Вихрь. Отдать половину души (СИ)

- Полторы минуты. - Отозвался Итан глянув на индикатор горящего маркера.

- Хорошо. Следите за ним, вдруг придет в себя раньше. И перенесите его в отдельный корпус.

- Еще рано. - Руан осмотрел данные. - Он еще слаб, чтобы тревожить ткани перекладыванием.

- И сколько времени нужно?

- Не менее двух недель, что бы ткани "отвердели" и можно было без помех переносить его из инкубатора. - Руан осмотрел статистику данных. - И еще вколите ему успокоительное. - Глянул на работника, Руан покачал головой. - Он как проснулся адреналин зашкалил. Это для него сейчас очень опасно. Химический состав крови прыгает, гормоны не стабильны и могут спровоцировать течку, что в его состоянии вообще нельзя.

- Понятненько. - Гимели посмотрел на колбу инкубатора. - Хорошо, делай все, как считаешь нужным. Когда будет готов, переводите в палату и приглашайте его пару.

- Ага.

Второе пробуждение омеги было через три недели, когда его подключили к приборам, положив в специальную комнату, на специальное ложе, оборудованное датчиками. При нем поставили следящего за его состоянием специалиста.

Неделя на ложе и малыш открыл глаза. Осмотрел потолок, и прикрыл глаза, но его руку сжал работник и громко спросил:

- Малыш, ты меня слышишь? Сожми мою руку, если слышишь.

Омега поморщился, но руку послушно едва сжал. После этого он заснул, а его показатели ухудшились. Руан прибыл в палату, осмотрел данные и принял решение - в капсулу его под круглосуточное наблюдение автоматики. Через несколько недель омега проснулся в капсуле и все датчики взвыли, оповещая о сбое гормонального и химического фона.

Прибывшие специалисты ужаснулись. Спонтанная течка, сильная и сейчас опасная, была на пике своей активности. Омегу скрутило, он взвыл, зарычал. Крышку капсулы открыли и стали вытаскивать омегу.

- Быстрее! Маску надень идиот! - раздавался жуткий ор вокруг. - Медленнее! Осторожнее!

Его вытащили, положили в другую капсулу, где оборудование сводило на нет любые всплески гормонов. Это был тот самый аппарат, который собирал заново юного омегу, он же понизил давление гормонов на тело, снизил спазмы и на долгих два месяца словно отключил молодое тело от его естественной функции - цикл течек.

После этого прошло еще несколько недель, за ним наблюдали, его обихаживали и вскоре отчеты системы были радужными и положительными во всех отношениях. Руан был доволен, Итан тоже. Молодого омегу перевели в обычную палату, где за ним следили обычные врачи. Процесс регенерации завершился для внешней оболочки, но внутри еще требовался коктейль укрепляющих.

Итан позвонил Аравелю и сообщил, что нужна пара омеги, дабы завершить все. Аравель только кивнул головой и через три дня Тайнар прибыл. Он был жутко недоволен, приехал со своей охраной и вошел в палату. Дальше была связка его и омеги, после чего несколько месяцев плодотворного лечения и Тайнар забрал свою пару.

Итан не знал подробностей, но Аравель упоминал, что Тайнар упрямится. Потом был зол на сына, который умудрился его неаккуратно взять в течку. Дальше шли разрозненные события и Итан составил свою картину происходящего - внук категорически не хотел признавать, что он теперь не свободен. Считал, что просто быть парой, не значит быть верным и прочее, а омега зависящий от него, был не в состоянии заявить ему - пошел на вольные хлеба, если не умеешь себя вести.

Такими темпами прошло чуть больше двух лет и разразился скандал. Тайнар довел свою пару до ручки. На этот раз даже всегда поддерживающий сына Клаус был резко против его поведения. Аравель рассказал, что они подали на собственного сына в суд за халатное отношение к омеге и просили разбить пару, оставить за ними право на усыновление Кристофера.

Итан спросил сына, зачем?

- Па, он такой беззащитный, а мы допустили ошибку. Как ты и говорил, Тайнар не признал его. А мы руководствовались только благополучием собственного сына и совершенно не смотрели на то, как себя будет ощущать его пара. Клаус со мной согласен. Мы должны были будить его как нашего ребенка, дать ему тепло и ласку, а не отправлять к душегубу.

Аравель говорил, звеня голосом, краснота глаз была алой, он едва удерживал тело от трансформации. Итан постарался его успокоить. Кажется, получилось и в конце разговора он улыбаясь простился, чтобы позвонить через некоторое время и сообщить, что они съездили на море. Аравель загорел, похорошел и больше не был напряжен. Рассказал, что малыш, теперь младший сын, расслабился и попробовал другого партнера. В глазках больше нет той затравленности и он, что очень порадовало Аравеля, смотрит на самцов оценивая! По голосу сына Итан понял - пара Алой стремится максимально исправить ошибку и в вопросе Кристофера жестко обрубают крылья своему родному сыну. Что-что, а здесь они проявили жесткость и несгибаемость, как бы не любили своего ребенка. Накосячил, отвечай. Таково решение родителей и Тайнар, сколько бы потом с Итаном не разговаривал, не просил помощи советом, получал такой же ответ - отвечай за свою халатность и любовь ко вседозволенности.

Итан сидел и ужинал, когда по нити семьи пошла вибрация. Да такая, что он охнул и схватился за сердце. Руан встревожился, подскочил. Но Итан не ответил, только заскулил от страха, что теряет его.

- Аравель…Саймон… - простонал он, открывая глаза. - Телефон, Руан…

Супруг метнулся к столику, где лежал аппарат и набрал номер, вызов. Гудки и более ничего. Больше десятка раз, до боли закушенные губы Итана, кровь из уголка - ответа не было. Сутки после этого телефон не отвечал ни у кого. Даже Тайнар молчал. Даже Бранд не смог дозвониться, а поехать сам не мог - лежал в больнице на очередном обследовании. И посланные люди наткнулись на барьер силы которой никогда не видели возле дома Клауса.

Итан ходил весь как на иголках. Нить сына постепенно возвращалась в прежнее русло, но страх, что испытал кумар надо было развеять. Руан ходил рядом тихой мышью. О том, что щит слетел с их сына они знали оба, но нить была крепкой, без изъяна. В тот же день, как щит слетел, до него дозвонились. Они оба были взволнованы, так как ощущали, что щиты фактически менее чем за двадцать минут истаяли под сильным давлением родной силы. Итан набрал номер телефона и ему ответили почти сразу.

- Что произошло? - спросил Итан, а сам осматривал лицо сына на предмет побоев.

Саймон посмотрел на отца и покусав губу спросил:

- Это правда, что ты не отец Аравелю?

У Итана потемнело в глазах. Он понял, что произошло нечто очень страшное, сравнимое с концом света. Его личный Армагеддон. Едва ворочая языком, передал трубку Рауну попросил шепотом самому поговорить с ним. Руан перепугался и повис на телефоне, требуя все пояснить.