Фанфикс.ру Blizzard - Маг и его Тень. Рождение Мага

Теперь закрыть глаза, не останавливаясь, влететь в помещение, где реставрировались старые гобелены, потерявшие магию и самосознание, врезаться во что-то твердое и горячее. Саашшесс! Василиск мимолетным движением убрала его с дороги, Гарри почудилось, что ребра жалобно хрустнули. А мгновением позже змея велела открывать глаза. На пороге застыл тот самый маг, в которого полетел флакон. Темно-красное пятно расплывалось по шее и щеке, широко раскрытые глаза смотрели в большое зеркало. В это же самое зеркало только что глядела Саашшесс. Гарри пошевелился, было немного больно, но ребра он в этом году уже ломал и знал, что в этом случае ему было бы куда хуже. Наверное, завтра по телу расползется огромный синяк. Он трансфигурировал зеркало в потертый холст и забрался на спину василиска. Помещение было слишком маленьким, чтобы Саашшесс могла полностью в нем разместиться, и длинное тело наполовину скрывалось в секретном проходе, ведущем в Тайную комнату. Зато отсюда можно было быстро и незаметно уйти, за что Гарри и выбрал эту комнату для исполнения своего плана.

Когда он закончил вкладывать в голову Малфоя обрывки своих воспоминаний и вернул ему мантию, оборотное зелье давно перестало действовать. Гарри положил ладонь на грудь слизеринца. Что ни говори, а при телесном контакте влиять на разум куда легче. Четко выделил воспоминание, в котором Драко вскидывал палочку, вот только теперь тонкие губы разомкнулись, чтобы выплюнуть резкое круцио. Но это легко, это всего лишь замена одной детали. Вот Джинни бессильно упала на пол, вот во флакон полилась темная, густая кровь, вот зазвучали слова Люциуса: «…обстоятельства весьма необычны…», возникла перед глазами комната в особняке Малфоев, где лечил его Добби… И наконец — зеленая вспышка авады. Гарри сомневался, стоит ли вкладывать картину сгорающего феникса, но спускать на слизеринца всех собак не стал. Добавил застывшую в дверном проеме фигуру преследователя, растерянное лицо министра. Ну и хватит, пожалуй. Уже через пару минут ложные воспоминания перемешаются с истинными. Конечно, сильный ментальный маг сразу же увидит чужое вмешательство, но в Гарри все крепче становилась уверенность, что Малфой не станет вести сына к легиллиментам. Мало ли что еще может знать Драко о прошлых и настоящих планах отца.

Вернуть его в кабинет трансфигурации было не так уж и просто. Идти под мантией-невидимкой и нести тело, когда вокруг то и дело снуют незнакомые личности в аврорских мантиях, в кармане у тебя сидит новорожденный феникс, а Распределяющая шляпа все время норовит сползти на глаза, оказалось нелегко. Да что там нелегко! Даже вытаскивать из чужого разума нужные эпизоды оказалось куда проще. Превратить ношу во что-нибудь компактное Гарри боялся — вдруг потом расколдовать не сможет, лучше уж не рисковать. Все-таки человека, а особенно мага, очень сложно во что-то превратить. Возможно, кабинет МакГонагалл был не лучшим местом, чтобы оставить в нем Малфоя, только Гарри вроде бы полагалось находиться именно там. Только оставив слизеринца на полу, Гарри наконец понял, насколько же он устал. Пошатываясь, вышел в коридор, прислонился к стене и спрятал лицо в ладони. Мантии-невидимки на нем уже не было, но перспектива быть замеченным после отбоя отошла куда-то даже не на второй, а на сто второй план. Он по-прежнему ничего не ел с самого завтрака, но почему-то совершенно не чувствовал голода. Бросить бы все, уснуть, а они пусть дальше сами разбираются. Но нельзя. Надо кое о чем спросить Саашшесс, разыграть вторую часть представления под названием «Наследник Слизерина», да и просто привести мысли в порядок. Вообще Гарри казалось, что его ожидает не менее сотни важных дел, только ни одно из них не удается четко сформулировать.

— Поттер, — никогда еще он не слышал в голосе Снейпа столько ярости, — потрудитесь объяснить, что вы тут делаете. В школе объявлена чрезвычайная ситуация, а вы бродите по коридорам после полуночи?! — тут дыхание алхимика отчего-то сбилось. — Кто дал вам право выносить из кабинета директора Распределяющую шляпу? — медленно проговорил он.

Гарри понимал, что нужно как-то отреагировать на профессора. Но в груди разлилось до странности невесомое безразличие. Поэтому он только вяло шевельнулся, показывая, что все еще жив и даже может воспринимать человеческую речь. Профессора это не удовлетворило.

— Пятьдесят баллов с Гриффиндора за ночные прогулки, пятьдесят за нахождение вне гостиной во время комендантского часа и еще пятьдесят за кражу школьного артефакта. Поднимайтесь, Поттер! — потеряв терпение, Снейп схватил ученика за руку и без всяких усилий заставил того встать на ноги.

Гарри наконец поднял глаза на зельевара. Сегодня на него накладывали круцио, он видел бой феникса и василиска, смерть Джинни Уизли — или Тома Риддла? — и перерождение феникса. Он познакомился с будущим Волдемортом и сознательно оговорил Драко Малфоя. А еще по его вине оцепенел незнакомый волшебник, который наверняка был неплохим человеком. Не побоялся связаться с Малфоями и бросился в погоню, не пытался проклясть его даже после явной попытки применения непростительного. По сравнению со всем этим любые баллы, которые мог снять Снейп, казались такой ерундой…

Он расплылся в широкой улыбке.

— Знаете, профессор, все ваши баллы — это так мелочно.

— В таком случае вы не будете против потерять еще пятьдесят, — ласково проговорил зельевар.

— Вот круцио — совсем другое дело, — устало продолжил Гарри. — Эффект умопомрачительный, сам сегодня испытал. И, Мерлина ради, не цепляйтесь за меня так сильно! У меня феникс в кармане, если придавите, он опять сгорит.

Да что уж там — умирать, так с музыкой! И Гарри гордо продемонстрировал алхимику спящего Фоукса. Пусть профессор думает, что хочет. Если у него сейчас рушится тщательно выстраиваемая тридцать с лишним лет картина мира, то это только его проблемы.

— М-м-м, еще минус пятьдесят баллов за убийство феникса Дамблдора, профессор? — вежливо поинтересовался он.

Никогда еще Гарри не доводилось видеть директора таким растерянным. Он бережно сложил ладони, принимая новорожденного птенца, и обратил на гриффиндорца недоуменные голубые глаза.

— Как это произошло, Гарри? — голос переливался самой неподдельной печалью. — Неужели мистер Малфой?..

Гарри виновато помотал головой, опустил глаза в пол. Лгать Дамблдору напрямую нельзя, в ментальных искусствах ему до директора далеко, словно Уизли до золотых галлеонов. То есть теоретически, конечно, возможно всякое: и стихийный всплеск магии, и разыгравшаяся у старика мигрень, что помешает сосредоточиться на разговоре, и нежданно свалившееся на голову в виде завещания дальнего родственника или выигрыша в лотерею богатство. Но надеяться на такое было бы бессмысленно. Пришлось говорить чистую правду.