Михаил Русанов - Полдень В Нью-Йорке

© Михаил Русанов, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Он не относился к тем людям, чья жизнь – за редким исключением – проходит на одном месте. В одном городе, в одном районе, в одном доме. Видимая основательность, склеенная привычками и пристрастиями, не подверженными изменениям, была ему не свойственна.

Но сегодня он проклинал свой стойкий иммунитет к оседлости.

Необходимость куда-то мчаться посреди ночи по телефонному звонку; томиться часовыми ожиданиями в аэропортах и на вокзалах, – вводные его неспокойной жизни виделись ему сейчас огромными минусами. Изюминка «экстрима», добавляющая бодрящую горчинку жизни, дозы адреналина, разбавленные алкоголем, – все превратилось в жуткое похмелье…

Он посмотрел в иллюминатор. По соседней полосе начинал разбег самолет немецкой Люфт Ганза.

– Вы не поможете мне?

Девушка на соседнем кресле не могла справиться с ремнем безопасности.

– Конечно. Позвольте. Впервые летите?

– Да. – Она покраснела. Откинула со лба длинную челку. Улыбнулась.

– Не волнуйтесь. Почитайте что-нибудь, это отвлечет.

* * *

Звонок Тимура оказался полной неожиданностью. Сколько они не виделись? Лет шесть. Нет, восемь. Восемь лет тишины. Потом приехал Сергей Богданов, проклинающий августовскую жару и упрямство друга. И жизнь снова сделала рывок…

В округе прели торфяники. Неухоженные пляжи утром заполнялись ленивым народом. Днем яблоку негде было упасть. А по вечерам, когда удушливый дым трогал окраины городка сизым туманом, пляжи безлюдно тонули в сумерках. Народ перебирался в питейные заведения, и без того переполненные желающими освежиться холодным пивом.

Главной достопримечательностью городка являлся мужской монастырь XVI века. Былое великолепие храма не истребили многочисленные реставрации.

Но в такую жару, когда душный воздух не располагает к осмотру памятников архитектуры, приоритетным будет не духовное приобщение к прекрасному, а совсем другие потребности.

В частности, кружка холодного пива и вяленый лещ под незатейливый разговор с незнакомым человеком ни о чем. Такое положение вещей не редкость в быту людей, которые в силу обстоятельств живут в местах, где музей, памятники и прочие достопримечательности встречаются прямо-таки на каждом шагу.

Поэтому Сергей после четырех часов пути из Санкт-Петербурга в душном автобусе первым делом выбросил туристический буклет, переполненный плохими фотографиями, в урну.

После осведомился у какого-то мужчины в шортах о расположении ближайшего пивного бара. И тут же отправился по указанному адресу, благо было не далеко – на углу автостанции.

Утолив жажду, Сергей вышел из бара и остановил такси. Назвав адрес, он с наслаждением откинулся на мягкую спинку сиденья.

Город из окна машины казался игрушечным и чистым. Стандартные пятиэтажки, окруженные тополями и березками, небольшие магазинчики, аккуратные школы. На заднем плане высятся девятиэтажные «кораблики».

Через три минуты такси остановилось. Заплатив меньше, чем предполагал, он вышел из машины.

Отыскать квартиру Розова оказалось минутным делом. Только он собрался позвонить в дверь, она открылась сама. На пороге застыла девица лет двадцати пяти, в коротком топике и белых брюках. Сергей отступил на шаг. Девица, не обращая на него внимания, шагнула за порог и крикнула в пустующий за ее спиною коридор:

– Пошел ты! Козел! Не звони мне больше. Знать тебя не хочу!

Она хотела еще что-то добавить, но, заметив Богданова, развязно ему улыбнулась, окинула взглядом с ног до головы и, хихикнув, пошла вниз по лестнице.

Сергей проводил ее аппетитную фигурку долгим взглядом.

– Не смотри ей вслед. А то подумает еще чего и вернется.

Розов прислонился к дверному косяку.

– Кто она? – Спросил Сергей.

– Не важно. Проходи. – Он пропустил его в квартиру, посмотрел вниз и закрыл дверь. – Каким ветром тебя занесло сюда? Впрочем, догадываюсь. Тима звонил?

Прежде чем ответить, Богданов осмотрелся. В квартире царил беспорядок. В дальнем углу коридора он заметил целую кучу пустых бутылок из-под водки и пива. Сам Розов выглядел так, словно пребывал в запое целую неделю.

– Пьешь?

Розов кивнул.

– Проходи. Сейчас что-нибудь организую.

– Мне только сок! – Поспешил уточнить Богданов, снимая туфли.

* * *

– Извините. – Она нечаянно толкнула Розова локтем, доставая из пакета книгу. – Я сегодня такая неуклюжая.

На титуле книги – тиснёное название: «Французская осень».

– Интересно? – Спросил он.

– Что? А, книга… Я прочитала лишь половину. Это о Люке Морсене. Слышали?

– Французский поэт. Плохо писал, жил скверно.

– Вы читали?

– Доводилось. Не очень.

– А мне нравится. – С вызовом ответила она.

Розов отвернулся. Нравится ей! Сказала так, чтоб оправдать себя в бесполезной трате денег на никчемную книгу.

Стюардесса попросила вернуть спинки кресел в вертикальное положение. В иллюминаторе поплыл пейзаж аэродрома. Самолет плавно оторвался от бетонной полосы, и земля ушла вниз.

– Вам действительно не понравилась книга? Не понравился автор или его герои?

– Автор мне нравится, – усмехнулся Розов. – Но его герои… Кажется, автор не совсем понимал, о чем пишет.

– Я так не думаю.

– Вы до этой книги слышали что-нибудь о Люке Морсене? Вот видите.

Ему не хотелось говорить о Морсене. Поиск любых упоминаний о нем, перевод стихов (не очень хороших стихов), десятки вариантов предполагаемых событий, – последний год Розов только этим и жил. Когда книга вышла, он потерял к ней интерес. Сейчас его больше заботило другое…

* * *

Впервые он увидел ее в студии Богданова. Сергей был весь в работе. Три фотоаппарата на треногах являлись центром мира, вокруг которого все вертелось. Богданов требовал от очаровательной девушки принять ту или иную позу, щелкал фотовспышкой, вновь требовал от девушки повернуть голову, присесть, привстать, поправить волосы, улыбнуться, смотреть в сторону или в объектив…

Софиты высвечивали лицо девушки, потом гасли. На небольшой площадке оставался темный силуэт, в котором Богданов видел совсем не то, что виделось Розову.

Розов поймал себя на мысли, что девушка перед фотокамерой интересует его куда больше, чем желание поговорить с другом. Он решил привлечь к себе внимание и сделал это самым простым способом. Закурил. Такое святотатство Богданов в своей студии не терпел. Он тут же прекратил снимать. Увидев Олега, Сергей сделал знак двум помощницам, объявляя краткий перерыв, и прошел в угол, где сел в кресло, приглашая взглядом Розова присоединиться. Гримеры бросились к девушке поправлять макияж и прическу.