Unknown - Аромат лимонной мяты. Книга первая (СИ)

Почему единственный в своем роде? Да потому что предки этого таланта почти триста лет — с того момента, как была подписана Международная конвенция о запрете частного разведения этих милых крылатых зверушек, — великолепным образом умудрялись прятать свой маленький бизнес от любопытных.

Люциус, случайно услышав в министерстве о предстоящем рейде, убил час на обед в хорошем ресторане с командиром отряда драконоборцев. Он честно отмучился, выслушав все жеребячьи шутки этого здоровяка, и всё для того, чтобы вложить в его лохматую голову нужные мысли.

Например, о том, как это несправедливо, когда люди, постоянно рискующие своими жизнями, получают настолько смешные деньги, что не могут даже позволить себе выгулять в изящном месте хорошенькую молоденькую ведьму.

А ведь если бы доблестные борцы с огнедышащими монстрами не были столь кристально честными и хотя бы раз не сдали туши умерщвленных тварей министерству, как бы улучшилось их благосостояние!

Командир более чем проникся, поскреб косматый затылок и порысил проводить разъяснительную беседу с остальными членами отряда.

Люциус же, обмахнувшись надушенным носовым платком, написал поверенному, приказав внимательнейшим образом отслеживать все подвижки по данному вопросу, перехватить драконоборцев и выкупить туши. Выделил он на эту сделку четыре тысячи галлеонов. Сумма, учитывая официальную стоимость ингредиентов в тех же аптеках на Косой аллее и в Лютном переулке, несомненно, смешная. Но этим ребятам хватит за глаза!

И Эаргит отслеживал, мантикора его раздери. Скрупулезно. Гоблин отследил этого уникума-драконолога, профукавшего семейное дело и отправившегося отдыхать на курорт острова Азкабан. Он отследил судьбу пострадавших маглов, которым подправили память: погода стояла жаркая, стихийное бедствие — все в руках Божьих. Он даже мог дословно пересказать сказочку, которую драконоборцы скормили министерским чинушам: якобы драконы настолько взбесились, что пришлось уничтожить всё — Мерлин, ВСЁ! — поголовье фермы взрывными заклятиями, оставив от крылатых мокрое место.

А вот туши этот гоблинский потомок флоббер-червя упустил. Кто-то ушлый перехватил отряд прямо на островах.

Нельзя сказать, что Люциусу просто позарез были нужны драконьи стейки и прочие составляющие. Он вовсе не был фанатом от кулинарии и зельеварения. Нет! И конечно, не собирался открывать гриль-бар или аптеку. Но! Именно Люциус оказался в нужном месте в нужное время. Именно он обработал мистера Мускула, безвозвратно потеряв целый час своего драгоценного времени. И что он получил взамен? Несварение желудка и головную боль?!

А ведь какая была превосходная возможность!

Во-первых, пару месяцев он мог фактически держать монополию на драконье мясо и ингредиенты. Официальный рынок контролируется министерством и находится в весьма плачевном состоянии. Чтобы что-то приобрести, нужно либо ждать несколько месяцев, либо заказывать из-за границы, предварительно заполнив кучу бумажек и выбив разрешение.

Во-вторых, на этой почве он собирался укрепить связи с торговцами в Лютном. Бартер еще никто не отменял. Тот же Боргин не отказался бы от натурального обмена.

В-третьих, потратив четыре тысячи галлеонов, можно было заработать в пять раз больше. Ну, хорошо-хорошо: не четыре тысячи, а четыре тысячи пять — не стоит забывать об обеде, который он оплатил. Скажете, фи, какие-то двадцать тысяч! Ну, по сравнению с общим состоянием Малфоев, оно, конечно, фи! Но это же не повод упускать то, что плывет в руки!

Спустя два дня Люциус случайно столкнулся на Косой аллее со своим растрепанным сотрапезником, от которого за милю несло скверным огневиски и дешевым борделем. Тот заплетающимся языком поблагодарил Малфоя за идею и, обдавая перегаром, поведал, за сколько они с ребятами реализовали эти самые туши.

Нет, Люциус, конечно, подозревал, что драконоборец не был обезображен интеллектом, но не настолько же! Две убогих тысячи галлеонов! Злость на Эаргита усилилась ровно в два раза.

Но это все мелочи!

Он мрачно уставился на сегодняшний отчет. Как, во имя Морганы, эта отрыжка взрывопотама ухитрилась потерять уйму денег теперь уже на магловской бирже?! За что он вообще ему платит?!

М-да, как ни прискорбно, придется вспоминать молодость и выправлять положение самому. И остаться при этом в правовом поле однозначно не получится.

Люциус брезгливо поморщился: опять контактировать с маглами. Конфундусы, Империо, да и зелий понадобится множество. От относительно законных, но сложных в приготовлении Феликса Фелицис и оборотного до запрещенных зелий подчинения. И всего этого, желательно, пару котлов. А это деньги, и немалые!

В этот момент за спиной послышались легкие шаги. Тонкие руки обвили его шею, скользнув прохладой по щеке.

– Милый, к тебе пришел Северус.

– Без предупреждения? — Люциус накрыл ладонью нежные пальчики жены. — Значит, ему что-то нужно. Как он выглядит? Взволнован? Нервничает?

– Мрачен и весьма саркастичен. Все как обычно.

– Значит, ему что-то очень нужно. Что ж, зови, — сказал он, поцеловав гибкую кисть, и подумал: «Удачно! Вот они — мои котлы с Феликсом!»

Нарцисса, ласково коснувшись его волос, вышла из комнаты.

***

Успокоив Мелиссу и отправив ее в факультетскую гостиную, Снейп долгое время сидел, уставившись в одну точку, чувствуя разгорающийся в груди жар.

Потом его словно выбросило из кресла, и полночи он громил собственный кабинет. Причем по-магловски, напрочь забыв о волшебной палочке и магии. Руками и ногами, сбивая костяшки в кровь.

Утомившись, Северус уселся на пол прямо среди обломков мебели и осколков посуды и, закрыв глаза, принялся приводить мысли в порядок.

Итак, восемнадцать лет Лили была центром его мира. Все, что он делал или не делал, было так или иначе связано с ней. И кто кроме него был в этом виноват? Да никто!

Любил ли он ее? Однозначно, да. Мечтал ли он о ней? Вне всякого сомнения. Знал ли он настоящую Лили? Весьма сомнительно. Смогли бы они жить долго и счастливо и умереть в один день, если бы вместо Поттера она обратила внимание на него? Увы, нет!

Он придумал себе идеал, поставил его на постамент и принялся ему фанатично поклоняться, отметая малейшие сомнения в возможном несовершенстве объекта служения. Он вел себя как чертов сектант! И не видел за образом, нарисованным исключительно светлыми красками, живого человека с его достоинствами и недостатками.

В свое оправдание он мог лишь сказать, что ему было всего десять, когда они встретились. Некрасивый, заброшенный, одинокий мальчик, абсолютно не умеющий ладить с окружающими, знакомится с очаровательной веселой девочкой, которая, как ни странно, не против общения с ним. Кто она? Ангел!