От звезды до звезды. Колония (СИ)

Йонге облегченно вздохнул. Зеленый не обманул. Госпиталь был не просто нормальный – он был отличный, если его содержал калхи.

Световые пятна, мечущиеся в слизи, упорядоченно застыли, и калхи захлюпал.

“Я уже говорил, что не буду работать с гонщиками-идиотами!”

– А мы не гонщики, – сказал Йонге, завороженно глядя, как расплываются буквы, составленные световым узором на теле калхи.

Похоже, чертов хирург поставил себе переводчик прямо в печень или куда-то там еще.

“Мне плевать, кто вы, я сказал – валите отсюда!”

– Слушай, нам нужна помощь, – миролюбиво начал Йонге. – Мы тут в гостях, и моего приятеля здорово приложило во время взрыва…

“Вон!”

Терпение Йонге лопнуло. Дернув плечом, он сбросил дуговик, перехватил его за удобную рукоять прямо в коротком полете и направил скошенные зарядники прямо в профессорский кончик конуса.

“Но мы никогда не оставляем больных в беде”, – после паузы прохлюпало медицинское светило.

Йонге криво ухмыльнулся, опустил оружие и перенес вес на другую ногу.

– У нас даже страховка есть, – сказал он.

“Частники?” – заинтересовался калхи.

– Космический транспорт. Пакет “пилот-плюс”.

“Отличные новости, – калхи неуловимо перетек сам внутри себя, и Йонге понял, что профессор развернулся к ним спиной. – Идите за мной, уважаемые крутые космолетчики”.

Осторожно ступая, чтобы не поскользнуться на широком мокром следе, Йонге тащился за хирургом, прилагая все усилия, чтобы Рудольфу меньше пришлось работать ногами. Напарник висел на нем, то и дело пытаясь согнуться еще сильнее, но Йонге чувствовал, что этого допустить нельзя, и поднимать Рудольфа на руки он твердо не собирался.

Калхи привел их в еще одну нору – здесь симбиотных организмов было в два раза больше: они деловито ползали по стенам, тягучими сталактитами свисали с потолка, а мелкие светящиеся неистово сновали в воздухе туда-сюда, умудряясь ловко огибать людей.

Та часть мозга, которая ведала многолетними привычками, истошно верещала, что здесь логово заразы, но Йонге прекрасно знал, что по умению создавать абсолютно стерильную атмосферу калхи нет равных. Даже их собственная слизь обладала бактерицидным действием. Поэтому он без колебаний усадил Рудольфа на то, что должно было быть операционным столом, но выглядело как плоская глыба, поросшая растениями и каким-то копошащимся дерьмищем.

– Лучше б я сдох, – пробормотал Рудольф, с трудом размыкая посиневшие губы.

– Я те сдохну, – пригрозил Йонге и обернулся к врачу. – Начинайте!

Калхи забулькал, и его переводчик исправно выдал вежливое “ха-ха-ха”.

“Назовите причину травмы и симптомы”, – потребовал он.

– Ебануло, – прохрипел Рудольф.

– Взорвалось, – поправил Йонге. – Потом часов десять мы были в отключке, а потом у него пошла рвота с кровью. Или просто кровью.

“Коричневая? Густая?”

– Я же сказал – кровью, – Йонге запнулся. – Но очень темной, – с сомнением добавил он.

Калхи покрылся легкой рябью, что, видимо, служило эквивалентом кивания, а затем из середины студневидного корпуса выстрелила длинная зеленая сопля и неожиданно мягко ткнула Рудольфа в живот. Механик отдернулся и тут же застонал. Йонге тоже дернулся и поймал его за плечи.

“Твердость свидетельствует о внутренних травмах, – констатировал калхи. – Я должен посмотреть изнутри”.

Летучие паразиты засуетились, дружно ринулись вглубь помещения, и так же быстро вернулись. Йонге с изумлением смотрел, как невесомые с виду создания тащат длинный кабель или шланг. Долетев до хозяина, они дружно прыснули в разные стороны. Калхи ловко поймал инструмент, тут же всосал его в себя и молниеносно извлек. Обтекающий кабель почему-то до отвращения смахивал на вторую пасть альяса.

– Это что, в задницу? – слабо пошутил Рудольф.

“Нет, в пищевод”, – вежливо ответил калхи.

Рудольф вытаращил глаза и в ужасе покосился на Йонге. Отважный космический пилот постарался скрыть облегчение от того, что это будут проделывать не с ним.

“Прошу”, – калхи плавно перетек и замер возле “стола”.

Йонге перешел за спину Рудольфа и опять взял его за плечи, хотя калхи ни о чем подобном не просил.

– Я блевану, – предупредил Рудольф, от ужаса начав говорить куда бодрее. – А мне нельзя, я болен.

“Не волнуйтесь, человеки, я синтезировал миорелаксант вашего типа. Будет неприятно, но рефлекс отключится”.

– Последнее желание! – Рудольф поднял руку. – Йонге, обещай мне, что если я сдохну, ты найдешь хозяина гонок и…

Очередная зеленая сопля обвилась вокруг шеи механика, скользнула в рот и силком зафиксировала челюсти разведенными.

– Вместе найдем, – пообещал Йонге, глядя сверху прямо в выпученные глаза товарища. – И яйца открутим.

Калхи приступил к процедуре.

Рудольф попробовал воплотить свое предупреждение в жизнь, но калхи не соврал, и выблевать адский инструмент не получалось. К чести механика, руки он держал при себе, не пытаясь удушить хирурга.

Само собой, в случае с калхи это не сработало бы, но частные медики имели обыкновение драть втридорога за беспокойность пациента. Похоже, что Рудольф помнил об этом даже в такой ситуации, поэтому остановился на жутких звуках, в которых звучало все отчаяние утопающего в ядовитом студне. Хрипы, прерываемые спазматическими порывами, терзали слух Йонге, заставляя все крепче стискивать челюсти.

Введение трубки заняло всего секунд десять – Йонге машинально считал, как всегда делал в важных ситуациях, и хирург застыл, словно переводил дух. Рудольф закатил глаза, но сделал это чересчур драматически, чтобы Йонге забил еще большую тревогу.

Калхи придвинулся еще ближе, а затем сформировал длинный стебелек, увенчанный самым настоящим глазом, и нырнул им в кабель.

“Ебать, это у него бинокль!”

Вопль Рудольфа прорвался сквозь его же блокаду, и Йонге одновременно накрыло страшной болью в животе, тошнотой, задавленным страхом и еще десятком вещей, которые он просто не успел определить. Ему захотелось немедленно выстрелить в калхи, чтобы слизнеобразного урода разметало по стенам вместе с его сочастицами, но вместо этого Йонге стиснул плечи напарника еще крепче, а потом усилием воли заставил себя ослабить хватку и обнял Рудольфа поперек груди.

“Извини”.

Глейтерная связь погасла вместе со всеми ощущениями.

Калхи подрагивал, люминесцентные пятна метались совсем уже хаотично, а затем дружно вспыхнули и тут же сбавили яркость. Стебелек выскользнул из трубки, и псевдоглаз внимательно уставился на Йонге. Внутри он был слегка красноватый, и Йонге с содроганием подумал, что это не цвет калхи, а человеческая кровь.

“Как я и подозревал. Травматический разрыв желудка, осложненный… вам точно нужен полный список?”