От звезды до звезды. Колония (СИ)

– Подождите! Полковник, одну минуту!

Хармати остановилась и развернулась всем телом.

“Она тебя ждала”, – удивленным эхом прозвучала догадка Рудольфа.

– Погодите, – Йонге криво улыбнулся. – Вы загнали нас в угол, полковник.

– Разумеется, – кивнула Хармати. – Именно это и было моей целью. Исключительно ради интересов человечества.

Йонге резко поднялся, выбрался из-за стола и направился к полковнику, игнорируя глухое рычание яута. Сайнжа мог сколько угодно радоваться своей сообразительности, выкупать корабли, отказываться от общения с людьми, но сам Йонге становиться изгнанником не собирался. Он не сомневался, что Хармати озвучила только часть взыскательных мероприятий. Самым очевидным из следующих шагов стала бы договоренность с максимально возможным числом межрасовых компаний, чтобы окончательно отрезать “Фелицию” от всех источников нормального существования. А дальше…

Дальше Йонге живо представлял себе охоту на выбитый из юрисдикции корабль. Затормозив, Йонге миролюбиво развел руки.

– Давайте заключим сделку. Хармати, подумайте, разве вам не интересно пронаблюдать, как это все работает вживую? Смотрите, вы же сказали, что непонятно, как это работает, что главное даже не в искине и не в нас, да вообще ни в чем по отдельности, так? Главное – в комплексе. Что бы вы стали делать с кораблем, даже отдай мы его вам? Спрятали бы? Разобрали по кусочкам?

– О господи, – отчетливо сказал Рудольф со своего места.

– Оставьте нам возможность свободно перемещаться и заниматься тем же, чем мы занимались раньше. А взамен можете напихать своих сканеров и логгеров, чтобы отслеживать, что происходит во время каждого прыжка.

“Да ты с ума сошел! – прорезался Рудольф вдвое громче прежнего. – Может нам сразу в трусы себе камеры запихать?”

Йонге даже не моргнул, хотя от уровня громкости у него нестерпимо зачесалось среднее ухо. Полковник вроде бы изменилась в лице, но затем сурово поджала губы.

– Это уже не ваш корабль, а за чужими судами мы шпионить не можем.

– Да ладно вам, полковник, – теперь Йонге прижал обе руки к сердцу и доверительно понизил голос. – Вы же понимаете, что если понадобится, я лично проведу с нашим навигатором воспитательную беседу. Клянусь вам, что он будет паинькой.

– Предложение интересное, господин Далине. Но, как вы понимаете, я не могу ничего обещать. Мне необходимо будет связаться с руководством, поскольку такой вопрос должен решаться на самом высоком уровне.

– Уже хорошо, – улыбнулся Йонге, чувствуя, как от усилий у него каменеют щеки.

Они словно получили отсрочку приговора, но впереди все равно была сплошная неизвестность и, возможно, там было гораздо больше неприятностей, чем изгнание с человеческих территорий.

За спиной у него заскрежетало немилосердно отодвигаемое кресло, по полу застучали шаги, и Рудольф обхватил Йонге за плечи, на мгновение прижав к себе. Его поддержку можно было почувствовать без всякого синхрона.

– Все верно сделал, – сказал он. – Пошли отсюда, я жрать хочу, а пока эти бюрократы решат – сдохнуть успеешь…

– Минуту, – полковник подняла руку. – Зря вы грешите на бюрократию. Мы уже все решили.

*

Рудольф сидел за столом и всем своим видом старательно вызывал головную боль.

К установке государственного “черного ящика” на борту его не допустили, поэтому сначала механик страдал от паранойи, а потом начал вносить коррективы в деятельность представителей власти, невзирая на все увещевания Йонге подождать.

В самом прямом смысле закатав рукава, Рудольф тщательно устроил локти на столешнице, уткнулся лбом в кулаки и полностью отключился от внешнего мира. Йонге мог только в самых общих чертах представить, какой набор команд механик осторожно вливает в обширную память “Фелиции”, используя для этого тонкую линию глейтерной связи. Именно часть подобной передачи он уловил в четыреста восемнадцатом кабинете.

Йонге оставалось надеяться, что Рудольф проявит необходимое благоразумие. С механика сталось бы приказать “Фелиции” расстреливать всех посторонних на своей территории.

Сам Йонге, избавленный от катетеров, шунтов и заплаток, занял местный официальный канал связи и методично рассылал согласованную с полковником Хармати извинительную цифрограмму по всем адресатам, ранее изъявившим желание получить патент на технологию прыжка. В ней сообщалось о потенциальной небезопасности данного способа и о том, что федеральными властями данный метод категорически не одобрен. Правда, в конце вежливого послания Йонге все-таки добавил утешительную строку о том, что экипаж “Фелиции” готов взяться за доставку любых легальных грузов на конкурсной основе.

За то время, пока он занимался рассылкой, ему уже успело прийти несколько сочувственных приветов от дальних приятелей, а заодно и парочка забористых посланий от разочаровавшихся потенциальных клиентов. Этих Йонге тщательно записал в браслет на долгую недобрую память.

– Почему так долго?

Вторым источником головной боли служил яут. После недолгих демонстративных препирательств Сайнжа милостиво согласился “продолжить сомнительный эксперимент”, как он выразился, но твердо пожелал увести “Фелицию” с полуострова. Йонге пришлось применить весь спектр капитанской власти: от уговоров до угроз и обещаний страшных пыток.

Призрак полковника маячил за плечами, поэтому Йонге был крайне убедителен. В итоге они сошлись на том, что “Фелиция” покинет полуостров после всех необходимых процедур. Под это дело Хармати даже торжественно пообещала продлить срок действия коридора.

– Долго!

Не дождавшись ответа, яут, разлегшийся на чужой кровати, качнул ногой и со скрежетом прочертил когтями по полу. Йонге поморщился, отправляя последний десяток цифрограмм, и сбросил подключение. Получив возможность отойти от стола – связь не распространялась на всю палату, видимо, чтобы пациенты вели здоровый оффлайновый образ жизни – он встал, потянулся и наставил палец на навигатора.

– Не ори, – сказал он. – Мы все обсудили. Умники из команды Хармати поставят свою систему прослушки, Рудольф постарается сделать так, чтобы получали они только то, что мы сочтем нужным, и после этого все расстанутся. К обоюдному, мать его, удовольствию.

Сайнжа поднял руку, потыкал в наруч, и внезапно тот разделился на части. Самую большую Сайнжа снял, и она мгновенно разложилась в метательный диск. Яут поднял его, повертел, рассматривая, и провел когтем по лезвию, произведя еще более отвратительный звук.

– Скучно, – проворчал он. – Невозможно так долго находиться без дела. Хочу охотиться в других мирах.

– Я не удивляюсь, что ты влез в группу вашей биоразведки, – усмехнулся Йонге. – С такой отверткой в заднице на месте не усидишь.