Стражи: Gelidus Corde (СИ)

«А если она скажет, что пришло время отпустить?» — пришло мне в голову.

Я отмахнулся от назойливой мысли, пытаясь себя убедить, что Кетерния никогда так не сделает. Я знал, что она любит меня.

«Но ведь она сама сказала, что готова отдать все, чтобы ты стал лидером стражей», — противный голос разума не унимался.

Я, раздраженно рыкнув, закрыл глаза руками, заставляя себя забыть обо всем. Я не видел, как улетели голуби, испуганные льдом, разрастающимся по деревьям и безжизненному фонтану; как ветер с остервенением поднимал снег с земли, поднимал метель; как темнели тучи, а затем пошел снегопад, спрятавший все вокруг под своей пустой белизной.

***

Зимний вечер окутал город совсем рано, поэтому, когда загорелись фонари, я открыл глаза и медленно поплелся домой, не желая заставлять ее волноваться обо мне. Моя одежда насквозь промокла.

«Не стоило колдовать», — расстроенно подумал я, когда поднимался по лестнице в подъезде.

Я быстро повернул ключ и прошел в прихожую. Раздевшись и оставив обувь сушиться, я проследовал в гостиную, освещенную приглушенным светом единственной лампы, стоявшей около дивана. Кетерния лежала, укрывшись пушистым пледом. У нее на лице лежала книга «Гордость и предубеждение». Я осторожно направился к лестнице, не желая ее разбудить.

— Привет, где был? — глухо спросила она, приподнимая том.

Я остановился и взглянул на нее.

— За молоком ходил, — я неряшливо пожал плечами.

— Мм. И где оно? — стражница с любопытством приподняла бровь.

— Не купил, — отметил я свой промах.

Кетерния рассмеялась, прищурив глаза.

— Тебе стоит пойти принять душ, а я пока высушу одежду и приготовлю что-нибудь поесть, — приказала чертовка, вставая.

Кетерния подошла ко мне, поправив неряшливый пучок, завязанный на затылке. От нее приятно пахло кофе и цветами; я замер, разглядывая ее лицо. Она неуверенно улыбнулась, не зная, с чем связано мое загадочное поведение.

— Все хорошо? — тихо спросила она, положив руку мне на плечо.

Я мгновенно притянул ее к себе, обнимая. Я вцепился в нее с такой силой, будто боялся, что она могла исчезнуть. Капли со звоном падали на пол. Чертовка обняла меня в ответ, уткнувшись лицом в грудь. Я вдыхал запах ее волос, упиваясь моментом. Стражница слегка сжала кулаки, скомкав мою насквозь мокрую футболку, облепившую спину — облачко тепла объяло нас, ласково согревая закоченевшие пальцы. Я поцеловал Кетернию в лоб и отстранился.

— Спасибо, — прошептал я и, взяв ее за руку, пошел с ней наверх.

Я рывком открыл дверь в комнату и провел ее внутрь. Я ничего не говорил, не желая разрушать приятную тишину, царившую в квартире. Я быстро скинул футболку и швырнул ее на пол, чертовка слегка зарделась и отвернулась, стараясь не смотреть на меня.

«Забавно», — промелькнуло у меня в голове, пока я расстегивал штаны.

— Мне обязательно при этом присутствовать? — с издевкой спросила она, прожигая меня своими золотыми глазами.

Я хотел сказать, что обязательно, но передумал.

— Найди, пожалуйста, мне какую-нибудь чистую одежду, — попросил я, скинув джинсы и стягивая носки.

Кетерния кивнула и повернулась к шкафу, усиленно роясь в моих немногочисленных вещах. Я зашел в ванную и включил воду. Я знал, что лучше было бы помыться под горячим душем, но холодный в данной ситуации подошел бы как нельзя лучше. Я залез в ванную и поймал на ладони несколько ледяных капель.

— Куда тебе положить одежду? — спросила Кетерния, нерешительно зайдя в комнату.

Я выглянул из-за занавески, задорно посмотрев на чертовку, мявшуюся около двери. Я указал рукой на тумбу около раковины, занавеска отодвинулась слегка больше, чем я рассчитывал. Меня обдало кипятком, когда Кетерния вылетела из ванной, хлопнув дверью. Я рассмеялся, понимая, что веду себя глупо: даже ради душевного спокойствия не стоило дразнить чертовку.

Выйдя из душа, я спустился на кухню, где для меня был сделан жалкий бутерброд и чашка чая.

— Всю душу вложила, — кинула Кетерния, выглядывая из-за книжки.

— Вижу, — я улыбнулся и принялся за еду. — Спасибо.

Девушка кивнула.

— Итак, куда ты сегодня ходила? — поинтересовался я после пары минут напряженного молчания.

Стражница отложила книгу и положила голову на руку, внимательно рассматривая меня.

— Сходила домой, взяла вещи, которые забыла в прошлый раз, — сухо ответила она.

— Как тетя?

— Я ее не встретила, она была на работе, — пояснила чертовка. — Но это и к лучшему: тетя считает, что меня отправили учиться за границу.

Я приподнял бровь в немом вопросе.

— В Норвегию, — Кетерния очаровательно улыбнулась.

Казалось, ее не волновало, что она обманывала свою тетю, хотя, она ведь разрешила бабушке стереть память родственницы о Бостоне.

— Чего принесла? — спросил я, отхлебнув теплого чая.

«Идеальной температуры», — рассеянно отметил я.

— Да, всякую мелочь: накидку русалок и твой подарок, — ответила она и поднялась из-за стола, чтобы убрать грязную посуду.

В груди приятно кольнуло. Я не собирался нарушать свое обещание, но решил рассказать ей чуть позже.

«Сегодня, но не сейчас», — словно молил я, подойдя к ней со спины.

— Посмотрим кино? — ласково спросил я, обвивая руки вокруг ее талии.

Кетерния положила голову мне на плечо, расслабленно прикрывая глаза.

— Можно, — прошептала она.

Мы вылезли из телевизора, когда было совсем поздно — мы бессовестно опаздывали на первую тренировку. Я, стоя около двери в комнату, думал повременить, не говорить ей, но она сама проскочила через дверь и упала на кровать.

— У тебя ведь что-то случилось? Ты совершенно не умеешь врать! — ее глаза ярко блеснули в темноте. — Рассказывай.

Я устало лег рядом с ней, нехотя переплетая наши пальцы. Если бы мы не были сейчас рядом, то, наверное, я бы не чувствовал себя так погано. Стражница махнула свободной рукой, заставив маленькие золотистые огоньки плавать под потолком, отбрасывая причудливые тени.

«Лучше сказать прямо, чем кружить вокруг да около», — безнадежно подумал я, стараясь не смотреть на Кетернию.

— Я должен буду сделать Мариссе предложение до последней проверки, — смело сказал я.

В нас ничего не изменилось, только гробовая тишина повисла в воздухе, а огоньки на секунду вздрогнули, словно отразив замешательство хозяйки. Я все еще не поворачивался к ней.

— Когда ты думаешь это сделать? — спросила она, слегка сжав мою руку, словно проверяя, не исчез ли я.

— Во время последней тренировки, — внезапно для себя самого ответил я.

— Что ж, тогда я буду рядом, пока время не придет, — тихо сказала чертовка.

Обрывистый выдох сорвался с ее губ: она тоже не умела врать, когда нужно было скрывать свои истинные чувства. Мы лежали в тишине, не зная, что еще можно было сказать, что можно было сделать, чтобы предотвратить необратимое. Темнота опутывала комнату, пожирая маленькие огоньки, дрожавшие на незаметном сквозняке, а может, они дрожали не поэтому? Я, хотя очень старался удержаться, но все же проваливался в сон, манивший меня своим спокойствием.