Уличная магия 2: Маскарад (СИ)

- Откуда?..

- Да отовсюда!

Пылающий яростью синий глаз смотрит неотрывно. Странно, я думал, что он бросится с кулаками и сразу же попытается убить.

Конан и Хидан за стеной затихли или ушли.

- Думаешь, всех раскусил, малыш?

Почти не раскуренная сигарета жалобно хрустит в руке. Блеск в единственном глазу Тсукури становится убийственно-стальным, отдает жутью и дикой, звериной болью.

- Тебе мало впечатлений? Хорошо. Получишь еще парочку.

Под моим немигающим взглядом Дейдара вытаскивает из стола сотовый телефон. Другую руку он все еще держит кулаком – там точно будет ожог.

Я уверен, что готов увидеть что угодно. Абсолютно. Теперь – точно да.

Дейдара двигается очень плавно, как будто бы танцуя, но выражение лица выдает его. Сначала Тсукури присаживается напротив меня, около ног. Потом протягивает аппарат.

- Интересно, многое ли ты способен понять.

На экранчике странно-веселая физиономия красивого парнишки. У него кукольное лицо и детский, немного наивный взгляд, затянутый алкогольным туманом. Короткие рыжие волосы в легком беспорядке…

С минуту он ничего не говорит, только ставит телефон поудобнее, чтобы в кадр попадала комната позади.

- Учиха, надеюсь, тебе это понравится, – трещит динамик.

Я вздрагиваю и ищу в лице Дейдары хоть какое-то изменение. Нет, оно все такое же суровое, как у безжалостного убийцы. Когда я снова опускаю взгляд, картинка меняется. В светлой комнате видна петля и стул со спинкой – стоящий как раз под веревкой.

- Нет… только не… говори, что…

Мне снова невыносимо сильно хочется отвернуться, как там, на седьмом этаже.

- Это запись самоубийства?..

Возвращается дрожь и тот же животный, кошмарный страх. Я смотрю на Дейдару, но все равно вижу краем глаза то, что происходит на записи.

- Почему? Из-за Итачи?

Тсукури все-таки убирает телефон, не дождавшись кульминации. Ему тоже не очень-то легко это показывать.

- А ты подумай хорошенько, Наруто.

Отклоняюсь назад. Тсукури, наоборот, придвигается почти в упор.

- Но…

- Думаешь, мне нужна твоя жизнь? Или жизнь Инузуки, например? Или жизнь Саске на крайний случай?

- Что ты сделал с Итачи?

- Маленький бытовой взрыв, ужасная неудача.

- И как со всем этим связан Саске? И… я?

Дейдара почти нежно стирает влагу с моего лица. Кивает озабоченно, словно бы понимающе.

- К сожалению, когда-то я совершил ошибку. А все из-за того, что Сасори сказал «Учиха». Жаль, что он не произнес имя.

Оглушительная пустота. В дверь стучат с той стороны. Там какие-то голоса, шумы… А я – в тишине.

- Это… был Саске? Как ты… вообще…

- Хидан знал правду, но рассказал об этом слишком поздно. Его не очень-то волновали наши проблемы. Ты понимаешь, что только что разрушил весь мой план? И что я тебя живым не отпущу?

Закрываю глаза. Прислушиваться к себе в таких условиях очень тяжело – опасность все еще рядом, близко, дышит, смотрит.

Выжидает.

В реальность меня возвращает ощущение губ на шее. Я не могу определить теплые они или холодные, влажные или сухие – мне так страшно, что все рецепторы отключились вместе с разумом.

Не отпустит живым.

Не отпустит.

Живым.

- Ты мстишь Саске за то, что он отверг Сасори?

- За то, что он убил его. А я убью тебя – и мы будем в расчете. Но у меня есть кое-что интересное, – Дейдара ведет губами вниз и в сторону, усилием заставляя меня запрокинуть голову. – Я хочу, чтобы он видел, как ты умираешь.

- Его здесь нет.

- А разве я говорил, что это произойдет здесь?

Дейдара нависает надо мной, удерживая голову в неизменном положении – за подбородок и шею. Смятая сигарета зачем-то прижата к коже.

Тсукури ухмыляется. Распущенные волосы падают вперед, и выглядит это по-настоящему зловеще.

- Ты только в одном просчитался. Саске на меня наплевать.

- Какой лгунишка, не правда ли? Он всегда отличался актерскими способностями. Я могу обнажить его ложь за несколько часов, хочешь?

- Что ты… собираешься… – отворачиваюсь, пробуя избежать поцелуя в уголок губ. Это похоже на заигрывание с жертвой, перед тем как ее сожрать, и мне уже даже не страшно – просто мерзко.

Дейдара неожиданно делает шаг назад. Мои дерганья его отрезвили?

- Вали отсюда.

Я не встаю – срываюсь с места, как будто меня толкнули в спину и закричали на ухо «беги, черт тебя подери!». Тошнота опять настигает в коридоре, но руки Конан помогают справиться с ней и выводят из липкого транса.

- Тихо-тихо, успокойся. Пошли.

Странно полагаться на ее помощь. Помощь девушки, которую я практически не знаю. И еще странно то, что она хочет эту помощь предоставить. Высокомерная стриптизерша, которая боится мужчин…

- О чем вы разговаривали? Мы услышали грохот, и решили уж, что он тебя прибил.

- Почти, – опустив голову под ледяную воду, всем весом облокачиваюсь на раковину. Как мы дошли до туалета – не заметил, просто не осознал. – Почти…

- Слушай, у тебя есть где переждать пару дней? Сегодня тут какой-то ажиотаж, даже Данзо активировался. Дейдара не в себе. Больше обычного.

- Что сделали с тем парнем… с Кабуто?

- Он заперт в подвале. Жизнь ему оставили. Раскололся… Кстати, я сожалею о том, что тебе пришлось это увидеть.

- Я могу его вытащить?

- Наруто… это же смертный приговор…

- Я уже!

Трясу головой, дожидаясь, пока основная часть воды стечет в раковину.

- Помоги мне. Пожалуйста.

- Послушай…

- Всю вину свалишь на меня. Конан, пожалуйста! Он ведь больше не нужен «Синтагме»?!

- Не кричи. Тихо.

Она кладет ладони мне на плечи и осторожно поглаживает.

- Спуститься в подвал можно только с черного входа. Там не много дверей – не ошибешься. Камер нет, Данзо осторожен с компроматом. Не вздумай везти на своей машине, лучше позвони Элифесу, он поможет.

- Откуда ты знаешь?..

- Это его человек. Я дам тебе ключи от входной двери, но открывай грубо, чтобы выглядело как взлом. Камера закрыта на засов снаружи. Когда будешь уходить, брось ключ в клумбу рядом с поворотом на парковку. Под куст с розами, понял?

- Да.

- Хочу, чтобы ты понял, что я делаю это не ради тебя.

- Знаю, Конан, – повернувшись, легонько касаюсь ее щеки. – Спасибо. Я твой должник.

- У меня только одно задание. Пожалуйста, не сдохни.

- Я постараюсь…

Но ничего не могу обещать.

После разговора с Конан меня покидают все ощущения: страх, боль в теле, эмоциональное напряжение, безумная лихорадка. Остается только тишина. И я неожиданно ощущаю себя Саске – лучшим в мире актером, который может сыграть кого угодно. Что угодно. Хоть ненависть, хоть любовь.

Осталось только понять, что чувствую я сам.

Кабуто полуживой, но слава богу, в сознании. Заметив меня, он начинает жаться к стене, затравленно глядя сквозь стекла грязноватых очков.