От звезды до звезды. Беглецы (СИ)

Киберики добросовестно выполняли свои обязанности: неподвижно стояли у аквариума, расположившись по кругу. Юнусы вяло плавали, но при виде человека засуетились. Метнулись к стене. Йонге подошел ближе и встал перед условной командиршей. Значок сообщал, что перед ним Эал.

От аквариума отчетливо тянуло прохладной сыростью.

– Эал!

Командир кибериков чуть опустила голову. Длинные антенны тоже слегка наклонились.

– Вам запрещено покидать грузовой отсек. Верно?

– Верно.

– Предусмотрены ли исключения из правил?

– Только в случае угрозы.

– Кто-либо из вас покидал грузовой отсек в течение последних двенадцати часов?

– Нет.

– Я запрошу данные с камер, – Йонге многозначительно похрустел пальцами.

На Сельве он сунул кольца в карман скафандра, а теперь с удовольствием снова носил их. Электрические искры запрыгали между точками выхода.

Киберик внимательно проследила за скачками искр и снова подняла взгляд к нему. Не видя глаз, Йонге смешался и инстинктивно чуть отступил.

– Прямо сейчас запрошу, – буркнул он и сделал еще шаг назад.

Эал по-прежнему молчала.

Выходя из лифта, он столкнулся с Сайнжей. Яут приветственно заворчал. В руках он держал сканер.

– Стоять, – Йонге тормознул его, ткнув ладонью в грудь. – Что это ты тащишь?

– Исследование, – охотно пояснил яут. – Рыбе плохо, вот, хочу проверить их.

– С чего ты взял? Вон там киберики стоят и не чешутся.

Сайнжа молча постучал себя по лбу. Затем взял Йонге за плечо и сдвинул с дороги.

– Сайнжа.

Йонге говорил спокойно, но яут сразу же остановился.

– Это боевые киберики, настроенные на охрану. Не лезь. Если ты им не понравишься…

Сайнжа щелкнул клыками и недовольно заклекотал. Йонге сжал кулак, и яут вздохнул. Почесал щиколотку когтями и топнул об пол.

– Сначала я покажу сканер искусственным матриархам. Почему вы, люди, всегда пытаетесь ставить мои действия под сомнение?

– А почему ты никогда не спрашиваешь?

– Я думал, это вопрос доверия.

– Вот маршрут – доверю, а лезть к боевым киберикам — не дам.

– Сначала спрошу. Не понравится – уйду. Так годится?

Йонге разжал кулак и смахнул с рукава прыгнувшие искорки электростатики.

– Отличная идея. Потом расскажешь, что получилось.

Сайнжа фыркнул и прошествовал дальше. Йонге покрутил головой – от напряжения у него свело шею – и неторопливо пошел к лифту.

“Фелиция, дай запись с камеры тридцать один. Период – последние пять часов”.

Теперь он точно мог сказать, сколько на корабле камер, в каком режиме они ведут запись и как часто обновляются архивы. Приятно было прикасаться к бесчисленным сведениям. Особенно, когда предыдущие затирались и не конфликтовали с обновленной версией.

“К сожалению, запись отсутствует”, – после заминки отозвался искин.

Йонге поднял брови.

“Камеры шестнадцать, двадцать четыре, тридцать два. Тот же период”.

“Запись отсутствует”.

Йонге нахмурился и ускорил шаг.

“Все записи по всем камерам за последние двенадцать часов”.

“К сожалению, записи прерываются за последние тринадцать часов”.

“Сейчас запись ведется?”

“Нет, первый пилот”.

“Включить запись”.

В рубке Йонге столкнулся с вандализмом, блистательно исполняемым первым механиком.

– Это что? – поинтересовался он, взирая на снятые с помоста листы обшивки.

– Это я, – пропыхтел Рудольф. Из технических недр виднелись только ноги. – Слишком большая рубка. Я не рассчитал, когда проектировал.

– По-моему, все хорошо.

– Да? Тебе нравится сидеть на втором этаже?

– Это придает мне значительности.

Йонге подошел ближе и остановился возле самых ботинок первого механика. Ботинки едва заметно шевелились.

– А мне не нравится перспектива, что однажды кто-то оттуда сверзится. И хорошо, если это будет Сайнжа, его не так жалко…

– Может, мне нравилось, – Йонге чуть попинал ботинок. – Спросить ты забыл?

– Я с Берлина. Я лучше знаю, как должны быть устроены такие штуки.

Йонге закатил глаза.

– Ага! Нашел!

Рудольф стремительно выкатился из-под помоста. Конструкция пришла в движение. Под мягкое гудение механизмов весь помост опустился. Аккуратно сложился сам в себя и без зазоров встроился в пол.

– Круто, – сказал Йонге.

– Обожаю модульные конструкции.

Поднявшись, Рудольф перебросил паяльник из ладони в ладонь. Йонге сомневался, что именно с его помощью механик навел порядок в механизме гидроподъемника, но выглядело выразительно.

– Руди, почему у нас не ведется запись?

– А?

– Запись с камер. Она вообще отключена.

Рудольф рассеяно перебросил паяльник снова.

– В смысле, не ведется? Кто отключил?

– Вот я как раз пришел тебя об этом спрашивать.

– Не может быть, – уверенно сказал Рудольф. – Это базовая настройка, я ничего не отменял.

– Тогда кто же это у нас вчера отключил запись по всему кораблю?

Договаривая, Йонге вспомнил двухпоточный шорох. Дела ему все больше не нравились.

Рудольф молча направился к консолям.

Беспокойно хмурясь, Йонге взялся за обновление полетной карты. Махнув рукой на инстинкт самосохранения, взбрыкивающий при виде гравитационных пиков, он прошел в обход двух узловых станций. Попытавшись мыслить как яут, добровольно переставил маршрут в режим ожидающего одобрения навигатора.

С момента прыжка к Лексс уже прошло четыре часа из означенных “Фелицией” пяти реабилитационных, и на волне хорошего настроения Йонге самовольно продлил этот период, приплюсовав еще два. Ощущение скорых денег слишком сильно грело карман, поэтому Йонге предпочел перестраховаться.

И точку он ставил на границе солнечной системы, но никак не вблизи Сулар.

Они успевали с запасом, и гравитационное болото в системе не пугало. В любом болоте имелись свои кочки и протоки, и Йонге не сомневался, что яут вынюхает их все.

Он даже не удивился, когда дверь зашелестела, отворяясь. Яут словно чуял размышления людей о себе.

– Насмотрелся? Иди сюда, покажу кое-чего.

От двери залязгало. Йонге быстро обернулся.

К нему направлялась киберик.

– Рудольф?

Механик оторвался от консолей, бросил взгляд и нахмурился. Выставив блокировку консоли, быстро прошел вперед и встал рядом. Йонге сжал кулак.

– Эй, киберик, куда торопишься?

Валькирия медленно пролязгала через рубку и остановилась в двух шагах.

– Мы должны передать сообщение, – бесстрастно сказала она.

– Вы, – сквозь зубы сказал Йонге, – должны сидеть в отсеке и не высовываться.

На синхроне вибрировало напряжение, исходящее от Рудольфа. Механик по-прежнему держал в опущенной руке паяльник, и не глазами, а шестым чувством Йонге различал, как обеспокоенно покачивается острое жало.