От звезды до звезды. Беглецы (СИ)

– Вот, – удовлетворенно сказал он. – Теперь все как надо.

– Хм-мф, – Сайнжа отобрал у него маску. – Значит, ты зависим от моей биохимической ауры.

Йонге прищурился. Длинные сложные слова Сайнжа использовал редко, и всякий раз Йонге одолевали подозрения, что хренов охотник скрывает интеллект так же тщательно, как сам Йонге скрывал данные с прежней личной карты.

Сайнжа отодвинул баллончик, положил маску и медленно начал расстегивать остальные крепления. Йонге сделал два шага назад и сунул руки в карманы. Неуместное возбуждение подкатывало в пах, и он постарался скрыть его всеми доступными способами.

Как открылась дверь, он так и не услышал, зато немедленно расслышал грохот ботинок. Рудольф топал от души – и это означало, что настроен он решительно. Йонге переступил на месте. Механик остановился рядом и взмахнул планшетом. Затем перевел взгляд на Сайнжу и тут же спрятал планшет за спину.

– Что тут у нас? – шепотом осведомился он. – Неужели благотворительный стриптиз?

– Восстановление психологического равновесия экипажа, – так же театрально прошептал Йонге в ответ. – Снятие защитных покровов, разблокировка биохимии.

– Че?

– Вы меня теряете, умансоо, – встрял Сайнжа, отсоединяя целый сектор нагрудной брони. – Я для вас как… излучение звезды. И если его скрыть оболочкой, вы начинаете беспокоиться.

– Я не начинаю, – уверенно сказал Рудольф.

– Это ты рядом долго не сидел, – парировал Йонге.

Рудольф поднял планшет, и тут Сайнжа начал стягивать накладки с ног. Йонге запихал кулаки еще глубже в карманы, Рудольф застыл с приоткрытым ртом, забыв опустить планшет.

– Что, умансоо, интересно? – ехидно уточнил Сайнжа.

Рудольф встрепенулся и вновь яростно потряс планшетом.

– Нам нужно заклеить дыру в брюхе, – объявил он. – Поднять чертов пандус и прилепить обратно. Я посчитал, стандартный набор с этим справится. Плюс у нас роллер отвалился по ходу ваших гениальных полетов, и его крайне желательно найти, иначе поворотке кранты. Нормально чиниться, конечно, нужно на РТУ, но… э…

Сайнжа когтем поглаживал длинный ствол встроенного резака. В наполовину расстегнутой и спущенной броне выглядел он возмутительно. Йонге всей шкурой ощутил смятение Рудольфа.

Пришлось взять дело в свои руки.

– Кончай уже, великий охотник.

– Это всего лишь оружие. Что не так?

– Ты убиваешь интеллект моего напарника. Он вот-вот захлебнется слюной.

– Что он любит оружие, я знаю, – ухмыльнулся Сайнжа во все перепонки. – А ты что любишь?

– А я люблю деньги, – отрезал Йонге.

– Давай я подарю тебе множество монет? – с энтузиазмом предложил Сайнжа.

– Ха! Чтоб ты знал, коллекционные монеты из драгметаллов…

Сайнжа поднял руку на уровень собственной груди.

– Вот такую кучу, Йхо-онхе.

Йонге застыл, полностью копируя напарника. Видения сокровищ охватили его душу невыразимым волнением. Пальцы в ботинках поджались от восторга.

Рудольф встряхнулся.

– Картина машинным маслом, – ядовито сказал он. – Первый пилот отдается навигатору прямо на груде золота.

– Мне нравится! – закивал Сайнжа.

– Какие груды? – возмутился Йонге, тоже приходя в себя. – У нас дыра на борту! И ремонт на носу! И, прошу заметить, какой-то преступный синдикат на хвосте!

– Сначала нужно найти недостающие части, – заметил Сайнжа. – Ты не помнишь, безумный?

– Почему это безумный? – не успев остыть, Йонге вознегодовал снова. – Даже как оскорбление это выглядит нелепо!

Сайнжа заскрежетал. Фелиция упорно не переводила скрежет и лишь тревожно попискивала на внутреннем канале связи, дергая за ниточки синхронизации.

Сайнжа закончил речь длинным шипением и упер свободную руку в бедро.

“Не дай боже опять синхрон поломался”, – встревожился Рудольф.

– Концепция безумия, – с натугой сказала Фелиция, – в данном контексте… применимо к хомо сапиенс науду… по предварительным приближенным оценкам означает, что в определенной конкретной ситуации… представителям человеческого блока Фузии свойственно испытывать нейронное торможение, приводящее к потере… краткосрочной памяти. Данный термин следует рассматривать как медицинский преддиагноз, но не требующий врачебного вмешательства, поскольку… применимо к нейрофизиологическим особенностям представителей хомо сапиенс науду… это является распространенным дефектом. И память может быть восстановлена. Спасибо.

– Ебать мои протезы, это каждый раз, напоминая нам о мелочах, ты будешь диагнозы ставить? – восхитился Рудольф.

– Безумный, – повторил Сайнжа, наклоняясь за скафандром.

– Это значит “забыть”, а не “сходить с ума”!

– Забывать – это стирать из долгой памяти, – покачал головой Сайнжа. – А вы теряете короткую. Это безумие.

Йонге решительно двинул на выход. Спорить с инопланетчиком не было никакого желания. И вполне устраивало, что Сайнжа оказался чуть менее высокомерным ублюдком, чем можно было предположить по всем его высказываниям.

Слегка тревожило лишь, что Фелиция могла криво транслировать и другие выражения.

На ходу Йонге осторожно прикидывал, стоит ли докатиться до синхронизации с яутом, чтобы попробовать понять чуть больше о навигаторе. Все-таки имперская кровь не могла принадлежать ограниченному созданию, промышляющему исключительно охотой и доведением компаньонов до белого каления.

В каюте Йонге обнаружил, что череп все-таки рухнул. И пробил рогом матрас.

По предварительной оценке ущерб тянул мультиен на сто пятьдесят.

*

– …и трофей свой забери, мудилище!

Пылая гневом, первый пилот обеими руками сжимал тяжеленный череп, вслух изливая ненависть к археологическим экспонатам. Дотащить череп аж до кают-компании оказалось нелегко, и это окончательно травмировало психику.

– Придурок! Хрен с тем, что ты стенки дырявишь, но так-то зачем? Я же говорил! Сайнжа, мать твою, ну зачем дорогую мебель портить?!

Яут молчал.

Несмотря на душащую злость, Йонге чувствовал неправильность этого молчания. Яут не кинулся защищать честь женского рода.

Пауза для предполагаемого ответа затянулась до неприличия. Обида по-прежнему не проходила. Йонге попробовал внушить себе, что это из-за нервного напряжения, но безуспешно – стоимость угробленного матраса вопияла об отмщении. Грохнув череп на пол, он еще раз испепелил яута взглядом и повернулся к выходу.

– Короче, иди ты нахер. Сам теперь на этом матрасе спи. С черепом в обнимку.

Твердо намереваясь отыскать Рудольфа и официально прописаться к нему, Йонге прошествовал к дверям. Этнические украшения, развешанные по стенам, невыносимо царапали взгляд. Собрать, облить горючкой, сжечь – хотелось больше всего на свете.