Олег Быстров - Зрячий (СИ)

Даже когда в голове пусто, слова еще не родились, а до поступков дело может и вовсе не дойти…

В приюте, где я воспитывался, простые истины вколачивали доступными методами. Стал чересчур серьезным, заважничал, посматриваешь на окружающих свысока – по ушам! Не усвоил урок – «темная». И так, пока не дойдет до спинного мозга: ты здесь равный, но не лучший.

И если что-нибудь умеешь, доказывай делом. Не пустословием, не цветастыми фразами и громкими обещаниями, а поступками. А если всё-таки пообещал – умри, но выполни. Потому что цена слова у приютских очень высока. Улыбайся и делай, даже когда силы на исходе и злые слезы закипают на глазах.

– Здравствуйте, Мартин, – улыбается Лили мне навстречу, – рада вас видеть. Проходите в операционную, клиент уже ожидает. – Тут она заговорщически подмигнула. – Директор у себя и пока не показывался…

– Здравствуйте, Лили, – улыбаюсь в ответ и я. – Вот увижу вас, и солнце светит ярче, и тучам не остается места в небе! А что до старой перечницы, нашего директора, так я сегодня вовремя…

Руководитель имеет обыкновение наведываться в приемную в самом начале рабочего дня. У опоздавших сотрудников нет ни малейшего шанса проскочить незамеченными, так как директор почитает пунктуальность первейшей добродетелью служащего Агентства.

– Даже пять минут в запасе, – смеется Лили, – но я всё равно не люблю, когда он приходит. Станет за спиной и дышит в затылок, как цапля на охоте, а я поневоле начинаю чувствовать себя лягушкой…

– Если б все лягушки были столь очаровательны – я б жил на болоте! – восклицаю с жаром.

– Скажете тоже, оператор, – кокетничает Лили. – Но вообще мне показалось, что сегодня директор чем-то озабочен. Проскочил насупленный, еле кивнул в ответ… Обычно он так себя не ведет – всегда здоровается: «Как дела, Лили?»

– А как вы думали – большое начальство, большие заботы… – смеюсь я и прохожу дальше.

Вторая дверь, обитая металлическими полосами, пропускает меня в маленькую комнатушку, где на складном стульчике сидит здоровяк Тодд по кличке Столб. Этот добродушный малый в форме охранника и с револьвером на боку держит здесь пост. По-хорошему надо предъявлять пропуск, но меня Столб знает и не придирается.

Тодд, как и я, воспитывался в приюте и не имеет фамилии. В его понимании я символ человека, достигшего в этой жизни определенных высот, невзирая на сиротскую долю, и это вызывает его уважение и дружеское расположение.

К тому же мы оба увлекаемся боксом и оба страстные поклонники чемпиона мира в тяжелом весе Махмуда Алия. Тодд сам не чужд кулачной забавы и по выходным выступает в Народном ринге. Как многие крупные люди, он выглядит добродушным, даже чуточку медлительным, но впечатление это обманчиво. При случае охранник ударом кулака легко своротит скулу любому.

– Привет, Тодд! В эти выходные Алий бьется с Хорхе, и я догадываюсь, на кого ты поставишь. У нашего парня убойная правая, Хорхе придется туго! – Спортивное событие будет предметом обсуждения всю предстоящую неделю.

– Привет, Мартин! Видит бог, против этой правой мало кто устоит! – Столб возбужденно потирает ладони. – Через верного человека я уже заказал себе билет на стадион. А как вы?

– Честно говоря, пока нет, но что-нибудь обязательно придумаю…

– Может, поспособствовать?

– Не стоит, дружище, справлюсь сам.

Тодд стремится поддерживать со мной хорошие отношения еще и потому, что у нас есть маленькая тайна. Вернее, тайна его, а я – поверенный. Хранитель и сообщник. Но об этом как-нибудь после…

С поста охраны крутая лестница ведет на глубину трех метров под землю. Здесь располагается узкий коридор с тремя безликими дверьми без табличек. Открываю своим ключом ближнюю – и вот я в операционной. В груди появляется легкий зуд, приятное нетерпение, почти как перед свиданием. Конечно, встреча с симпатичной девушкой – это не работа, это… Ох, ну кто из нас не знает, что такое свидание?! Только вот и перед встречей с клиентом я испытываю этакое томление духа. Радостное ожидание и предвкушение того основного, ради чего хожу в Агентство, – операции.

* * *

Не подумайте, что мы режем людей, к хирургическим операциям наше ведомство не имеет никакого отношения. И всё-таки здесь находится основная, самая главная часть Агентства. Именно здесь мы проводим операции по коррекции судеб людей, помогаем изменить жизненный путь человека, строим его будущее. Называйте как хотите. Я чуть позже постараюсь объяснить, чем именно мы занимаемся и как это делаем, но сейчас не до того – надо работать.

Стол пуст, если не считать листочка заявки на операцию адаптации, заполненную самим клиентом. Итак, что мы имеем:

«Карл Густав Бревиус» – недурно. Не потомственный аристократ, конечно, но наличие двух имен в Республике говорит об определенном социальном статусе. Буржуа средней руки, чиновник рангом не ниже мэрии, не исключены некоторые особые заслуги перед государством. Далее…

«Предприниматель». Расплывчатое, но самое распространенное определение в наше непростое время. Предпринимать попытки, прикладывать усилия можно в какой угодно области. Например, разводить крокодилов в бассейне городского Парка на потеху публике. Или продавать секреты бабушкиных пирогов. А можно проворачивать головокружительные махинации на фондовой бирже. Ясно, что господин не хочет афишировать свой род занятий, но правилами это не возбраняется.

Далее. Возраст, подданство, вероисповедание… Всё понятно… Вот:

«Цель визита – адаптация в сфере предпринимательской деятельности… создания оптимальных условий для делового сотрудничества… конструктивного развития коммерческой активности… перспективного взаимодействия в инновационной сфере…» Уф! Явно не обошлось без девочек из приемной. Только они умеют так лихо закручивать формулировки.

Если сказать простым языком, то Карл Густав хочет быть уверен в честности партнеров, их заинтересованности в «перспективном взаимодействии» и опасается оказаться обманутым на кругленькую сумму.

В углу кабинета имеется шелковый шнур, конец которого тянется к колокольчику в приемной. Как только я готов к работе, даю об этом знать девушкам-консультантам, и они направляют клиента. Посетитель спускается на три метра под землю, но уже с другой стороны: лестница здесь более пологая и нарядная, двери отделаны красным деревом и пронумерованы.

Услышав деликатный стук, распахиваю створку. Обмен приветствиями, представление: «Если угодно, просто Карл». – «С удовольствием, но и я прошу вас – просто Мартин!» – и я усаживаю «просто Карла» в кресло.

Операционная представляет собой обычный кабинет пяти метров в длину, трех в ширину и двух в высоту. Плюс три метра грунта над потолком. Операторам нужна тишина, в определенные периоды работы – максимальная сосредоточенность, даже вдохновение. По той же причине приглушен свет.