Фанфикс.ру Blizzard - Маг и его Тень. Рождение Мага

— Сейчас ее уберу, и будет все. Слезай, или хочешь весь день торчать на моем подоконнике?

Он продолжал успокаивающе поглаживать и покачивать книгу. Та тихо млела и даже пыталась лизнуть его в нос, откуда-то из страниц высовывался длинный язык. Внизу гудел забытый пылесос. Дадли спрыгнул с подоконника, толстые ноги в новых туфлях с глухим, басовитым стуком ударились о пол. Гарри показалось, что дом почти содрогнулся.

— А она… она правда живая?

— Ну да, — Гарри удивленно воззрился на кузена.

Неужели желание чуда пересилило маггловские предрассудки и прежние обиды?

— А погладить дашь? То есть, она мне пальцы не откусит? — смутился он, нервно проводя потной ладонью по приглаженным русым волосам.

— Не откусит, — улыбнулся Гарри. — Особенно, если ты ей что-нибудь ласковое скажешь. Она падка на лесть.

«Оно тебе надо? — вздохнул Крис. — Лучше выпроводи его, пока не поздно».

Его реплика осталась без ответа. Дадли протягивал руку так медленно, словно пытался дотронуться до ядовитой змеи. То замирал, то испуганно отдергивал руку, стоило учебнику шевельнуться и заворчать. Гарри тоже замер, затаил дыхание. Казалось, вот-вот, и что-то изменится, преграда непонимания между ним и кузеном будет надломлена. Толстые пальцы почти легли на шершавую кожу, когда настойчивый гул пылесоса внезапно оборвался.

— Дадлик, где ты? Тетушка Мардж вот-вот приедет, — раздался голос Петунии.

Дадли опрометью выскочил из комнаты, оставив Гарри разочарованно прижимать книгу к груди.

«Только бы маме не нажаловался».

«Не скажет. Это уже не твоя тайна, а его. Для тебя живая книга всего-навсего пустяковый секрет, а для него она стала сокровенной тайной, — усмехнулся Крис. — Он еще вернется, вот увидишь. Не сегодня да и вообще не скоро, раз уж на то пошло. Старые привычки просто так не изжить. Но он придет к тебе».

* * *

Образ Мардж для Гарри складывался из туфель с массивными квадратными пряжками и темно-красного пиджака. Туфли ее он видел часто: отчего-то Мардж любила лично контролировать процесс уборки и критиковать Гарри. Гарри старательно возил тряпкой по паркету, а туфли и все, что к ним прилагалось, топало следом и басовито бубнило. Но стоило подняться, и в глаза тут же бросалось яркое пятно — любимый пиджак Мардж. Когда сестра Вернона появлялась в доме, выполненном в светло-бежевых тонах, ее отражение, казалось, вселялось в мебель и приборы. Дом агрессивно скалился, облизывался, показывая толстый красный язык — Мардж шествовала через гостиную, ее отражение плыло по стеклам и лакированным дверцам.

Она любила сравнивать кузенов и задаривать Дадли подарками. Первого Гарри даже не пытался понять, так как никогда не слышал. Как только Мардж открывала рот, Крис принимался рассказывать что-то веселое, загадочно говоря, что бережет самооценку Гарри. Закончилось все тем, что лет в шесть Гарри окончательно уверился, что Крис куда лучше Мардж. Она приезжает раз в год и каждый раз нудит одно и то же, а наставник столько всего интересного может рассказать! Да, до поступления в Хогвартс он завидовать подаркам, достававшимся Дадли, Крис ведь ни за что не сумел бы достать ему нечто подобное. Но теперь… Ну вот что ему делать с игровой приставкой? Да и Дадли она вряд ли нужна: у него их уже штуки четыре. Правда, две давно сломаны, но разве это проблема — Дурсли люди не бедные, сыночку в новой игрушке не откажут.

Казалось бы, нет ничего сложного в том, чтобы сдерживаться, не пытаться проклясть гостью, но не прошло и недели, как терпение Гарри оказалось на пределе. Как будто смерть Джинни и вся та ложь, на которую пришлось пойти, чтобы обезопасить себя, надломили что-то в нем. В сознании всплывали отголоски чужих чувств и мыслей, пропитанные ядом и злобой. Это же так просто — достать палочку и проклясть ее. Всего один раз, всего одно заклинание, и Дурсли уже никогда не посмеют помыкать тобой, не осмелятся косо взглянуть или повысить голос в твоем присутствии. Только одно заклинание… Ночами Гарри вскакивал с кровати, прижимал пылающий лоб к нарисованной на стене руне. Становилось немного легче, но уже через пару часов все начиналось сначала. Не голос, а смутное эхо, не взгляд, а зыбкое ощущение чужого присутствия. Хуже всего, что это был не сам Гарри и не Крис. Его присутствие ощущалось совершенно по-другому. Глубоко в сознании, на самом дне разума, спала химера. Вернее, нечто, что Гарри называл химерой, не имея другого имени для твари. Нет, он не видел ее, но знал, что она есть, что она там. Создание, состоящее из сплошных когтей и клыков, покрытое шипастой броней, опасное, злое. Не столько страшное, сколько жалкое в своей ненависти к миру. Не что-то материальное, а сгусток отрицательных эмоций. Подходить к ней слишком близко Гарри не отваживался, еще неизвестно, удастся ли сохранить рассудок в схватке с невесть откуда взявшимся чудовищем.

А еще неизвестно — то ли ядовитая бестия действительно существует (если только это слово применимо к чему-то настолько эфемерному), то ли он опять переутомился, занимаясь ментальной магией, вот и мерещится всякая чушь. Гарри не хотел рассказывать Крису о том, что чувствует, пока не убедится, что фантом в сознании не создан утомленным воображением и на самом деле может быть опасен. Но как можно такое проверить? Стоит обратить взор внутрь себя и нырнуть поглубже, химера непременно окажется там. Безмолвная, неподвижная. Спящая. А если подобраться чуть ближе — проснется, укусит? Гарри не думал, что ему хочется это знать. В конце концов, пока она ничего не делает и, кажется, даже не осознает, пусть живет себе. А от эманаций чужой злобы и жажды власти всегда можно защититься, надо только побыстрее освоить окклюменцию.

Что Гарри действительно волновало, так это то, сколь долго диковинная тварь живет у него в голове. И не влияла ли она на некоторые его поступки, когда мальчик был испуган, раздражен и не мог себя контролировать? А еще Гарри достаточно поднаторел в ментальных искусствах, чтобы видеть, что оскорбления Мардж действуют не на него самого, а на химеру. Его не так просто пронять, Снейп вон почти каждую неделю язвит, рассуждает о сходстве Гарри и Джеймса Поттеров. Что интересно, о Лили профессор никогда не упоминает, словно ее и не было. Бестия слушает очень внимательно, запоминает, и, кажется, вот-вот оскалится, вырвется наружу — но ничего не происходит. Разве что где-то в глубине колышется океан магии, его собственной и чьей-то еще, чужой, неконтролируемой. Сталкиваются волны, зарождаются водовороты, сила выплескивается наружу, заставляя тени расступаться перед ним, а воздух темнеть. Но, к гордости Гарри, обвинить его пока не в чем, все живы-здоровы, ничего не сломано и не испорчено. Крис, кстати, в такие моменты предпочитал держаться поближе к поверхности. Наверное, тоже чувствовал что-то необъяснимое.