Ким Харрисон - Чему быть, того не миновать

- Она Накита, - поправила я ее, чувствуя прилив тревоги, когда Накита, казалось, сдулась от чего-то, что сказал Барнабас, ее гнев улетучился, оставляя только грусть. Что-то там происходило. Джош тоже выглядел понуро.

- И Барнабас не мой парень, - сказала я, и моя челюсть отвисла, когда Накита быстро обняла Барнабаса. - Он больше… - Я осеклась, моргая, когда Накита повернулась и пошла прочь, опустив голову и выглядя несчастной. - Он помог мне с несколькими вопросами, - сказала я отстраненно, напрягаясь всем телом. Что происходит?

Моя мать прочистила горло, и я обернулась, не обращая внимания на ее недоверчивый взгляд. – По-моему, он еще тот Казанова.

- Да-а-а-а, - безучастно протянула я, просто желая пойти и узнать, что случилось. - Хм, не возражаете, если я, э-э...

- Иди! - сказал мой отец, доставая свою обычную шариковую ручку Биг из кармана и перебивая ставку моей матери на мою унылую тусклую фотографию. Я услышала как моя мать фыркнула, когда я уже отвернулась и шла от них в направлении фуд-корта. Я не могла сдержать улыбку. Я знала, что не было ни одного шанса, чтоб они когда-нибудь снова были вместе, но здесь и сейчас между ними был мир, которого раньше не было, и мне было приятно, что сейчас они оба возле меня. Сосредоточились, как сказал бы мой отец.

Погрузившись с головой в свои мысли, я выбросила пустой стаканчик, и почувствовала блаженство, присоединяясь к Барнабасу и Джошу. Глядя, как я окунаю фри в кетчуп, Джош одарил меня понимающей улыбкой.

- Мэдисон, у твоей мамы взгляд… придирчивый, - сказал он, и я фыркнула.

- Я могу представить, почему ты не ладишь с ней, - добавил Джош, и я плюхнулась в свое кресло.

- С ней все в порядке, - ответила я, выпрямляя спину, чтобы мама не хмурилась. - Она просто хочет быть уверенной, что я в безопасности.

Барнабас отвел взгляд от магазина, в который вошла Накита. - Я не смогу пойти на обед, - сказал он сердито.

Мои брови взметнулись вверх. - Ты все слышал?

Джош налил больше кетчупа. – Ага. Он слышал весь ваш разговор. Сидеть с ним - это как сидеть с агентом ФБР. Я, однако, хотел бы пойти на ланч. - Он забросил в рот фри, едва избегая попадения кетчупа на себя. - Я уже договорился со своей мамой, - добавил он с полным ртом.

Я проследила за темным пристальным взглядом Барнабаса вглубь зала. Он думал о Наките. - Я, э-э, говорила с Полом сегодня утром, - сказала я, и Барнабас перевел свое внимание на меня. Что-то, что могло быть тревогой, пронеслось через него, и я подняла руку в успокоительном жесте.

- У нас все хорошо, - успокоила его я. - Рон вытащил свой меч из пола внутреннего дворика и ничего не помнит о том, что Пол помогал нам прошлой ночью.

- Отлично, хорошо. – Тон Барнабаса был спокойным, но язык его тела не соответствовал этому. - Я тоже общался с Полом, - добавил он, уставившись на стол.

- Правда? - Я надеялась, что Накита в порядке. Это было не похоже на нее, чтоб она… вот так уходила. Она была на седьмом небе от счастья, с тех пор, как выяснила, что я осталась хранителем и что можно изменить ход вещей.

Тягостная тишина повисла за нашим столом. Джош смотрел на Барнабаса, а жнец старательно пытался игнорировать его, глядя на свой амулет. Обычный плоский камень светился, и я увидела в нем намек на огненно-желтый. Желтый, как при переходе к красному.

- Что происходит? - спросила я, вспомнив в начале сердитое, а потом печальное настроение Накиты.

- Просто скажи ей, Барни, - подтолкнул его Джош, заработав злой мимолетный взгляд от жнеца.

- Скажи мне, что? – теряла я терпение.

Однако, Барнабас сидел со сжатыми в тонкую линию губами, плотно сцепив руки на столе. Я могла видеть мою мать за его спиной, наблюдающую за нами.

Джош отхлебнул от своего напитка. - Барнабас хочет вернуться к Рону, - сказал он, искоса глядя на Барнабаса.

Мои губы приоткрылись, и я подалась вперед. – Прости, что?

Мой громкий возглас тут же привлек внимание моей мамы, но папа поймал ее за локоть и потянул прочь, предоставив нам конфиденциальность, которую я заслуживаю, но она до сих пор почему-то не понимала этого.

- К Рону? - сказала я тише, но не менее яростно.

Выражение лица Барнабаса перешло от злого к несчастному. Его темные глаза смотрели на меня умоляюще, он потянулся к моим рукам, и я отдернула их. Неудивительно, что Накита разозлилась.

- Это не так, - выдавил он виновато, - и я не хочу возвращаться к Рону. Я хочу вернуться к Полу.

Пол ?

Увидев, что мой гнев утихает, Барнабас наклонился. - Мэдисон, я поговорил с Полом сегодня утром после того, как серафим настроил твой амулет. Он говорит, что Рон не помнит не только то, что он помогал нам, но еще и то, что я его тоже оставил когда-то. Рон думает, что я все еще светлый жнец. Зачем, ты думаешь, серафим сделал это?

- Ты хочешь вернуться? – пискнула я, ненавидя, что мой голос был настолько высок. - Ты не веришь, что мы можем все изменить? После того, как я убедила серафимов дать нам попробовать?

- Нет! - Он покачал головой, взглянув на Джоша.

- Я верю. Но как же Пол? Он хочет помочь, и он не может сделать это самостоятельно. Ему нужен кто-то, чтобы помогать ему, как Джош у тебя.

Джош ухмыльнулся, запихивая фри в рот. - Я твой секретный агент, - промурчал он, явно наслаждаясь самим собой.

Я съежилась, облокотившись локтями об стол.

- Еще у тебя есть Накита, чтобы помочь тебе, - тихо сказал Барнабас, его голова почти касалась меня. - У Пола же нет никого. Я знаю Рона всю свою жизнь, и он будет использовать свои знания, чтобы обойти его. Пол собирается посылать тебе светлых жнецов, и кому-то придется лгать Рону об этом. - Он мягко усмехнулся, откинувшись назад с лукавым взглядом. - Если есть какая-то вещь, которую я могу безукоризненно делать, так это ложь. Я врал себе на протяжении веков. Я буду с тобой, если понадоблюсь, но пока я останусь с Полом и понаблюдаю за светлыми жнецами, которые могут искать новые ответы на старые вопросы, а затем прикрывать тех, кто придет к тебе за этими ответами.

Мое сердце ныло. - Хорошо, - прошептала я, чувствуя, как начинает расти комок в горле. Он уходил, но он уходил с определенной целью. Барнабас собирался быть светлым и темным одновременно. Он мог это сделать. Просить его остаться было бы эгоистичным. - Я буду скучать по тебе, - всхлипнула я, сдерживаясь, чтоб не заплакать.

- Эй! - сказал он, его легкое прикосновение к моей руке, казалось, согрело меня. - Мы все еще можем общаться, верно?

Я кивнула, несчастная, не смотря на то, что сейчас у меня было все, чего я хотела. Барнабас был со мной с момента, как я проснулась мертвая в морге, и его «до свиданья» было… сродни прощанию.

Барнабас встал, и я тревожно моргнула. - Я не умираю, - сказал он, наклонившись, чтобы обнять меня. - Но я буду скучать по тому, что ты все время выглядишь так, будто ты только что ранним утром слезла с постели.