Вячеслав Коротин - Попаданец со шпагой-2

— Вы ко мне? — это он уже обратился к недавно зашедшему казаку.

А вот этот самый донец, на которого теперь обратил внимание и я, находился в совершенно невменяемом состоянии. Чисто только что получил по башке пыльным мешком из-за угла. Даже к стене привалился. И смотрел не на подполковника, а просто пожирал меня глазами...

Ни фига себе:"волшебная сила искусства"! Или...

Неужели тот самый Толик-Виверр, о котором рассказывал Горский? Вот уж воистину: средь шумного бала...

Хотя, всё за этот вариант: и казак, и песня на него произвела впечатление явно не моим мастерством исполнения, музыкой и текстом — ошарашен парень напрочь...

— Так вы ко мне? — уже слегка раздражённо повторил Давыдов.

— Так точно! — слегка встрепенулся мой предполагаемый «одновремянин». — Вам пакет, ваше высокоблагородие!

И протянул подполковнику засургученную бумагу.

— Благодарю! — гусар принял послание и не преминул его тут же распечатать. Но и о своём долге хозяина не забыл:

— Присаживайтесь, хорунжий, к столу. Нам каждый гость дарован Богом...

— Денис Васильевич! — поспешил вмешаться я. — Не позволите побеседовать с нашим гостем наедине? По-моему у нас имеются общие знакомые.

Благодарный взгляд со стороны казака ещё более укрепил меня в том, что я не ошибся в своих ожиданиях. А Давыдов был слишком занят изучением содержания пакета, чтобы поинтересоваться, с какого это я перепуга до такой степени заинтересовался младшим казачьим офицером .

— О чём речь, Вадим Фёдорович!? Если наш гость предпочтёт беседу с вами нашему обществу и нашему столу — никаких претензий.

— Только на несколько минут, — поспешил уверить я, прекрасно понимая, что эти «несколько» минут могут перерасти в десятки этих самых минут.

— Анатолий? — не совсем смело произнёс я, едва закрылась дверь за спиной.

Не могло быть другого такого совпадения. Хотя и в то, что нас вот так запросто свела война, рассудок верить отказывался...

— Я, — спокойно, хоть и слегка напряжённо, отозвался мой «современник», поворачиваясь лицом. — Как понимаю, вы Вадим Демидов?

— «Ты», а не «вы»! С ума сошёл? Нас тут всего трое, а мы друг другу выкать будем... Ещё «господином капитаном» меня назови, — до жути хотелось обнять «родную душу», плюнуть на гусарскую «тусовку» и устроиться где-то исключительно вдвоём. Однако, мой собеседник, казалось, имел желания, весьма далёкие от моих. Серёга вроде говорил как-то, что Толик человек весьма замкнутый, малообщительный и колючий. Но не в подобной же ситуации!

— Очень рад вас... тебя встретить, много слышал от Горского, — вот ни черта радости на его лице не рисовалось, — я сейчас как раз с поручением от него следую — времени в обрез, извини...

Опять же, чувствовалось, что чуть не добавил «те» после «извини». И вообще, тяготится нашей встречей и разговором...

А тут ещё и гусары буквально посыпались из дверей, разбегаясь, судя по всему, по каким-то срочным делам. Вслед за ними из горницы показался и сам Давыдов:

— Прошу прощения, Вадим Фёдорович — сегодня пирушка отменяется. Срочные дела. Война, будь она неладна.

— Совершенно незачем извиняться, Денис Васильевич — всё понимаю. Но, может хоть намекнёте, в чём дело?

— Увы. Можете сами догадаться, что если хорунжий привёз пакет, а не приказ, то и говорить вслух о том, что было внутри, я не могу себе позволить. Простите великодушно!

Фига себе «Тайны Мадридского двора»! Явно Серёгины «тайноканцелярские» дела. Но почему именно Давыдов? Горский тоже вспомнил о героическом облике «поэта-партизана» и решил запрячь его в свою команду пораньше?

— Сколько у тебя времени? — спросил я, поняв, что дружеских посиделок за бутылкой не предвидится.

— Уже и нет совсем.

— Серёгу в ближайшее время увидишь?

— К нему и еду.

Вот ёкарный бабай! Совершенно не понять психологию или даже скорее «психопатологию» этого Толика... Да я к нему на шею не бросился только потому, что его же лицо однозначно не советовало этого делать. Что же у него за «скелет в шкафу»?

— Тогда передай, что банду, нападавшую на разъезды, мы накрыли. Это не наполеоновские штучки. Местные. Её больше нет.

— Знаем, — скупо бросил «Виверр». — Не всё так просто. Пойду я. Извини — тороплюсь.

— Давай. Удачи!

Анатолий быстро развернулся ко мне спиной и поспешил удалиться.

«Удалиться» — мягко сказано — глядя на его спину, я явственно чувствовал, что он с трудом сдерживает себя от перехода на бег.

Жуть кошмарная...

Ведь мы с Серёгой самые близкие для него люди в этом мире. Чего же он нас-то стремается?

И как он умудрился выжить на Арене со своей «димахерской» техникой? Кто его готовил?

Ведь «двумечник» — гарантированный труп в поединке против хотя бы перворазрядника по шпаге, правда, гарантирована и полуотрубленная рука шпажиста... А ведь этот уцелел. И не один раз, судя по всему...

Не мой сегодня день. В смысле вообще задуматься и что-нибудь осмыслить не дают:

— Капитан Демидов? — в дверях нарисовался щеголеватый адъютант.

Кто-то из пехотских. Чего им от меня надо? Вечеринку сломали, так ещё и поспать спокойно не дадут...

— Слушаю.

— Его превосходительство, генерал Дохтуров, просят вас к себе, — щёлкнул каблуками офицер, обозначив кивок головой.

Етиолапоть! Этому-то что от меня занадобилось?

— А по какому вопросу? — задал я дурацкий же вопрос. Типа адъютантов генералы подробно просвещают за чем и на предмет чего они должны пригласить к ним офицера...

— Не могу знать, господин капитан, — ещё раз боднул головой воздух визитёр, — его превосходительство ждут-с!

Бог с тобой, «златая рыбка» — пошли уже:

— Следую за вами, господин штабс-капитан!..

Над лагерем темнело... Ну, в смысле не только над лагерем — темнело вообще над всей западной частью России. Но меня, в данный момент, волновали корни деревьев и тому подобные «спотыкашки» именно в месте дислокации русской армии. А этого добра хватало. Конкретно тут никто не озаботился заранее протаптыванием тропинок по нужному мне маршруту. Так что следовал я к генералу спотыкаясь и чертыхаясь...

Дмитрий Сергеевич Дохтуров вид имел совсем не героический и не аристократический — лицо одутловатое, с достаточно обвисшими щеками... Если бы не знал кто передо мной, то почти наверняка решил , что этот мужчина злоупотребляет алкоголем. Но я знал так же и то, что передо мной настоящий герой той (этой?) войны, один из самых славных «птенцов гнезда суворовского». Вероятно, что-то у него с почками неладно... Потому и умер в моём мире Дмитрий Сергеевич не старым ещё человеком.

Особой приветливости командующий Шестым корпусом тоже не проявил, сразу взял сугубо официальный тон:

— Здравствуйте, капитан. Командующий и граф Остерман рекомендовали вас как мастера минной войны. Не скажу, что мне нравится сама идея минирования поля сражения, но ситуация заставляет идти даже на это.