Андрей Кощиенко - Смерть айдола

Выныриваю из глубин сна ближе к поверхности реальности от достаточно сильного толчка в бок.

— ЮнМи, давай, вставай! — слышу я где-то над собою голос СунОк.

Ага, — продолжая лежать, не подавая признаков жизни, сквозь дрёму соображаю я. — Если это онни, то значит, — я дома. Куда, собственно, и собирался попасть. Помню, как сказал водителю ехать сюда, потому что было ближе, чем в общагу. Потом, с ИнЧжон мы немного «приняли» в процессе работы… Не так чтобы сильно, но запах, думаю, девчонки бы заметили. Соответственно и ещё кто-нибудь, кроме них, заметил бы тоже. К примеру, обманутый в общаге охранник. Точно бы начальству доложил. На кой это надо, в нынешней нервозной ситуации?

— ЮнМи, уже почти двенадцать часов. — информирует СунОк и спрашивает. — Ты вставать собираешься?

Двенадцать? Да, уже прилично времени… Но если посчитать… Запись закончили в шестом часу, пока собрались, пока ехали… Не больше шести часов на сон получается. Прямо жалко себя становится, когда понимаешь, как мало ты спал!

— ЮнМи! — восклицает СунОк и снова достаточно чувствительно пихает меня в бок. Кажется, ногой.

Ммм… — мычу я в ответ, подавая сигнал, что жив и не надо меня так пихать. Но это не помогает.

— Вставай давай! — требует онни и опять меня пихает. А если точнее, то скорее — пинает.

— Отвали! — подаю я голос.

— Вставай! Тебя в агентстве ждут!

Чё я там не видел? Всё что мог я уже сделал.

Мм-м? — издаю я вопросительное мычание, предлагая обосновать эту необходимость.

— Чего ты мычишь? — не поняв интонации, возмущается в ответ СунОк. — Притащилась вчера пьяной так, что на руках домой заносили, а теперь двух слов сказать не можешь?

Реально — «заносили»? Ну, может быть. Помню, я ещё в машине начал «отрубаться». Только не от того, о чём она думает. Выпил за компанию с ИнЧжон не больше рюмки. Просто весь день на нервах, на ногах, потом у меня творчество попёрло. Эмоциональное истощение.

— Как значит самой — тебе можно! А как я, так сразу — алкоголичка!

Блин… Сеструха, похоже, в раж входить начинает… Прибьёт?

— Пиджак какой-то с собою привезла! — продолжает возмущаться СунОк. — С этикетками! Где ты его взяла? Надеюсь, ты его не украла, пьянчужка?!

Да что ж такое? Поспать уже в родном доме не дают! Угомоните её кто-нибудь! О! А это мысль. Я же — дома.

— Мульча! — разлепив ссохшиеся губы, хрипло кричу я, не открывая глаз. — Мульча! Иди сюда!

Через пару мгновений тишины слышу приближающийся быстрый топот мягких лапок. Ещё пару мгновений и ощущаю их у себя на спине.

— Мульча, меня обижают. — всё так же, не открывая глаз, жалуюсь я запрыгнувшей на спину кошке и приказываю. — Охраняй!

— А ну, пошла отсюда! — возмущённо требует СунОк. — Ишь, прибежала, только её позвали! А ты — давай вставай! Хватит валяться, звезда!

И меня опять пихают-пинают в бок. Тут же раздаётся яростное кошачье шипение, не предвещающее тому, кто его вызвал, ничего хорошего.

— Пошла отсюда! — громко требует СунОк, но я слышу в её голосе опасливые нотки. — Я тебя кормлю, сволочь такая, а ты на меня шипишь, да? Как щас дам!

В ответ раздаётся ещё более угрожающее и громкое шипение.

А вот нечего на кошку замахиваться. — думаю я. Хоть лежу с закрытыми глазами, но примерно представляю, что происходит возле меня. Сейчас наступает тишина. Пауза, в которой СунОк похоже смотрит на Мульчу думая что делать.

— Ну и сидите тут, две ненормальные! — громко произносит она, решив не связываться, но оставляя последнее слово за собой.

Мульча шипит в ответ.

— Ты ещё ко мне придёшь за едой. — обещает ей СунОк. — Посмотрим, как ты будешь ластиться! А ты, ЮнМи — идиотка!

Ну вот, всем сестрам по серьгам раздала и свалила. — думаю я, слыша, как она уходит. — Чё приходила? Зачем будила? Видит же — спит человек, устал. Нет, вот нужно разбудить…

Мульча спрыгивает с меня на пол, и через мгновение мне в лицо тыкается кошачий нос.

— Умница, Мульча. — отодвигаясь, говорю я. — Одна ты меня любишь. Давай, охраняй меня, чтобы не мешали, а я ещё посплю…

Мррр? — раздаётся над ухом и мне начинают лизать щёку.

— Мульча, прекрати! — требую я, поворачивая голову в другую сторону. — Я спать хочу. Будешь приставать — пойдёшь за СунОк. Сказала — сиди, охраняй.

Мррр… — чего-то там мурчит в ответ животина.

(чуть позже. Маленькая кухня в доме мамы ЮнМи. За столом — хозяйка дома и ЁнЭ. Хозяйка угощает гостью и развлекает разговором.)

— Трудно вам приходится с ЮнМи, ЁнЭ-сии? — участливо глядя на девушку, спрашивает мама. — Она не слишком балованная?

ЁнЭ задумывается, не спеша с ответом.

— ЮнМи хорошая девочка. — наконец говорит она, сопровождая свои слова кивком. — Добрая и отзывчивая. И совсем не избалованная. Мне нравится с ней работать. У вашей дочери огромный творческий потенциал. Всё время придумывает невероятные вещи. Это так здорово.

Мама в ответ благодарно кивает головой.

— Это у неё от отца. — довольная хорошими словами о дочери, объясняет она. — Тоже постоянно что-то придумывал. По наследству талант дочке передал.

ЁнЭ понимающе кивает.

— А вот СунОк — совсем не такая… — говорит мама.

В этот момент со стороны лестницы слышится шум, причём такой, словно кто-то с неё «ссыпается». Сидящие за столом настораживаются и, повернувшись, смотрят в сторону входа. Спустя несколько секунд появляется встрёпанная СунОк.

— Она не хочет вставать! — учащённо дыша, сообщает она всем присутствующим. — Даже глаза не стала открывать! А потом натравила на меня Мульчу!

— Ох ты боже мой, что творится! — взволнованно восклицает мама. — Что же с ней такое? Совсем уработалась!

— ЁнЭ-сии. — говорит она, обращаясь к гостье. — Прошу простить, я сама сейчас схожу и разбужу её!

— Думаю, что не стоит этого делать. — отвечает ЁнЭ и, приподняв свой лежащий на столе телефон, смотрит, сколько времени он показывает на дисплее. — Если она, как сказала СунОк, даже глаза не открыла, это ещё минимум на два часа сна. Через два часа куда-то ехать вообще не будет смысла. Пусть отдыхает. Тем более, что ИнЧжон уже давно уехала в агентство, и, раз оттуда не звонят, значит, необходимости присутствия там ЮнМи нет.

— Но как же… — растерянно отвечает мама. — Надо же быть на работе…

— Её не накажут за то, что её нет? — спрашивает она у ЁнЭ.

— Ваша дочь, ДжеМин-сии, официально определена военным госпиталем на амбулаторное лечение. Поэтому отсутствие ЮнМи в агентстве в рабочее время не может быть поводом для штрафов. Она сейчас считается нетрудоспособной.

— Вот как. — кивает мама. — А я уже, честно говоря, забыла об этом. Всё работает и работает. И не жалуется ни на что…

Лицо мамы становится грустным.

— С ЮнМи всё хорошо. — успокаивает её ЁнЭ. — Сейчас она целых три дня побудет дома, восстановит силы и пойдёт дальше к успеху. У неё сейчас всё просто замечательно.