Уличная магия 2: Маскарад (СИ)

- У тебя есть вопросы. У меня есть ответы, но нет желания их давать. Учихи… – вдоволь нагулявшись, он морщится, как будто произнесенная фамилия неприятно жжет язык, – слишком проблемные.

- Проблемные? – спрашиваю и пытаюсь решить, что именно меня настораживает в тяжеловесном слове «Учихи». Это произнесено как название чего-то огромного, опасного, страшного, недосягаемого. Неужели это относится к Итачи и Саске? Как-то не верится, что такое впечатление создали двое братьев, пусть один из них удручающе неизлечимо болен на всю голову.

- Не знаю никого более сложного, чем те, в чьих венах течет учиховская кровь.

Как-то этот вывод похож на мой – сделанный, кстати говоря, не так давно. Ну вот, докатились, теперь я затрудняюсь определить, сколько же прошло времени, с тех пор, как… я переехал.

- Чем занимался Итачи?

- Итачи пришел к Данзо за легкими деньгами, но с благими целями. Он не мог в одиночку вырастить мелкого брата, а «Синтагма» предлагала простое решение. Выполняешь задания – получаешь прибыль. В основном он подрабатывал, как говорил Дейдара, ретрансом.

- Ретранс?

- Так босс называет людей, которые передают информацию кому-то. Опасная работенка. Данзо-сама считает такой способ надежнее, чем телефонные разговоры, которые можно предоставить в виде доказательства чьей-то вины. В Итачи было все, что нужно. Впечатляющая внешность, достаточно устрашающая, но при желании – приятная. Так же холодный ум, неразговорчивость. При желании он мог бы добиться чего угодно. Даже места Дея. Кстати говоря, учти, что я рассказываю тебе только то, что мне позволили рассказать.

Хошигаке зачем-то пытается приправить свои слова львиной долей напускного равнодушия. А я замечаю запрятанную застарелую боль. Долгое общение со змееобразным мудилой пробудили во мне чуткого психолога, внимательного к мелким деталям, даже к тому, как человек моргает и насколько часто. Правда, пользуюсь я этой способностью все реже и чисто по необходимости, в других случаях у человека все на физиономии написано – читай, не хочу.

- Вы с ним?..

- Работали вместе, – слова звучат столь же сухо и официально, сколь фальшиво. – Кстати говоря, Итачи был самым не проблемным из Учих. Он просто делал то, что делал, пока…

Слова обрываются неестественно резко. Кисаме посылает мне какой-то странный взгляд исподлобья.

- Ты роешь землю, не зная, что ищешь. Зачем?

Итак, мой собеседник решил проверить почву. В очередной раз замечаю, что у членов стриптиз-клуба есть заморочки, причем у каждого свои собственные. Хошигаке все еще что-то высматривает в комнате, ищет взглядом и не снимает капюшон, что выглядит странно до ужаса. Да и расположиться поудобнее он не горит желанием – хоть и стоит около дивана. При взгляде на данный предмет мебели я почему-то вспоминаю, как прощался с Гаарой и Кибой, пообещав больше не делать глупостей. Обещание придется выполнять, иначе я буду наказан пыткой «Акамару, ну-ка вылижи ему лицо, да так, чтобы красным стало».

Интересно, эти информационные раскопки можно причислить к списку глупостей?..

- Потому что я попал в яму. Я не ищу, я пытаюсь выбраться, вот и все.

- А ты не думал, что, став больше, яма может оказаться твоей могилой?

Ни Конан, ни Дейдара не могли донести эту мысль достаточно устрашающе. Неожиданно и совершенно точно я осознаю, что вляпался в смертельно опасную игру, причем по самую шею. Самое смешное, что подсознание прочувствовало это даже раньше меня самого…

Первым делом захотелось срочно найти Саске, чтобы вытрясти из него правду, а заодно и всю мрачную дурь. Не вытрясти – так выбить.

А потом захотелось сдаться. Если играть по правилам, возможно, опасность обойдет стороной. Но это все равно, что ходить ночью по болотам, кишащим монстрами и трусливо надеяться на чудо. Не мой стиль, к счастью. Или к сожалению, это как посмотреть.

- И что ты предлагаешь? – слова получаются устало-ироничными. – Сидеть и ждать, пока меня кто-нибудь вытащит? Не вариант. Так что просто расскажи все, что можешь. А я уже решу, что мне делать с полученной информацией.

Хошигаке вскользь усмехается. Когда он так делает, кожа лица видоизменяется и становится виден шрам на правой щеке.

- Если ты обещаешь молчать, я расскажу тебе даже больше. Ты интересный.

- Веришь обещаниям? Даже после того, что с тобой случилось?

Даю знать, что наслышан о той неприятной истории и жду реакции.

- Мне бояться нечего – я в этом не замешан. Может быть, ты уже слышал имя Сасори?

Нервозно сглотнув, киваю.

- Итачи виноват в том, что с ним случилось. Я не знаю подробностей – никто из нас не знает. Хотя есть еще другие слухи.

- Прошу, скажи, кто он такой… – тру виски.

- Сасори был внуком Данзо. А заодно и любимцем Дейдары. Его золотым мальчиком. А для нас – огромной истеричной занозой в заднице.

Хошигаке продолжает зло ухмыляться. Он не боится гнева «босса», в отличие от всех остальных или же намеренно толкает меня в хитросплетения клубка жестокости. С такими людьми всегда нужно быть настороже.

- Был?..

- У Дея есть телефон, который хранится в верхнем ящике стола под замком. Достанешь его, просмотришь видеозаписи – все сразу станет ясно.

Пытаюсь справиться с неуютным ощущением собственной уязвимости. Слишком трудно – я захлебываюсь им, словно воздухом, которого сейчас не хватает даже для простого дыхания. Спокойно. Всему этому должно быть объяснение, должна быть связь. Должна быть какая-то эмоциональная зависимость.

- Что?.. но как… как с этим связан Итачи?

- Сасори затыкался только тогда, когда в помещении был Учиха. Пытался произвести впечатление, строил из себя умницу. Только Дейдара до последнего этого не замечал – просто не хотел, – Хошигаке хрустит костяшками, а потом неожиданно раздается тихий писк. Он достает из кармана толстовки свой сотовый, один в один как тот, что дал мне одноглазый. И разворачивается к выходу. – А потом… Итачи погиб.

Проходя мимо, Кисаме многозначительно прищуривается. Вздрагиваю и скидываю с себя оцепенение.

- Хочешь сказать…

- Мне надо идти. Сделаешь выводы сам. У тебя хорошо получается.

Он хмыкает и сам открывает входную дверь, чтобы беззвучно уйти.

Внутри меня нервы натягиваются до жалобного треска. Мысли метаются осколками, вонзаются в островки противоречий, цепляются за преграды, ускользают в пробелы, где недостает информации.

Телефон с видеозаписями. Итачи, виноватый в смерти Сасори. Саске. Я. Как все это, черт возьми, может быть связано?

====== О саморезе, гребешке и табаско ======

Все. Хватит с меня – я больше не могу.

Ждать приходится долго, около четырех часов. За это время я успеваю напридумывать столько ситуаций, реакций, объяснений, что голова начинает ныть от лихорадочной мыслительной деятельности.