Андрей Кощиенко - Смерть айдола

— Мне тут БоРам-сонбе посоветовала песню для бывшего написать, — говорю я. — Типа, к расставанию. Все так делают, кто способен. Вот, сделала, хочу выложить у тебя на канале. Эксклюзив.

Онни с подозрением смотрит на меня.

— Всё нормально, — успокаиваю я, решив, что она подумала про FAN . — По договору с агентством все права на песни принадлежат мне, и я могу распоряжаться ими самостоятельно. Кажется, я тебе об этом говорила.

СунОк медленно кивает.

— А что за песня? — спрашивает она.

— Офигительная, — обещаю я. — Ещё ни один оппа при расставании такой не получал!

— Я уже чувствую, что тут что-то не то, — сообщает мне онни.

— Там надо только картинку добавить, — не обращая внимания на её слова, говорю я. — Камера у тебя есть, снять видео проблем не будет.

— Толком скажи, что за песня?! — начиная злиться, требует СунОк.

— Хит всех времён и народов, — даю я рекламу своей поделке. — Гимн всех корейских девушек, расставшихся с оппой!

— Так «гимн» или «хит»? Опять на английском, что ли?

— Ну так в каждом уголке мира должны знать об этом событии, — пожав плечами, объясняю я причину своего выбора. — Жаль, на Марс трансляции нет. Я бы и туда послала!

— Пока не послушаю, никаких тебе «выкладок» не будет! — грозно предупреждает меня онни.

— Ноу проблем, — пожимаю я плечами. — Тебе флешку дать или на телефон скинуть?

(примерно через пять минут, вынув из ушей наушники, подключённые к телефону)

— Ты вообще рехнулась такое писать?! — возмущённо восклицает СунОк. — Вообще дура, что ли?

— А что не так? — обижаюсь я за сделанный кавер, хотя подобная реакция была отчасти ожидаема. — Нормальная песня. Всё есть — воспоминания о прошлом, сожаления о будущем, даже намёк на попытку возврата. Потом — очень приятные слова для мужского эго. Что ещё от песни-расставания требуется?

— Точно — рехнулась, — уже спокойней констатирует СунОк и обещает. — Сейчас позвоню ЁнЭ, скажу, пусть она тебе запретит. Пусть она тебе рассказывает, что не так, чтобы я тебя не придушила, идиотку.

— Ой, да ладно тебе! — говорю я. — Сразу прямо звонить, жаловаться. Давай лучше поговорим о том, на сколько тебя в тюрьму посадят за спекуляцию ценными бумагами?

Онни замирает с телефоном в руке, не донеся его до уха.

— А вообще я хотела пообщаться на серьёзную тему, — говорю я. — Будущее туманно и неопределённо, и в нём есть такие штуки, как поворотные моменты. Кажется, в моей жизни настал такой момент. Я хотела поговорить с тобой об этом.

— Ты беременна? — помолчав две секунды, спрашивает СунОк.

— Другой напасти в жизни нет? — интересуюсь я.

— Заболела? — внимательно оглядывая меня, делает другое предположение СунОк.

— Нет, я собираюсь говорить о светлом будущем, — отвечаю я.

— Скажи сейчас, — предлагает онни.

— Сначала нужно подготовиться, — отвечаю я, полагая, что после того, как я сообщу о своём желании покинуть агентство, прогулка по городу в сопровождении онни вряд ли состоится.

Будет много крика и мама в доме…

— Опять что-то натворила, — приходит СунОк к окончательному выводу.

— Ещё нет, собираюсь, — отвечаю я. — Но думаю становиться умней и сначала обсудить идею со старшей сестрой. Узнать, что она скажет.

— Да? — очень недоверчиво произносит онни. — А почему это нельзя сделать дома?

— Сколько можно дома сидеть?! — возмущаюсь я. — Дом, агентство, агентство, дом! Я что — проклятая, что ли? Хочу на людей незнакомых посмотреть! Съесть чего-нибудь вредного…

— И куда мы с тобой пойдём?

— Можно в «Галерею», — предлагаю я. — Пошаримся по бутикам, посмотрим, чем завлекают. Зайдём, навестим наш электрощиток. Пощёлкаем, как в прошлом, выключателями, побегаем в темноте наперегонки с охранниками универмага, поужасаемся, нагуляем аппетит, потом сядем где-нибудь, где прилично кормят, и я тебе всё расскажу.

— Тебя точно одну нельзя из дому выпускать, — внимательно смотря на меня, произносит СунОк. — Ты какая-то возбуждённая.

(Где-то в это же время. ИнЧжон, скрывшись от посторонних глаз, вытирает платочком горькие слёзы обиды. Наконец, слёзы подходят к концу. ИнЧжон несколько раз глубоко вздыхает, смотря в небо сквозь промокшие ресницы.)

— ИнЧжон, ты должна быть сильной, — говорит она сама себе. — Сильной и смелой. Сильной, смелой и хитрой, как остальные. Действуй! Тогда ты справишься.

Ещё несколько раз глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, она достаёт из сумочки сотовый телефон и, развернув его к себе, нажимает на кнопку, выводя из состояния «сон». Экран освещается, продолжив показ остановленной дорамы.

«Ах, господин!» — восклицает на экране молодая девушка в наряде эпохи Чосон: — «Вы говорите такие слова, от которых кружится голова! Но я ещё такая молодая и неопытная, что просто боюсь в них поверить! Вдруг вы хотите воспользоваться моей наивностью, господин?»

— «Как же мне доказать, что мои слова — правда?» — раздаётся за кадром мужской голос.

— «Думаю, лучше всего, если они превратятся во что-то… осязаемое, господин,» — с невинным выражением на лице, которое в этот момент показывается крупным планом, отвечает героиня.

Немного наклонив голову к плечу, ИнЧжон смотрит на экран телефона так, словно старается хорошенько запомнить то, что на нём видит.

«Какая ты проказница»!

«Ах, господин, что вы делаете?! Я так смущена!»

(Где-то в это же время. Сеул)

— ХонКи!

— Да, СуМан-харободжи.

(харободжи — дедушка по-корейски. прим. автора)

— Я слышал, завтра ты будешь на вечеринке?

— Да, харободжи. Отец мне разрешил. А что?

— Хочу узнать у тебя, что ты думаешь об Агдан?

— Агдан?

— Да.

— Ну-у… Она красивая, но странная.

— Значит, она тебе нравится, если красивая?

— Не знаю.

— Что значит — не знаю?

— Я просто не думал об этом, харободжи.

— Мужчина не должен размышлять о таком. При взгляде на женщину он должен сразу знать, нравится она ему или нет. Думать об этом ему не нужно, если он мужчина.

— Я видел её вблизи всего один раз, а потом — только по телевизору. Телевизор изменяет восприятие, харободжи. Ты же сам об этом говорил.

— То есть ты хочешь увидеть её вблизи?

— Я??

— Я неправильно понял твои слова?

— Она, конечно, симпатичная… Но она служит в морской пехоте… И у неё есть жених…

— Жениха у неё уже нет. Они официально расстались. Ты ведь с ней знаком. Почему бы тебе завтра не пригласить её с собой?

— Ты хочешь, чтобы я это сделал?

— Внук, ты какой-то вялый. Я в твои годы таким не был.

— У меня есть девушка, харободжи! И она будет совсем не рада, если я последую твоему совету!

— Пфф… что за молодые люди пошли. Ничего им не надо. В моё время, чем больше девушек, — тем лучше!