кругом. Один гребешок сменялся другим.

– Да уж, сегодня ледник нас причесал, – заметил Бьоланд, вернувшись в лагерь.

Мы позаботились о том, чтобы к их возвращению все было готово, и в первую очередь припасли побольше воды. Воды, воды требовали у нас до и после еды. Утолив первую жажду, они перенесли свое внимание на пеммикан. Мы всячески обхаживали Бьоланда и Ханссена; одновременно все привезенное ими разложили на двое саней – и вот уже мы опять готовы в путь. Погода продолжала улучшаться, и впереди отчетливо вырисовывались горы. Вон там, как будто, Фритьоф Нансен, а это, должно быть, Дон Педро Кристоферсен… Мы засекли азимуты на случай, если снова сгустится туман.

Большинство из нас начало путаться, когда день, а когда ночь.

– Шесть часов, – отвечает кто-то на вопрос о времени.

– Точно, шесть утра, – подтверждает другой.

– Да ты что, – перебивает его первый, – сейчас вечер!

О числах и говорить нечего, хорошо еще, год помним. Только делая записи в дневниках и журналах для наблюдений, мы вспоминали день и число, а так в течение рабочего дня совсем о них забывали.

До чего же отличная погода нас ожидала, когда мы 4 января вышли из палатки. У нас уже было решено идти тогда, когда это будет сподручно, не считаясь со временем суток. Долгий отдых всем давно надоел; хватит, наотдыхались. А погода, как я сказал, была идеальная. Ясное небо, безветрие, минус 19° – ну, прямо настоящее лето. Перед выходом мы сняли с себя лишнюю одежду и сложили на сани. Лишним оказалось почти все. Сомневаюсь, чтобы наряд, в котором мы в конце концов двинулись в путь, в наших широтах сочли бы приличным! Мы посмеивались: наше счастье, что дамы еще не проникли в эту часть земного шара. Иначе вряд ли мы смогли бы щеголять в таком удобном и практичном убранстве.

Горы сегодня выделялись еще резче. Интересно было снова видеть этот район, по которому мы проходили на юг в густом тумане, в бурю и метель. Мы тогда миновали могучий хребет, не подозревая, как близок он от нас и как огромен. К счастью, на этом участке рельеф был очень спокойный. К счастью потому, что одни боги ведают, чем бы это кончилось, если бы нам пришлось в такую отвратительную погоду распутывать лабиринт трещин. Может, мы справились бы с этим, а может, и нет.

Впереди был нелегкий этап. Бойня лежала на 790 метров выше места, где мы заночевали. Мы рассчитывали вскоре встретить какую-нибудь из своих пирамидок, но нам пришлось отшагать 20 километров, прежде чем впереди вынырнула пирамидка. Мы радостно приветствовали ее. Конечно, мы знали, что идем правильно, и все-таки приятно было увидеть старого доброго знакомого.

Должно быть, солнце хорошо поработало здесь, пока мы были на юге, ибо некоторые из пирамидок совсем покосились, и большие сосульки ясно свидетельствовали о силе солнечных лучей. Пройдя около 40 километров, мы разбили лагерь около пирамидки, поставленной нами под склоном, у которого нас 26 ноября остановила пурга.

Пятница, 5 января, была для нас особенно волнующим днем. В этот день мы рассчитывали отыскать склад у Бойни. Запас отличного, свежего собачьего мяса был для нас чрезвычайно важен. И не только потому, что собаки уже научились отдавать ему предпочтение перед пеммиканом; самое главное – как замечательно оно шло им на пользу. Конечно, наш пеммикан заслуживает только хорошей оценки, лучшего мы не могли получить, но разнообразие в еде играет большую роль, мой опыт говорит, что для собак в таком долгом путешествии оно еще важнее, чем для людей. На моей памяти были случаи, когда собаки отказывались от пеммикана, вероятно, потому что он им приедался. В итоге, несмотря на обилие провианта, собаки тощали и слабели. В случаях, на которые я ссылаюсь, речь шла о пеммикане, приготовленном для людей, так что дело не в плохом качестве.