Уличная магия 2: Маскарад (СИ)

Сразу следом за Якуши из лаборатории выходит Хаюми.

- Наруто… пойдем со мной. Надо поговорить.

Поддерживая рыжего одной рукой, иду следом за ней. Учиха тоже присоединяется к нашей встревоженной компании.

В лаборатории очень яркий свет – я замираю на пороге и прикрываю глаза свободной ладонью.

- Наруто, в твоем теле есть ботулотоксин.

Кое-как привыкнув к свету, поднимаю взгляд.

- Судя по всему, эта хрень еще в инкубационном периоде. Я ошибалась, Яхико дал Дейдаре не SH-DMT, а что-то изготовленное специально…

- Для меня.

Мягко опускаю Кьюби на пол. Час от часу не легче.

- Что это такое?

- Это очень сильный токсичный яд. Если ты еще не свалился, значит, порция была небольшая.

- Изменения температуры нет, – тихо проговаривает Кабуто, закрыв за нами дверь. – Ощущение слабости, эффект «сетки» перед глазами. Это один из вариантов самых первых симптомов, пока токсин не начал действовать на полную катушку.

- Последствия?

- Самое страшное – паралич дыхательной системы. Сам понимаешь... – Конан кладет ладони на стол и замирает, не договорив.

- Я почти создал антидот из тех средств, что есть в лаборатории. Проблема в том, что помимо этого токсина есть другие опасные вещества, действующее в твоем теле прямо сейчас.

- Почему я не могу…

- Эта штука… – Конан берет кончиками пальцев баночку с полупрозрачной жидкостью. – Ударит по твоему сердцу. Оно может не выдержать.

Вздыхаю.

- Выбора нет, ведь так?

- Есть. Поехать в больницу, а не заниматься…

- Саске, в больнице с этой хренью будут разбираться несколько дней! – Конан громко ставит банку на место. – Он просто умрет.

- Тогда чего мы ждем?

Учиха скрипит зубами, но молчит. Возразить ему больше нечего.

- Наруто, я хочу, чтобы ты понимал, какой это риск…

- Не надо, Кабуто. Я знаю. А эта штука… токсин... заразный?

- Нет, абсолютно.

- Хорошо, – откидываюсь на подушку. – Что мне надо делать?

Присев с другой стороны, Саске стискивает мою руку. Пальцы ледяные.

Кабуто аккуратно набирает антидот в шприц.

- Выживать. Я приготовил адреналин на случай, если будет остановка сердца, но воспользоваться им можно только в самом крайнем случае. Понял?

- Угу.

- Ты сможешь, – шепчет Учиха, едва ощутимо трогая мою ладонь. – Мы почти у цели, осталось совсем немного. Не смей сдаваться сейчас, в такой момент…

- Кого ты пытаешься успокоить? – отвожу взгляд от иглы.

Саске смотрит устало и обреченно. Знаю, чувствую, как сильно он вымотался – сейчас нам обоим хочется оказаться как можно дальше отсюда. Я даже решаюсь сказать об этом и приоткрываю рот, но резко ускорившийся пульс сбивает с мысли.

- Что чувствуешь?

- Рука онемела… сердце бьется быстрее.

- Хорошо, так и надо. Саске, может быть, тебе лучше выйти?

- Нет, я останусь тут.

Это успокаивает. Его решимость – быть рядом в любом случае, что бы ни произошло. Наверное, где-то внутри меня все еще живет недоверие, страх, что все это окажется очередной игрой-обманкой. Смог бы я пережить такое опять?..

- Рассказывай. Не молчи.

- Я не понимаю… что… чувствую.

Победа не дается легко. Очередное испытание для меня – выстоять, выдержать, справиться. Ради чего? Да хотя бы ради Саске.

Агония начинается внезапно и резко. Изогнувшись до боли в пояснице, я думаю о том, что чтобы убить такую сильную гадость, нужно почти убить меня. Дейдара предугадал любое развитие событий, и выбрал отличную цель, чтобы отомстить Учихе по полной.

Я слышу его голос в голове. Такой же жестокий, такой же озлобленный, как и в мрачном кабинете «Синтагмы».

«Думаешь, спаслись? Ошибаешься. Думаешь, спасетесь? Ошибаешься…»

- Наруто! – злой монолог Тсукури перебивает голос Саске. Он близко, где-то рядом. Не отпускает, держит, тянет к себе. – Давай же…

Говорит что-то еще, но слова путаются, изменяются, и я теряю смысл.

Колючие спазмы, не дающие дышать, режущие сокращения, выворачивающие наизнанку, и гулкие отчаянные удары – я чувствую абсолютно все. Во всей моей недолгой жизни не было ничего труднее, чем борьба с собственным сердцем. Белые пятна перед глазами сменяют черные, после чего каждый угол комнаты проясняется четко до рези в глазах. Я не вижу Саске, потому что он обнимает меня, уткнувшись лицом в макушку, но точно знаю, какое у него сейчас выражение лица...

Ненадолго отступив, боль сильным безжалостным импульсом накатывает снова. Я перестаю понимать, где нахожусь, и с облегчением протягиваю руку спасительной тьме. Саске не дает уйти, зовет назад всеми известными ему нецензурными эпитетами…

А потом провал. Черный, пустой провал, как глазницы черепа.

Прихожу в себя все в той же комнате – в спальне. Рядом никого нет. Сколько времени прошло – не понять, окон нет и часов тоже. На тумбе тускло мерцает ночник. Попытавшись подняться, натыкаюсь рукой на мягкий загривок Кьюби.

Я выжил?..

- Я выжил? – повторяю вопрос вслух. Кьюби встает и, вскарабкавшись по груди, принимается вылизывать мое лицо. Думаю, это можно расшифровать как положительный ответ.

- Наруто? – дверь приоткрывается. Конан изящно опирается на дверной косяк. Услышать мой голос она не могла... почувствовала, что ли?. – Ты как?

- А… в норме… а Саске?

- Он просидел с тобой две ночи. Обито вытащил его отсюда буквально пару часов назад и запихнул в футон. Кабуто вколол успокоительное, – она заходит внутрь и садится на край постели. – Пусть поспит.

- И часто они так делают? – с трудом сдерживаю улыбку.

- Я не интересовалась, но судя по слаженной работе… – Хаюми злобно ухмыляется. Кто бы знал, как я рад видеть эту улыбку! – С днем рождения, Узумаки.

- Мой день рождения осенью.

- Ты понял, о чем я.

Дверь снова приоткрывается. А вот и доктор.

- Даже не думай вставать – тебе еще рано, – Якуши деловито поправляет очки. С изумлением замечаю на его шее разомлевшего Орочимару.

- Я смотрю, вы с кишкой нашли общий язык…

- Бедняга столько времени просидел в контейнере! Я же не варвар, – замечаю на его лице тень смущения. Ага, кто-то тоже фанатеет по змеюкам?

- Просидел? У него нет задницы, чтобы сидеть! – возмущенно встревает Конан.

- Если есть анальное отверстие, значит, и задница тоже.

Возвожу очи к потолку. К сожалению, потолок лишь понимающе молчит.

- Анальное отверстие Орочимару – это именно то, что я хотел бы обсудить в новой жизни.

Они сдержанно смеются, а мне хочется сделать что-нибудь безумное. Вместо этого задаю самый волнующий вопрос:

- И что теперь?

Конан вздыхает.

- Борьба с Данзо еще не закончена. Не знаю. Все зависит от вас.

- Вернее, от Саске, – уложившись поудобнее, разглядываю равнодушно-непричастное лицо девушки, благодаря которой я все еще жив. – Конан… я у тебя в долгу.