Unknown - Аромат лимонной мяты. Книга первая (СИ)

Брутус вытаращил на него глаза и осторожно спросил:

– То есть Гриндевальд прав? Ну, в том, что он убивает маглов?

– В идеях Гриндевальда есть свой резон. Количество маглов нужно сокращать. Хотя его эксперимент весьма любопытен: внедриться в верхушку магловского правительства, разработать концепцию, согласно которой одни маглы лучше других, и стравить их друг с другом. Боюсь только, что процесс он уже не контролирует, а лишь делает хорошую мину при плохой игре. Гибнут не только маглы, но и маги. А это при нашей небольшой численности фактически самоубийство. Я бы действовал иначе: тут нужен комплекс мероприятий.

– Почему не контролирует?

– Потому что в противном случае он не пытался бы минимизировать ущерб и не стал бы сливать информацию о бомбежках Дамблдору, этому Мерлину недоделанному.

– Что?! — потрясенно прошептал Брутус. — Но это не правда! У Дамблдора есть шпион в окружении Гриндевальда! Все так говорят!

– Что первое я заставил тебя сделать перед тем, как начать беседу?

– Дать непрело… — Брутус замолчал на полуслове. – Нет, не верю!

– Хорошо, — покладисто сказал Том, — будем считать, что Гриндевальд тупее четырнадцатилетнего меня.

Какое-то время они молча смотрели на ходящий ходуном потолок, а потом Брутус, неожиданно вспомнив об очень важной вещи, спросил:

– Том, а что такое хоркрукс?

– Способ обрести бессмертие. Ты вкладываешь кусочек своей души в предмет, и в случае твоей смерти он срабатывает, как якорь.

– Делить душу? Звучит жутковато! А тебе зачем? Так боишься умереть?

– А ты не видишь, что творится? Я, к твоему сведению, приютский! Мне летом придется вернуться в Лондон! Думаешь, мне светит дожить до совершеннолетия? — он ткнул пальцем в потолок. — Да уже процентов сорок воспитанников моего приюта отправились на чаепитие к Иисусу!

– А нельзя провести лето в Хогвартсе? — осторожно спросил Брутус.

– Я вчера попросил Дамблдора оставить меня в школе. Думал, сейчас Новый год, хряпнет он рюмку хереса да и позволит. Старый хрен посочувствовал, посокрушался, но отказал. Так что хоркрукс для меня не роскошь! Я поэтому и пришел в вашу лавку. Думал, решу вопрос до лета.

– Ты так ненавидишь Дамблдора! — Брутус был потрясен всеобъемлющей ненавистью в голосе собеседника.

– Это взаимно, — ответил Том. — Именно он пришел ко мне в приют и рассказал о магии. Вот представь, ты одинокий одиннадцатилетний приютский мальчишка. И тут к тебе заявляется сладкий такой дедуля в оранжевом костюме с длинной бородой и говорит, что он волшебник, покажет тебе чудеса, а потом наградит — устроит в хорошую школу. Какие мысли возникнут?

Брутус вспомнил пьяные разговоры посетителей бара в Лютном, откуда он на себе таскал перебравшего папашу, и густо покраснел.

– И я о том же. Помню, подумал тогда: старый ты педе… хм… мужеложец, много вас таких… волшебников, — Том замолчал.

– А потом? — Брутус осторожно тронул его за рукав.

– Да размазал он меня тонким слоем. Нашел противника по силам, нечего сказать. В ситуации моей разбираться не стал, сразу назначил виновным во всем. Обозвал вором, поджег мои вещи, а потом дал денег и предложил с ним прогуляться. За покупками к школе. И еще громко так думал: «Какой красивый мальчик! Прямо, как Гелл!» — Том скривился, а потом продолжил. — Знаешь, что мне это напомнило? У нас в приюте многие воровали. Жрать-то хотелось. И вот одного пацана поймал лавочник. Сначала запугал полицией до полусмерти, потом сказал, что он плохой мальчик и его нужно наказать. Ну, и наказал. Сам понимаешь как. А потом дал денег.

Том какое-то время сидел молча, обхватив колени руками, а потом с силой потер кулаком висок, словно прогоняя головную боль и усталость.

– Кстати… ты сегодня тоже очень громко думал о свитках Герпия Омерзительного. Так что прими добрый совет, носи амулеты, блокирующие чтение мыслей!

Брутус задумался. Мистер Бэрк подарил ему подобный артефакт еще на прошлый день рождения. Весьма мощный. Но проблема была в том, что амулет заряжался от энергии носящего его мага.

– Я не очень сильный маг, — расстроенно сказал Брутус. — Меня такие амулеты быстро высасывают. А ты легилимент?

– Да, природный. Я стараюсь специально не лезть в чужие мысли, но иногда долетает. Особенно, когда человек нервничает. Вот как ты сегодня. А с окклюменцией у меня было весьма печально. Хотя сейчас я уже смогу выдержать одновременную ментальную атаку двоих, а то и троих легилиментов среднего уровня. А вот Дамблдор, полагаю, шарит по головам из любви к искусству.

– И он тоже? Он поэтому тебя обидел при первой встрече? Потому что ты плохо про него подумал?

Том чуть запрокинул голову назад и усмехнулся.

– Да зуб даю! Кстати, если на тебя амулеты так действуют, то надевай их только перед важными встречами. Ну, или если ты точно знаешь, что твой визави ментальный маг. И периодически просто принимай умиротворяющий бальзам. Должно помочь!

Утром, перед выходом из подвала, Брутус сказал:

– Я сделаю для тебя копию свитков Герпия. И вообще любой книги, какой скажешь, – и, отвечая на немой вопрос Тома, пояснил. — Ты мой друг!

Он стал медленно подниматься по винтовой лестнице. Том Риддл шел следом с торжествующей улыбкой на губах, размышляя о том, какой это мощный тандем — непреложный обет и искренность!

***

– Том? У тебя получилось! — раздался оглушительный шепот.

Мелисса вздрогнула. Ее мозги заработали с бешеной скоростью: «Том? Уж не папенька ли мой вездесущий? И что у него должно было получиться?»

– Откуда вы знаете мое имя, сэр? — по какому-то наитию спросила она.

Стоящий у занавески маг взмахнул палочкой и осветил помещение. Потом, окинув взглядом своих посетителей, он быстро пересек комнату, подошел к Мелиссе и уже протянул руку к ее лицу, чтобы повернуть его к свету, когда его перехватил Фенрир.

– Боргин, ты это, не трогай пацана! — проговорил оборотень.

Мелисса тыльной стороной ладони хлопнула по козырьку бейсболки. Он загнулся вверх, открывая ее лицо для обозрения.

– Вы это хотели сделать, мистер Боргин? — поинтересовалась она.

Боргин внимательно вглядывался в ребенка. Нет, не Том. Но очень похож. Разрез и цвет глаз, оттенок волос, мимика, жесты. Иногда, вспоминая детство, он доставал книгу-артефакт и проглядывал ее, уделяя особое внимание странице семьи Гонт. Имя Тома было не зеленым, не черным, а сиреневым. Такого цвета Боргин не видел в книге никогда. Для него это означало только одно: душа Тома ищет свой якорь. Но детей у него точно не было! Бастард?

– Извините, молодой человек, обознался, — беря себя в руки, сказал Боргин, возвращаясь к своей привычной манере общения. — Чем могу служить?

«Сорвалось. Меня взвесили и нашли весьма легкой», — подумала Мелисса и, расстроившись, даже не заметила, как вслух произнесла: