Юлия Коковина - В мечту. Оковы одной души(СИ)

Он так и продолжал сжимать ладонь подруги, что слегка смущало Литу. Конечно, она уже привыкла, что любящий тактильный контакт Ичика частенько берет ее за руку, чтобы куда-то отвести, что-то показать, ободрить или просто привлечь внимание, но все же... Лита невольно взглянула на их сплетенные пальцы, а когда снова подняла голову, увидела, что парень тоже задумчиво смотрит на них. Потом он перевел взгляд на ее лицо, и Лита обнаружила, что его улыбка стала немного смущенной.

- Идем, - повторил Ичика как-то более... мягко, чем обычно. А потом на его лицо вернулось обычное озорное выражение, и он, потянув за собой Литу, пошел вперед.

- Идем, - повторила за ним девушка, улыбаясь. Ей почему-то стало легко и хорошо.

Некоторое время назад.

Ичика умер.

Внезапно, без каких-либо оснований, уже второй раз в этом месте. Его не настигли иглы ящерицы-змеи - копии той, с которой сражалась Лита, - он не разбился, упав с высоты и не врезался на полной скорости в стену. Просто, стоя на площадке под тем местом, где слился с камнем монстр, он умер. Темнота, всегда следующая за смертью, накрыла его, а потом из темноты выступили образы. Они облепляли его, душили, заставляли кричать от ужаса жуткими картинами, атаковали его сознание вновь и вновь. И самое страшное было в том, что он ничего не мог поделать. Лишь смотреть, испытывая в полной мере весь тот ущербный ужас, который был доступен игрокам.

Теряю контроль. Теряю контроль...

Он уже забыл о том, что пережил недавно, эти воспоминания с легкостью, доступной только игрокам, ушли в глубины сознания. И даже шепот Золотого Сердца, преследующий Ичику в этих видениях, уже не тревожил его.

Глава 10

Возможность изменить

И вновь Лите снился странный сон.

Они с Ичикой снова были в Золсере, в какой-то стрелялке, и бились в темном, покрытом зеркально-гладкими серыми плитами зале с полчищем монстров. У нее в руках было странное, неописуемой формы оружие, стреляющее маленькими шаровыми молниями, Ичика почему-то орудовал красной монтировкой с раздвоенным концом. Прыгая, они летали по залу над головами монстров, тщетно машущих лапами в стремлении достать их, и били, стреляли, стреляли и били. Чудовищ, казалось, становилось все больше, они все плотнее набивали собой зал, все больше мелькало перед глазами когтистых лап. А потом они вдруг исчезли. Лита с Ичикой опустились на гладкий серый пол.

- Сделано, - довольно заявил парень, и его голос эхом разнесся по опустевшему залу. - А теперь на очереди зомби.

- Пошли, - ответила Лита. - Чем скорее разберемся, тем лучше.

Ичика кивнул и устремился к воротам, виднеющимся впереди. Лита сделала было шаг, следуя за ним, но внезапно что-то заставило ее обернуться.

Сзади не было ни стен, ни пола. Перед Литой расстилалась бескрайняя серая пустыня. Зал за спиной перестал существовать, растворился в небытии Ичика. Лишь серый песок под ногами, лишь свинцово-серые тяжелые облака над головой, лишь мрачная, давящая тишина.

"Это же оттуда, - вспомнила Лита. - Из той книги". Нужное название мелькнуло в голове и бесследно растворилось вслед за Ичикой и залом. Лита сделала шаг. Второй, третий... Она шла, и ноги утопали в сухом, безжизненном песке. Здесь не было ничего живого. Все те, что когда-то дышали здесь, действовали, разговаривали и мыслили, рассыпались этим самым песком. Можно сказать, что Лита ступала по трупам, по огромному кладбищу, в которое превратился весь мир.

Но нет. Кто-то живой здесь все же остался.

Синяя бабочка порхала перед лицом Литы, овевая его едва ощутимым ветерком. Она снова смотрела, этим своим странным, ничего не выражающим взглядом. Она была знакома, так знакома...

- Привет, Эрити, - сказала ей Лита. Крыло бабочки мягко мазнуло ее по щеке: это было своеобразное приветствие. Эрити полетела вперед, и Лита, поняв, последовала за ней. Она догадывалась, куда бабочка ведет ее, кто ждет ее.

Впереди появился силуэт - пока еще неясный, трудноразличимый, но постепенно становящийся все отчетливее и отчетливее. Но вместе с тем темнело и расплывалось все вокруг. Словно кончался заряд у неведомого проектора, транслирующего Лите этот сон, словно... она просыпалась.

И Лита проснулась.

- Эрити, - прошептала она. - Эрити, Эрити, Э...

Что ей снилось? Что она шепчет? Зачем нужно это слово? И как оно звучало вообще? Только что отчетливо помнившееся, оно побледнело, бесследно растворилось в глубинах сознания. Так же, как растворился и сон. Лита тщетно пыталась вспомнить, что же ей снилось, но память упрямо не поддавалась. Все, что она сохранила - это чувство необъяснимой тоски и грусти.

Бросив попытки вспомнить, Лита перевернулась на бок. Теперь она лежала лицом к комнате. На бежевом ворсу ковра сияли желтые квадратики от лучей солнца, такой же квадратик падал на подушку Литы: головой она ощущала тепло. За окном виднелось ярко-синее, без единого облачка, небо. Синее...

Воспоминание всплыло на миг, но тут же ускользнуло от понимания, словно юркая рыбка от рук пытающегося поймать ее ребенка. Нахмурившись, Лита попыталась все же уловить его, поймать за дразнящий хвост, но тщетно - оно уже бесследно пропало. Ладно, черт с ним. Лита свесила ноги с кровати и сонно потерла кулаком глаза. Свет дня потихоньку сгонял с нее остатки сна и втягивал в свою реальность.

Совершив необходимые утренние дела, Лита, движимая голодом, вошла в кухню - яркую от солнца, приветливо встречающую запахом блинчиков: похоже, маме сегодня захотелось поготовить. Родители сидели за столом и пили чай.

- Доброе утро, - поприветствовал Литу папа. Мама лишь, улыбнувшись, махнула рукой: она никогда не здоровалась, если это уже сделал другой человек, была у нее такая странная привычка. Сказав в ответ свое "доброе утро", Лита торопливо принялась накладывать себе в тарелку блинчики.

Родители... Материалистка до мозга костей мама и более мечтательный, но разделяющий ее взгляды папа. Их девизом можно было назвать: "Сердце - ничто, разум - все". И если папа еще давал окружающим в этом отношении поблажки, то мама не переносила ни одного решения, принятого из-за каких-то чувств. Все должно было быть, по ее мнению, подчинено разуму, и жизнь должна протекать в опоре на самые выгодные и полезные решения, предварительно тщательно взвешенные и проанализированные на предмет плюсов и минусов. В каком-то смысле это было, наверное, даже правильно. До недавнего времени Лита и сама была согласна с таким подходом. Пока в ее жизни не появился перемещатель.

- А мы тут как раз о тебе говорили, - с прослеживающейся в голосе улыбкой сказала мама. - Точнее, о твоей учебе. Кстати, как она у тебя идет?