Уличная магия 1: Бал (СИ)

- Наруто! – шумит динамик. Мое имя, выкрикнутое Учихой - последнее, что он издает. Трубка все-таки выскальзывает из пальцев и громко разбивается об асфальт, когда я срываюсь с места. Тело срабатывает неосознанно, как пружина, выстреливает, срывается к женщине с ребенком.

Дорога расползается практически у самого тротуара. Обрушение. Я едва успеваю схватить маленькую ручку в воздухе. Мальчик громко кричит от страха и непонимания происходящего. Пытаюсь вытянуть его наверх. Не знаю, откуда берутся силы на резкий рывок. Сердце ощутимо ухает в груди, бьется в горле и висках, вокруг творится хаос, ребенок надрывно плачет, прижимаясь к моему плечу, люди кричат…

И я понимаю, что совершил ошибку. Я должен был позволить инстинкту самосохранения сработать. Должен был остаться там, около машины. Не знаю, что толкнуло меня вперед. Это неправильно. Совершенно неверно.

Но я рискнул жизнью, чтобы спасти этого мальчика. Жаль только… бессмысленно.

Асфальт покрывается мелкими трещинами. При всем желании я не успеваю отползти назад. Оглушительный грохот, сливающийся со стонами зданий, практически полностью глушит меня. Мы падаем в дыру, следом за женщиной. Далее я осознаю происходящее обрывками…

Приземляюсь на твердую поверхность подземной парковки и теряю ориентацию в пространстве. Все тело обжигает резкая боль. Мальчик судорожно впивается пальчиками в ткань моей толстовки. Маленький клочок голубого неба без облаков затемняется падающей сверху плитой.

Я кричу от страха, но не могу закрыть глаза.

А потом приходит тьма.

***

Холод. Первое, что я могу ощутить - это холод. Мерзкий, противный, режущий холод…

Разлепив ресницы, тут же жмурюсь из-за пыли, попавшей в глаза. Кашляю. Ребенок едва ощутимо вздрагивает на моей груди. Мы попали в воздушный карман…

Несколько лучиков света проникают в нору сквозь мелкие проемы между кусками дороги. Я пытаюсь выглянуть наверх, но не вижу ничего, кроме маленькой голубой полоски света. Землетрясение прекратилось, и мы чудом остались живы.

Света недостаточно, чтобы полностью осмотреть доставшееся нам пространство, но хватает, чтобы видеть друг друга. Мальчик поднимает голову и кашляет совсем как я секунду назад. Ему лет двенадцать. Совсем еще ребенок.

С ужасом замечаю в нескольких сантиметрах от его ноги, вывернутую женскую руку. Это… та женщина…

- Кто… ты? – хрипло лепечет пацаненок. Я тут же отвлекаю внимание на себя.

- Меня зовут Наруто, - пробую пошевелиться. Аккуратно приподнявшись, опираюсь спиной об острый выступ.

- А где мама? – мальчик немного сползает вбок и садится рядом со мной.

Закусываю губу. Что я могу сказать? Лишь бы не заметил этого… лишь бы…

- Мама наверху. Она обязательно поможет нам, - пытаюсь улыбаться. Саске бы не поверил, но для ребенка этого достаточно. – Как тебя зовут?

- Коно… Конохамару, - я едва могу рассмотреть испуганные глаза. Услышав имя, поднимаю голову вверх и снова выглядываю в маленькую щель. Нужно позвать на помощь. Может быть, спасатели уже где-то рядом?

- Помогите! Здесь люди! – кричу. Голос хриплый. Во рту грязь и пыль. Так хочется пить…

Конохамару осовело осматривается. У меня в голове как будто что-то щелкает. Не задумываясь беру небольшой осколок асфальта, лежащий рядом. Прокручиваю в пальцах и показываю мальчику.

- Гляди… - раз, и осколок исчезает из поля зрения. Пальцы дрожат, на глаза наворачиваются слезы безысходности и боли, но я улыбаюсь.

- Ты… волшебник?..

- Да. Да, я волшебник. И… мои друзья помогут нам. Обязательно вытащат отсюда. Вот увидишь…

- А… что это? – слезинки смывают с бледного лица мальчишки тонкий слой пыли. Шмыгнув носом, свободной рукой треплю темные грязные волосы.

- Это магия, Конохамару. Уличная… магия… - пытаюсь смеяться. Получается фальшиво.

Нам повезло. Мы все-таки живы, пусть и заперты в ловушке.

Теперь все, что у нас есть - ожидание. Иногда Конохомару с интересом наблюдает за моими простенькими манипуляциями, иногда надрывно плачет. У него сильный стресс.

Через несколько часов пацаненок выключается у меня на груди.

Мучительно хочется пить. Воздух в воздушном кармане сухой, спертый, с запахом крови. Отвратительный. В какой-то момент начинает казаться, что вся моя жизнь – всего лишь сон. Может быть, я всегда сидел в этой норе…

Не было болезни, унесшей жизни моих родителей. Не было периода выживания. Никаких драк. Не было фокусов. Кибы, Гаары и Сая тоже. Сакура – просто плод воображения…

Но Учиха… только мира без него я не могу представить. Он был. И есть. И будет, верно?

Липкий страх прокрадывается в душу. До этого момента я всеми силами старался оградить себя от размышлений подобного рода.

Саске сильный. Даже если я погибну здесь, он всё выдержит. Не сломается. Не будет этого никогда.

Но стоит вспомнить его глаза, я сам себе не верю. Так страшно, что Учиха опустит руки… Он ведь не сдастся, пока не увидит мое тело? Или меня. Живым…

Размышления заводят в тупик. Я не знаю.

Не знаю…

Это ужасно. Ужасное, томительное ожидание, разбавленное надеждой. Я не могу кричать – горло пересохло. Шок отступил и при малейшем движении тело пронзает боль. Может быть, сломаны ребра. А может быть это повреждения иного рода.

Очень скоро теряю ощущение времени и проваливаюсь в неясное забытье вместе с Конохамару.

Выныриваю, чтобы понять, что я все еще в западне. Пару раз пробую сдвинуть неподъемный кусок, накрывший нас справа. Естественно, сил одного человека недостаточно. Скорее всего, там несколько тонн. А если все это схлопнется до того, как подоспеют спасатели? О боже…

Я когда-нибудь молился богу? Наверное, нет. Незачем было. Мне всегда везло. Вот значит, что такое обреченность? Прежние проблемы кажутся такими никчёмными, ерундовыми и глупыми. Оказывается, вся моя жизнь состоит из глупостей.

Расслышав шум над головой, более-менее прихожу в себя. Сколько мы просидели здесь? По ощущениям лет сто, не меньше. Осторожно тяну Конохамару за плечо. Мальчик нехотя открывает глаза.

- Живые есть?! – голос спасателя звучит глухо, но слова разобрать совсем не трудно. Мы кричим из последних сил, стараясь привлечь к себе внимание людей.

И спустя час нас вытаскивают наружу. Последний кусок дороги поднимают при помощи крюка.

Черт возьми, я жив? Жив…

Конохамару не хочет отпускать меня ни на секунду.

- Эй, малец, все хорошо… - отмахнувшись от врачей, пальцем стираю грязь с высокого лба.

- Где мама?

- Мама сейчас в хорошем месте. Поверь мне, ладно?

И он верит. Он верил моей улыбке все это время…

Мир кажется невероятно объемным. Большим. Очертания местами порушенных домов – резкие и четкие. И люди такие яркие. Живые. Господи, я жив…