Уличная магия 1: Бал (СИ)

Чувство эйфории сливается с тревогой и биением адреналина. Я боюсь ошибиться, и в то же время хочу выложиться на максимум. Саске идеально изображает моего злейшего врага - и притворяться не нужно. Мы знаем, каково это быть врагами и вести самую настоящую войну в мирное время.

Но все-таки ни одно мероприятие не проходит без проблем. На этот раз моя ошибка дороже любой ранее совершенной…

Пальцы соскальзывают с рукояти ножа. Я не успеваю даже испугаться, а Учиха хватает оружие за лезвие в процессе полета. Кровь просачивается между длинных ловких пальцев и капает у моих ног. Я почти забываю, что нахожусь на сцене. Дальше идет чистейшей воды импровизация. Саске должен быть побежден, а вместо этого трагически умирает у меня на руках, пафосно прижимая окровавленную ладонь к груди. Зрители хлопают, восторгаясь нашими талантами, а я действительно схожу с ума от беспокойства.

Только за кулисами мне удается встряхнуть его, не беспокоясь о том, как это выглядит со стороны.

- Зачем ты поймал нож?! – рычу, судорожно сжимая сильные плечи. Сакура суетится с аптечкой, пока я пытаюсь унять свое бешенство. – Мог пропустить! Трюк из-за этого почти не изменился бы!

Саске пожимает плечами, стараясь при этом выглядеть максимально равнодушным. Но теперь-то я знаю, что это значит. Он злится. И не потому что я допустил ошибку. А потому что я так сильно беспокоюсь, что позволяю себе задерживать всех.

Феерия. Ажиотаж. Всплески аплодисментов, какие-то крики, улыбки, радость, вспышки, беспокойство. Эйфория и легкая дрожь. Я теряюсь в мире благодарности и радости. Наше совместное выступление производит настоящий фурор. На мгновение всё сливается, смазывается, как в палитре, яркими пятнами.

Мы долго работали, чтобы сделать этот концерт практически совершенным, но наскоро забинтованная рука напоминает мне о допущенной ошибке. Я должен был послушаться и сразу отмести эту идею. С другой стороны, работать с Саске в команде – это очень, очень здорово.

- Как рука? – Какаши без стука проникает в гримерку, прямо в процессе нашего молчаливого переоблачения в смертных людей. – Я не понял, вы что-то изменили в сценарии или…

- Это я виноват, - сразу обрываю поток неверных размышлений директора. – Я нарушил последовательность и выронил нож…

- Все в порядке, - Саске накидывает рубашку на плечи. Напряжение между нами нарастает с каждой секундой.

- Хм… хорошо. Я буду ждать вас в понедельник – получите свою выручку. Надеюсь на дальнейшее сотрудничество, - даже не глядя на Какаши чувствую его довольную улыбочку из разряда «я знал, что все пройдет отлично».

Как только Хатаке покидает гримерку, мы обращаем внимание друг на друга. Первым делом я подхожу ближе, чтобы помочь Саске застегнуть пуговицы на рубашке. Как только открываю рот, чтобы извиниться, он резко и озлобленно обрывает меня:

- Если ты скажешь еще хоть слово по поводу этой царапины, я тебе врежу. Это случайность. Всё, закрыли тему.

- Я просто хотел извиниться.

Учиха приближается и замирает. Кажется, этот миг длится несколько минут. Испытующий взгляд долго бродит по лицу. Что Саске хочет увидеть? Не знаю. Может быть, как всегда вывернуть меня наизнанку.

- Кхм-кхм.

Я вздрагиваю и делаю резкий шаг в сторону. Ну кто еще мог нас застать, кроме флегматичного и слегка раздраженного Хьюги?

- Если вам нужны фотографии, найдёте меня в студии.

Далее у нас нет времени побыть наедине, потому что гримерку атакуют все сотрудники «Каллапсо». Кто-то достает бутылку вина и саке, кто-то притаскивает пластиковые стаканчики. И наше тихое негодование сменяется расслабленностью и спокойствием. В конце концов, всё закончилось хорошо.

Несмотря ни на что, я вряд ли когда-нибудь смогу забыть день, навсегда объединивший нас. И даже если бы он стал последним в моей жизни – я умер бы самым счастливым человеком на Земле.

========== О магии ==========

После посиделок в гримерной, уставшие и относительно довольные, мы расходимся по домам, решив, что надо немного отдохнуть друг от друга. Поэтому следующий день я встречаю один в своей квартире. Уже непривычно. Хочется услышать раздраженное: «черт, ты ужасно шумный». Поцеловать уголок надменных губ. Почувствовать тепло любимого человека.

В полной мере осознав это желание, принимаю решение. Нужно просто собрать вещи и переехать к Саске.

Все-таки любовь - это зависимость. Болезнь. Стадия неизлечимая, больному уже ничего не поможет. Так зачем мучиться?

Приняв прохладный душ и собравшись, отправляюсь за коробками для вещей. На улице холодает. Приближается осень, на окружающих нападает хандра. Хотя лето еще не кончилось, на душе почему-то немного тоскливо. Потому что Учихи нет рядом? Возможно. К хорошему быстро привыкаешь.

Вздрагиваю, неожиданно услышав телефонную трель. Мягко щелкаю блокировкой и подношу мобильник к уху.

- Я был груб, - без приветствия начинает Саске. На лице против воли расползается улыбка.

- Как твоя лапа, злодей? – останавливаюсь, дожидаясь смены значка светофора. Интересно, Саске делал оригами? Хе-хе, теперь я знаю, чем этот говнюк страдает, пытаясь себя успокоить.

- Уже почти не болит, - фыркает. – Приедешь?

- Я иду за коробками. Если ты поможешь мне с вещами, то приеду быстрее, - хотя Учиха прямым текстом предлагал переехать, я еще ни разу не давал такого четкого согласия. Затишье в трубке заставляет усмехнуться еще шире. – Через час встретимся у…

Это происходит так резко, что я не успеваю выдохнуть скопившийся в легких воздух. Неожиданное, резкое, сильное и страшное движение. Первый толчок землетрясения мгновенно нагнетает панику среди прохожих, замерших рядом с дорогой. Кто-то падает, кто-то хватается за рядом стоящих. Не знаю, каким чудом я удерживаю телефон в руке.

В паре метрах от дороги начинает плакать ребенок. Тряска повторяется, люди вскрикивают. Сквозь муть паники слышу настороженное:

- Узумаки?

В ту же секунду почти теряю равновесие. Спасает стоящая неподалеку машина, на которую я буквально заваливаюсь. Краем глаза вижу, как людей словно веником сметает к середине дороги. Визг тормозов бьет по нервам, страх стальными тисками сковывает горло. Почему-то в этот момент я думаю только о том, чтобы не выронить телефон. Вцепляюсь в несчастную технику белыми от напряжения пальцами и резко вскрикиваю, больно врезавшись бедром в капот.

Улица ходит ходуном и всего за пару секунд превращается в каменное месиво. Раздваивается дом, построенный без защиты от природного катаклизма подобного рода. Неужели я в эпицентре землетрясения?

Замерев, с ужасом наблюдаю за черной ломаной змейкой трещины, ползущей по дороге в сторону вскрикивающих пешеходов. Взгляд натыкается на плачущего мальчика, мать которого отчаянно держится за столб. В перерывах между сильнейшими ударами она успокаивает ребенка и не смотрит по сторонам. Пытаюсь предупредить о трещине, но слова застревают в горле и вместо фразы получается какой-то жалкий стон.