Стражи: Gelidus Corde (СИ)

«Невероятный город», — подумал я.

Нигде прежде я не видел такой разной архитектуры, где на одной стороне дороги могла стоять покошенная деревянная лачуга, а на другой — дворец. Волшебно.

Бездумно шагая вперед, я набрел на небольшой магазинчик, выделявшийся на фоне остальных своей старой вывеской. Отворив тяжелую деревянную дверь, оповестившую о приходе посетителя мелодичным звоном, я прошел внутрь лавки. Похоже, это была старая комиссионка, в которой пахло старостью и пылью. Слева стояли бесконечные стеллажи с украшениями, приветливо блестевшими из-за мутных стекол. Я пошел направо, внимательно рассматривая одежду, опрятно разложенную на деревянных полках.

— Ищете что-то конкретное? — услышал я из-за спины.

Пожилая женщина небольшого роста, одетая в приятный наряд, словно сшитый для нее, внимательно смотрела на меня блестящими бесцветными глазами, которые, казалось, уже мало могли разглядеть в этом мире. Седые волосы, длиннее плеч, были распущены и завиты на старомодный лад. Хищный блеск ее перстней и сережек перекликался с ее внешней мягкостью и теплотой. Я прокашлялся, внезапно смутившись.

— Я ищу что-нибудь строгое, чтобы носить в школу, — моя просьба казалась глупой: такие вещи не ищут в подобных магазинах.

Женщина дружелюбно улыбнулась, обнажая ряд идеальных белоснежных зубов, и подошла к одной из полок. Она аккуратно перебирала рубашки, тщательно сложенные от самых светлых к самым темным. Перстни на ее руках звенели, стукаясь друг о друга.

— Я думаю, эти подойдут вам по размеру, — она передала мне пару из них.

Белые рубашки, приятные на ощупь, содержали в себе мелкую деталь, которая сразу мне понравилась: голубые перламутровые пуговицы на одной из них и темно-синяя кайма на воротнике другой.

«Отличное сочетание», — отметил я, перебирая ткань между подушечками пальцев.

— Вам разрешают носить синее? — спросила старушка, переходя к другой вешалке с пиджаками и строгими штанами, тщательно выглаженными заботливыми руками.

— Думаю, что да, но я, наверное, возьму костюмы двух цветов, — бросил я, предполагая, отчего женщина сразу задумалась об этом цвете, а не о каком-то другом.

Старушка кивнула, раздвигая вешалки и время от времени бросая на меня взор полуслепых глаз. Наконец она, выхватив нужные костюмы, провела меня в примерочную, где оставила меня наедине с одеждой, закрыв за собой занавеску. Удивительно, но ее костюмы идеально сидели на мне, словно были сшиты на заказ. В них я выглядел старше, серьезнее.

«И красивее», — отметил я, поправляя воротник рубашки.

— А можно мне еще какую-нибудь жилетку и пару галстуков, — сказал я, выглядывая из-за плотной карминовой занавески.

Женщина уже стояла снаружи, держа названные мной вещи. Кроме этого, она протянула мне красивую черную бабочку, вышитую темно-синими нитками, заметными только тогда, когда я наклонял украшение под определенным углом.

«Невероятно, улавливает мои желания на ходу», — подумал я, затягивая узел галстука.

В такой одежде было не стыдно даже появиться в Совете: слишком изыскана и строга она была.

«Не как у Стефана, конечно, но тоже вызывает желание стать аристократом», — отметил я, переодеваясь в свои старые поношенные джинсы и дырявую толстовку.

Я отодвинул занавеску и вышел из примерочной, захватив вещи с собой. Я, ведомый любопытством, проскочил через ювелирный отдел, заглядывая в пыльные витрины, хваставшиеся блеском изумрудов, сапфиров, рубинов… Многие вещи, казалось, были сделаны во времена, когда женщины носили пышные платья и корсеты, а мужчины устраивали дуэли, чтобы защитить свою честь. Я прошел к массивному деревянному столу, являвшемуся кассой. Старушка ласково мне улыбнулась:

— Все подошло?

— Да, все замечательно. У вас интересный магазин, — ответил я.

— Спасибо, — женщина аккуратно складывала мои покупки в бумажные пакеты, украшенные различными узорами, словно изображенными умелой рукой художника.

Я рассматривал женщину, пытаясь понять, как она угадывала мои желания. Она аккуратно выводила рукой наименования костюмов, покупаемых мной. Седые волосы, падая по сторонам ее лица, заслоняли ей желтый свет мозаичных люстр, качавшихся под потолком. Она убрала волосы за уши, показывая их легкое заострение, присущее эльфам. Я расслабился, поняв, что она — «своя». Расплатившись и взяв покупки, я поблагодарил женщину и направился к выходу.

— Удачного дня, страж! — прозвучало мне вслед.

«Этот город буквально полнится нечистью», — подумал я, выходя под ливень, остервенело бивший по асфальту.

Последний день августа самозабвенно рыдал, прощаясь с угрюмым небом и золотыми шпилями Санкт-Петербурга.

***

Первое сентября не вызывало у меня никаких эмоций, кроме смутного страха и волнения, покоившихся на задворках моего разума. Я проснулся в шесть утра, чтобы снять напряжение от бессонной ночи и потренироваться. Несмотря на все мои усилия, голова так и трещала спустя час бега по городу, который уже успел проснуться.

«А кто-то и не ложился», — отметил я группу людей, вываливавшихся из клуба.

Еще ночью на город упал легкий туман, но к середине дня погода обещала стать лучше, ну, во всяком случае, так обещали по телевизору. Однако я чувствовал, что сегодняшний день обещает быть дождливее вчерашнего.

Я расчесал волосы, постаравшись убрать их со лба, чтобы выглядеть старше и презентабельнее. Надев пиджак, я убедился, что взял все с собой, подхватил сумку и закрыл тяжелую бежевую дверь квартиры. Сегодня мне не хотелось идти в школу пешком, поэтому я вызвал такси, уже ждавшее меня у кованых ворот. Быстро запрыгнув в шикарный автомобиль, я назвал адрес и уставился в окно, рассматривая изящную лепнину на зданиях. Водитель, в отличие от Бостона, оказался неразговорчив, что только усиливало мою нервозность. Мы, к сожалению, слишком быстро подъехали к школе, в которую вереницей тянулись толпы школьников с цветами. Я протянул деньги и выскочил из такси, перешагивая через лужу, не желая испачкать обувь, которую подобрала мне женщина-эльф. Я безуспешно попытался проникнуть в школу, протиснувшись через толпу первоклашек, но меня бесцеремонно отодвинули к серой пыльной стене.

«Одни заморочки», — подумал я, вежливо удерживая дверь, чтобы пропустить напористых и испуганных детей вперед.

Наконец, когда в толпе появился просвет, я быстро заскочил в него, встретившись глазами с Кетернией, которая сделала тот же маневр, что и я. Она любопытно осмотрела меня, а потом взглянула на мое лицо, слегка сощурив глаза, чуть накрашенные тушью.

— Привет, — сказал я, с трудом успевая за ней, хотя она была одета в узкую юбку, которая, должно быть, сковывала движения.